Юриспруденция Суда в отношении статьи 41 ЕКПЧ.
В соответствии со статьей 41 и, в некоторых случаях, статьей 46 Конвенции Суд может определить те меры, которые надлежит принять для восстановления нарушенных прав, а также возложить на государство-ответчика обязанность по выплате справедливой компенсации в делах, где полное восстановление прав невозможно (как это имеет место в случаях, охватываемых действием статей 2 и 3 Конвенции). До недавнего времени решения, принимавшиеся Судом по делам о насильственных исчезновениях, ограничивались присуждением компенсации - Суд не считал возможным давать национальным властям указания относительно проведения определенных следственных мероприятий <123>. Принятие решения по делу "Аслаханова и другие против России" <124> может изменить ситуацию. Впервые, принимая решение по подобному делу, Суд обозначил широкий круг мер, направленных на разрешение проблемы неэффективности расследований, проводимых по делам о насильственных исчезновениях на Северном Кавказе. Это постановление только недавно вступило в силу, и остается ждать, какие шаги предпримет Правительство России в рамках его исполнения. Очевидно, однако, что если это произойдет, российским властям придется столкнуться с необходимостью четкого политического выбора, необходимого для решения проблем пострадавших семей и искоренения безнаказанности.
<123> Varnava and Others v. Turkey. Para. 222 (см. выше); ECtHR. Kukayev v. Russia. Judgment of 15 November 2007. Application N 29361/02. Para. 134.
<124> Aslakhanova and Others. Para. 222 - 238 (см. выше).
Обращаясь к вопросу о денежной компенсации, суммы, присуждаемые ЕСПЧ, не представляются чрезмерными в свете тяжести устанавливаемых Судом нарушений. Так, в последних делах этого типа, инициированных против Российской Федерации, сумма компенсации обычно равнялась 60000 евро в делах, где Суд устанавливал ответственность государства за похищение <125>, и около 30000 евро в делах, где было установлено только процессуальное нарушение <126>. Аналогичные суммы присуждались по схожим жалобам против Турции <127>. Выплата этих сумм обычно не вызывала сопротивления со стороны государств-участников. Помимо выплаты сумм компенсации и указания на необходимость принятия определенных мер в решениях ЕСПЧ, принятие индивидуальных и общих мер по таким делам - сложный и длительный процесс, как показывают документы Комитета министров Совета Европы. Например, исполнение группы решений по делу "Кипр против Турции", согласно документам, датированным июнем 2012 года, все еще не завершено. Признавая прогресс, достигнутый КПЧ в отношении идентификации и возвращения останков, Комитет Министров Совета Европы еще раз призвал турецкие власти занять активную позицию в отношении проведения эффективных расследований обстоятельств исчезновения пропавших лиц, а также повторил свои требования относительно предоставления Комиссии, а также должностным лицам, ведущим расследование таких дел, всей относящейся к делу информации, а также допуска к определенным объектам, в частности, территориям военных частей. Комитет вновь поднял вопрос о доступе следователей к данным криминалистических экспертиз и доказательств, обнаруженных и/или хранящихся КПЧ, и "пригласил турецкие власти предоставить ответы на все вопросы, поднятые Комитетом, используя также всю относимую к делу информацию, содержащуюся в военных архивах и докладах..." <128>.
<125> ECtHR. Beksultanova v. Russia. Judgment of 27 September 2011. Application N 31564/07. Para. 126.
<126> Tashukhadzhiyev v. Russia (см. выше). Para. 106.
<127> Er and Others v. Turkey (см. выше 45). Para. 123.
<128> CM/Del/Dec(2012) 1144/22, 5 June 2012, Decision cases N 22, Cyprus and Varnava against Turkey.
Ситуация со случаями исчезновения в Чечне также далека от разрешения. Последние документы демонстрируют, что индивидуальные меры, предпринимавшиеся правительством для того, чтобы реализовать постановления Суда, не привели к ощутимым результатам в том, что касается эффективности расследований. Несмотря на то что при Следственном управлении по Чеченской Республике было создано специальное подразделение по работе с проблемами, поднятыми в постановлениях ЕСПЧ, конкретные результаты его работы не были опубликованы <129>. В июне 2012 года Комитет министров вновь повторил свою озабоченность отсутствием каких-либо убедительных результатов в отношении большей части расследований, проведенных на основании постановлений Суда, выразил свою озабоченность возможными негативными последствиями для длящихся расследований ввиду истечения сроков давности, а также подчеркнул необходимость быстрого принятия мер, нацеленных на повышение эффективности мероприятий по розыску пропавших лиц и запросил дополнительную информацию по ряду вопросов, включая сбор и хранение доказательств и использование генетических методов исследований <130>. Многие из этих вопросов повторяются в Постановлении по делу "Аслаханова против России". В настоящее время около 150 дел, связанных с исчезновениями в России, находятся на рассмотрении ЕСПЧ.
<129> Cm/Inf/DH(2010)26E, 27 May 2010 "Action of the security forces in the Chechen Republic of the Russian Federation: general measures to comply with the judgments of the European Court of Human Rights" (DG-HL).
<130> Cm/Del/Dec(2012)1144/19, 6 June 2012, Решения по делам N 19, Khashiyev and Akayeva Group v. Russian Federation. Для ознакомления с позицией НПО по данным проблемам, см. также Хьюман Райтс Вотч "Кто скажет мне, что случилось с моим сыном?" Исполнение Россией решений Европейского суда по жалобам заявителей из Чечни.
В таких ситуациях более конкретные указания Суда побуждают государства к принятию шагов, направленных на разрешение проблем посредством укрепления механизмов правовой защиты на национальном уровне, что предотвращает необходимость обращения пострадавших за защитой своих прав в Страсбург.
Юриспруденция Комитета.
Комитет регулярно обращается к государствам с призывами обеспечить жертвам насильственных исчезновений и их семьям доступ к эффективным средствам правовой защиты в соответствии с требованиями пункта 3 статьи 2 МПГПП. Комитет указывает на необходимость принятия следующих мер, гарантирующих наличие эффективных средств правовой защиты:
- проведение тщательного и эффективного расследования дел, связанных со случаями насильственных исчезновений и/или гибели;
- обеспечение семей адекватной информацией о результатах таких расследований;
- установление обстоятельств произошедшего и либо возвращение останков жертвы семье - в случае, если исчезнувшее лицо умерло, либо немедленное освобождение такого лица, если оно все еще живо;
- осуществление уголовного преследования, проведение судебного разбирательства и наказание лиц, виновных в подобных нарушениях;
- выплата адекватных компенсаций членам семьи жертвы; а также
- принятие мер по предотвращению подобных нарушений в будущем <131>.
<131> См., напр., HRCee. Bashasha v. Libya. (см. выше). Para. 9 and HRCee. El Hassy v. Libya. Communication of 24 October 2007. N 1422/2005. Para. 8; Sharma v. Nepal. Para. 9; Guezout v. Algeria. Para. 10 (см. выше).
В некоторых постановлениях Комитет также указывал на необходимость дополнительных мер. Например, в соображениях по делу "Гири против Непала", Комитет указал на необходимость защитить автора сообщения и его семью от дальнейших репрессий и угроз <132>. В соображениях по делу "Лауреано Атачауа против Перу" Комитет - по крайней мере, косвенно - указал на необходимость внесения изменений в законодательство об амнистии, которое не позволило привлечь к ответственности лиц, предположительно виновных в исчезновении внучки заявителя <133>. Член Комитета Фабиан Омар Сальвиоли в своих особых мнениях неоднократно указывал на то, что в тех случаях, когда очевидно, что определенные положения национального законодательства не соответствуют Пакту, Комитет мог бы четче формулировать свои указания относительно необходимости их изменения <134>. В отличие от ЕСПЧ, КПЧ не может по своему усмотрению определять размеры денежных компенсаций, подлежащих выплате семьям, пострадавшим вследствие насильственных исчезновений.
<132> Giri v. Nepal (см. выше). Para. 9.
<133> Laureano Atachahua v. Peru (см. выше). Para. 10.
<134> См., напр., особые мнения Фабиана Омара Сальвиоли по делам Zarzi v. Algeria. П. 10 и 11 и Guezout v. Algeria. П. 10 - 15 и 18.
Комитет также регулярно обращается к государствам-участникам с требованиями об опубликовании его соображений, а также об информировании Комитета в течение 180 дней относительно мер, принятых для их реализации <135>. В отличие от ЕСПЧ, КПЧ не может рассчитывать на то, что политические механизмы ООН будут оказывать постоянное давление на государства с тем, чтобы заставить их исполнять постановления, вынесенные Комитетом. Тем не менее, он регулярно назначает одного из своих членов наблюдать за процессом их реализации соответствующими государствами. То, насколько докладчику, наблюдающему за исполнением постановлений Комитета, удастся обеспечить их реализацию, зависит от готовности соответствующего государства к сотрудничеству. Например, Россия <136>, Непал <137> и Шри-Ланка <138> отвечали на запросы Комитета относительно реализации мер, указанных в его постановлениях. Докладчики ООН по вопросам исполнения постановлений Комитета также встречались с постоянными представителями данных государств для того, чтобы обсудить вопросы, связанные с их реализацией. Однако, как показывают ответы, полученные от авторов сообщений, то, в какой степени эти постановления эффективно реализуются в действительности, остается под вопросом.
<135> См., среди многих других, дело Bashasha v. Libya. П. 11.
<136> Ежегодный доклад КПЧ, 2010, A/65/40. Vol. I (2010). П. 202.
<137> Подробнее об этом см.: URL: http://www.bayefsky.com/pdf/ nepal_ccpr_follow_juris.pdf (дата обращения: 10 июля 2012 года).
<138> Ежегодный доклад КПЧ, 2008, CCPR, A/63/40. Vol. II (2008). Annex VII.
По крайней мере до недавнего времени сотрудничество между Комитетом и такими странами, как Алжир и Ливия, было практически равным нулю. В одном из редких случаев, когда власти Ливии все же ответили на запрос Комитета, они поставили под сомнение выводы Комитета и отказались платить компенсацию жертве <139>. Однако, для того чтобы получить более полное представление о ситуации с исполнением постановлений Комитета по жалобам, связанным с насильственными исчезновениями (а также иными нарушениями МПГПП), необходимо проведение более системного анализа деятельности Комитета по наблюдению за реализацией его постановлений.
<139> Annual Report of the HRCee 2007 CCPR A/62/40. Vol. II (2007). Annex IX.
Сравнительные результаты.
В Европейской конвенции заложен относительно эффективный механизм, обеспечивающий реализацию решений Суда, а именно, политическое давление, оказываемое Комитетом министров. Что касается индивидуальных мер, указанных в решениях ЕСПЧ, они позволяют добиться своевременной выплаты сумм компенсаций, присужденных в пользу заявителей. Постановления Комитета в этой части являются предметом усмотрения государств-участников, которые могут демонстрировать разную степень готовности к сотрудничеству. В то же время оба органа сталкиваются с большими трудностями, когда речь заходит о реализации мер общего характера или проведении эффективных расследований дел о насильственных исчезновениях. Данная категория дел в особенности требует наличия политической воли, которая необходима для того, чтобы обеспечить пострадавшим содействие на протяжении более длительного времени. Подход Суда в деле "Аслаханова против Российской Федерации" продемонстрировал его готовность оказывать давление на государства с тем, чтобы добиться соответствующих изменений <140>.
<140> Aslakhanova and Others v. Russia (см. выше). Paras. 222 - 238.