Статья 6 Специального соглашения ссылалась, во-первых, на принцип неприкосновенности границ, унаследованных от колониальных времен, - принцип, направленный на обеспечение уважения территориальных границ, существовавших на момент приобретения независимости, и, во-вторых, на Соглашение между сторонами от 28 марта 1987 года, которое, согласно своему названию, было направлено на установление границы между двумя странами.
- A) Приказ от 31 августа 1927 года.
Именно Приказ от 31 августа 1927 года, принятый генерал-губернатором ad interim Французской Западной Африки с целью установить границы колоний Верхней Вольты (впоследствии - Буркина-Фасо) и Нигера, должен был быть применен Судом при определении границы между сторонами. Принцип неприкосновенности границ, унаследованных с колониальных времен, подлежал применению лишь для установления линии спорной границы на критическую дату, то есть на момент приобретения Буркина-Фасо и Нигером независимости. Соглашение же от 28 марта 1987 года определило границу между Буркина-Фасо и Нигером как совпадающую с линией, установленной Приказом 1927 года <16>. Данное двустороннее Соглашение содержало, таким образом, конкретные указания на то, каким образом должен применяться вышеупомянутый принцип, предписывая обращение к Приказу 1927 года. Суд выразил свое согласие с этим, заявив, что Соглашение 1987 года "указывает на акты и документы французской колониальной администрации, которые должны использоваться при установлении линии делимитации, которая существовала на момент приобретения двумя странами независимости" <17>, и что оно в этой связи придает Приказу 1927 года особую важность <18>. Несмотря на то что стороны просили суд применить акт внутреннего права с целью разрешения существующего между ними спора, это применение тем не менее ограничено международным правом, так как использование французского колониального права может быть оправдано только отсылкой Соглашения 1987 года к положениям Приказа 1927 года. В то же время применение Соглашения 1987 года, и тем самым косвенно принципа неприкосновенности границ, унаследованных с колониальных времен, становится возможным, только если задействован данный Приказ.
<16> Статья 1 Соглашения от 28 марта 1987 года устанавливала следующее: "Граница между двумя государствами проходит через высоты Н'Гума, расположенные к северу от брода Кабиа, до пересечения прежней границы округов Фада и Сэй с рекой Мекру, как установлено в Приказе от 31 августа 1927 года и уточнено в поправке к нему от 5 октября 1927 года".
<17> frontalier (Burkina Faso/Niger). § 65.
<18> Ibid. § 66.
Необходимо отметить, что в делах "Пограничный спор (Буркина-Фасо/Республика Мали)" и "Пограничный спор (Бенин/Нигер)" Суд (и в том и в другом случае это была Камера Суда) также отметил, что принцип uti possidetis juris (или принцип о неприкосновенности границ, унаследованных с колониальных времен), "направленный прежде всего на обеспечение уважения территориальных границ, существовавших на момент приобретения государством независимости" <19>, включая административные границы, проведенные в колониальный период и ставшие границами межгосударственными <20>, должен применяться для разрешения спора и что французское колониальное право должно быть принято во внимание для выяснения, где проходила линия границы на критическую дату, то есть дату, когда стороны приобрели независимость. Для установления территориальных границ между сторонами Суду необходимо было, таким образом, обратиться к нормам французского колониального права, которое регулировало вопрос делимитации границ до момента приобретения сторонами независимости.
<19> frontalier (Burkina du Mali). P. 566. § 23.
<20> frontalier . P. 108. § 23.
Суд уточнил в этой связи следующее:
"Вместе с независимостью новое государство приобретает суверенитет с территорией и границами, оставленными ему государством-колонизатором. Речь здесь идет о нормальном функционировании механизмов правопреемства государств. Международное право (и, как следствие, принцип uti possidetis) применяется к новому государству (в его качестве самостоятельного государства) немедленно и с этого момента, но не имеет обратной силы. Оно применяется к государству как оно есть, то есть к "фотографии" территориальной ситуации, существующей в тот момент. Принцип uti possidetis замораживает территориальный титул; он останавливает часы, но не переводит время назад. Таким образом, международное право не отсылает ни к праву, установленному государством-колонизатором, ни к правовым нормам, принятым каким-либо государством в одностороннем порядке; французское право (в особенности установленное Францией для ее колоний или заморских территорий) может играть какую-то роль, но не как таковое (как если бы существовал continuum juris, юридическая эстафета между этим правом и международным правом), а только как одно из фактических обстоятельств среди других или как свидетельство, демонстрирующее то, что называется колониальным наследием, то есть "фотографию территории" на критическую дату" <21>.
<21> frontalier (Burkina du Mali). P. 568. § 30; voir frontalier . P. 110. § 28.
Суд разъяснил, таким образом, что международное право (в данном случае принцип uti possidetis) не содержит никакой отсылки к праву, установленному государством-колонизатором, а именно к французскому колониальному праву. Как следствие, французское право было использовано не как правовая норма, а как доказательство наличия определенной ситуации, существовавшей на момент приобретения Буркина-Фасо и Мали независимости. Тем не менее, если даже принцип uti possidetis не содержал прямой отсылки к французскому праву, он косвенно предполагал его применение.
В деле "Пограничный спор (Буркина-Фасо/Нигер)" ситуация была несколько иной. Международный договор - Соглашение от 28 марта 1987 года - содержал отсылку к французскому колониальному праву - Приказу от 31 августа 1927 года. Тем не менее данный акт внутреннего права принимался во внимание не как юридическая норма, а как свидетельство колониального наследия. Следует отметить в этой связи, что в деле "Пограничный спор (Буркина-Фасо/Республика Мали)" Суд разъяснил, в чем состояло бы применение акта французского колониального права - того же Приказа 1927 года, что и в данном деле, если бы он рассматривался не как фактическое обстоятельство, а как правовая норма. Суд при этом пришел к выводу, что так как "Приказ 1927 года прямо касается границы не между французским Суданом (впоследствии - Нигер) и Верхней Вольтой (впоследствии - Буркина-Фасо), а между Верхней Вольтой и Нигером", то в данном деле он будет его использовать лишь в качестве "доказательства, способного пролить какой-либо свет на то, где, по мнению колониальных властей, должна была проходить линия границы между французским Суданом и Верхней Вольтой". Суд тут же добавил, что если бы его целью было толкование и применение Приказа от 31 августа 1927 года в качестве нормативно-правового акта, то он должен был бы "исследовать его сферу действия и оценить применимость первоначальной редакции от 31 августа, равно как и подготовительных материалов, в свете норм той правовой системы, в рамках которой Приказ приобретает свою регулирующую силу, то есть французского колониального права" <22>.
<22> frontalier (Burkina du Mali). P. 590. § 69.
При рассмотрении части границы от астрономической отметки Тао до реки Сирба в Боссебангу в деле "Пограничный спор (Буркина-Фасо/Нигер)" Суду пришлось затронуть Указ от 28 декабря 1926 года, в силу и во исполнение которого был принят Приказ 1927 года. Придя к выводу, что в Приказе просто указано без дальнейших уточнений, что "линия... поворачивает на юго-восток, пересекая автодорогу Тера-Дори в месте расположения астрономической отметки Тао... и достигает реки Сирба в Боссебангу", Суд далее исследовал вопрос о расположении крайней точки границы в этом секторе. Буркина-Фасо придерживалась мнения, что эта точка находится в месте пересечения границей реки Сирба в деревне Боссебангу. Позиция Нигера, в свою очередь, состояла в том, что линия границы должна спускаться только до точки, расположенной приблизительно в 30 километрах к северо-западу от деревни Боссебангу, в месте пересечения округов Дори, Тиллабери и Сэй, поэтому Приказ, продлив линию до реки Сирба в Боссебангу, нарушил Указ от 28 декабря 1926 года. Согласно Нигеру, "продлив линию границы до Боссебангу, автор Приказа следовал границе, разделяющей находящиеся на территории Нигера округа Тиллабери и Сэй, то есть границе внутри колонии, а не межколониальной границе между Нигером и Верхней Вольтой" <23>. Нигер подчеркнул в этой связи, что Приказ не подлежит применению, так как он "содержит в этой части фактическую ошибку, приводящую к несоответствию с Указом, который он призван был реализовать" <24>.
<23> frontalier (Burkina Faso/Niger). § 84.
<24> Ibid.
Суд заявил, что он может и даже должен истолковать Приказ от 31 августа 1927 года в редакции, изложенной в поправке к нему, в той мере, в которой он требует толкования, однако он не может "оставить его в стороне, даже по причине предполагаемого несоответствия Указу, который представлял его правовое основание" <25>. Суд, таким образом, отказался исследовать сферу действия и оценить применимость Приказа 1927 года "в свете норм той правовой системы, в рамках которой [он] приобрел свою регулирующую силу", а именно в свете Указа от 28 декабря 1926 года. Суд также подчеркнул, что ему не следует изучать вопрос, противоречит ли Приказ Указу, поскольку в соответствии со специальным соглашением Суд связан Положениями приказа, а не Указа. Тем не менее, исследуя вопрос, каким образом можно соединить астрономическую отметку Тао и реку Сирба в Боссебангу для проведения границы, Суд пришел к выводу, что следует принять во внимание, что Приказ был принят на основе Указа 1926 года, который, как следствие, является важным элементом контекста принятия Приказа <26>. Суд упомянул это в числе одной из причин, по которым он не мог согласиться с подходом Буркина-Фасо, согласно которому отсутствие подробных предписаний в Приказе 1927 года следует толковать как означающее, что две вышеуказанные точки должны соединяться прямой линией. Отметив, что задачей генерал-губернатора, согласно Указу 1926 года, являлось проведение новой межколониальной границы между Нигером и Верхней Вольтой путем определения ранее существовавших границ округов и кантонов колонии Верхней Вольты и колонии Нигера, суд разъяснил, что нет оснований считать, что данная граница была проведена в виде прямой линии. Из всего вышесказанного вытекает, что Суд истолковал и применил Приказ 1927 года не в качестве нормативного акта, но как свидетельство колониального наследия. Тот факт, что в данном деле, в отличие от предыдущих похожих дел, использование акта внутреннего права, на основе которого должна была быть установлена граница, было обусловлено положениями международного договора, а не простой отсылкой, косвенно вытекающей из принципа неприкосновенности границ, не меняет статус этого акта для целей разрешения международного спора.
<25> Ibid. § 85.
<26> Ibid. § 89.
- B) Карта масштаба 1:200000 Национального географического института Франции 1960 года.
Соглашение от 28 марта 1987 года предусматривало в статье 2, что в случае, когда Приказ и поправка к нему окажутся недостаточными, линией прохождения границы "будет линия, которая обозначена на карте масштаба 1:200000, составленной Национальным географическим институтом Франции, издание 1960 года", или линия, определенная в "любом другом соответствующем документе, признанном по взаимному согласию сторон". Стороны, однако, не признали в качестве применимых какие-либо документы, кроме карты Национального географического института (далее - НГИ) 1960 года, которая должна применяться лишь в качестве дополнения <27>.
<27> frontalier (Burkina Faso/Niger). § 87.
В деле "Пограничный спор (Буркина-Фасо/Республика Мали)" Суд сделал следующее замечание относительно доказательственной силы карт:
"При демаркации границ или разрешении международного территориального конфликта карты просто дают информацию, более или менее точную в зависимости от обстоятельств дела; сами по себе и в силу факта своего существования они не представляют собой территориальный титул, то есть документ, которому международное право придает юридическую значимость для целей установления территориальных прав. Безусловно, в некоторых случаях карты действительно могут приобрести такую юридическую значимость, но не в силу присущих им характеристик, а по причине того, что эти карты являются одним из элементов, свидетельствующих о выражении воли заинтересованного государства или государств. Это случается, например, когда карты прилагаются к официальному документу и являются его неотъемлемой частью. За исключением данного конкретного случая карты являются лишь элементом внешних доказательств, более или менее надежных или ненадежных, которые могут быть использованы наряду с другими косвенными доказательствами для установления или реконструкции фактических обстоятельств" <28>.
<28> frontalier (Burkina du Mali). P. 582. § 54.
Суд разъяснил, что доказательственная сила карт зависит от различных соображений, от технической надежности до нейтральности их источника по отношению к рассматриваемому спору и его сторонам. Он также добавил, что даже при соответствии всем критериям "карты не имеют большую юридическую значимость, чем подкрепляющие доказательства, которые подтверждают вывод, сделанный Судом на основании других средств, отличных от карт". Как следствие, "за исключением случаев, когда карты являются одним из элементов, свидетельствующих о выражении воли государства", таких как административные или законодательные акты, карты не могут "сами по себе использоваться как доказательства прохождения границы", поскольку карты в таком случае создавали бы "неоспоримую презумпцию, равную фактически правовому титулу". Карты, таким образом, обладают лишь силой "доказательств подтверждающего или вспомогательного характера" <29> и не являются сами по себе документом, представляющим собой территориальный титул. Суд тем не менее отметил в отношении одной из карт - карты Западной Африки масштаба 1:200000, составленной в период с 1958 по 1960 год и опубликованной НГИ, что, "если любые другие доказательства отсутствуют или недостаточны для определения точной линии границы", "доказательственная сила карты НГИ становится решающей" с учетом "даты проведения съемки и нейтральности источника данной карты" <30>.
<29> Ibid. P. 583. § 56.
<30> frontalier (Burkina du Mali). P. 586. § 62.
В деле "Пограничный спор (Буркина-Фасо/Нигер)" техническая надежность и нейтральность карты НГИ 1960 года не были оспорены. Говоря о надежности, необходимо обратиться к записке НГИ от 27 января 1975 года, использованной сторонами в деле "Пограничный спор (Буркина-Фасо/Республика Мали)", которая содержала описание способов проведения границы между Верхней Вольтой и Мали на картах масштаба 1:200000. Данная записка разъяснила, что граница "была проведена с учетом информации, предоставленной главами приграничных округов, а также полученной на месте от старост деревень и местных жителей" <31>. Можно предположить, что такая же процедура использовалась для составления карты НГИ 1960 года. Что касается нейтральности карты, то она проистекает из независимого характера Национального географического института Франции - организации, ее опубликовавшей. Как было указано выше, Суд уже признавал нейтральность карты, изданной той же организацией. Доказательственная сила карты НГИ 1960 года также усиливается тем фактом, что дата проведения съемки совпадает с датой приобретения Буркина-Фасо и Нигером независимости. Кроме того, поскольку карта используется лишь в той мере, в какой "все остальные доказательства отсутствуют или не являются достаточными для определения точной линии границы", а согласно Соглашению от 28 марта 1987 года иные доказательства ограничены Приказом 1927 года ее доказательственная сила в отношении линии границы становится, таким образом, решающей, когда приказ является недостаточным <32>.
<31> Ibid. P. 586. § 61.
<32> frontalier (Burkina Faso/Niger). § 68.
Очевидно, что карта НГИ 1960 года сама по себе не представляет собой территориальный титул, однако она могла стать инструментом, заполняющим пробелы в титуле, когда приказ являлся недостаточным для определения точной линии спорной границы. В практике Суда еще не было подобных примеров, и Суд до настоящего времени придерживался позиции, что карты могут представлять собой территориальный титул лишь при единственном условии: когда эти карты являются одним из элементов, свидетельствующих о выражении воли заинтересованных государств, - условие, не выполненное в данном деле. Карта НГИ не являлась ни частью приказа, ни была приложена к нему. Применение этой карты было предусмотрено по соглашению сторон, зафиксированному в международном договоре.
- C) Властные проявления.
В делах о делимитации границ, в которых применяется принцип uti possidetis, возможно обращение к так называемым властным проявлениям () <33>, под которыми подразумевается деятельность административных властей, как к доказательству эффективного осуществления ими территориальной юрисдикции в регионе в колониальный период <34>. могут в принципе быть использованы для разъяснения того, как на практике следует толковать правовой титул, или для восполнения отсутствующего правового титула <35>. В рассматриваемом же деле, однако, не могут быть использованы с целью восполнения пробелов в титуле, так как в случае недостаточности Приказа 1927 года Соглашение 1987 года предусматривало применение линии, установленной на карте НГИ 1960 года. Суд, впрочем, не исключил возможность обращения к с целью установления того, каким образом Приказ 1927 года толковался и применялся колониальной администрацией <36>.
<33> Французский термин , который используется в данном контексте, как правило, на другие языки не переводится (прим. перев.).
<34> frontalier (Burkina du Mali). P. 586. § 63.
<35> См.: Ibid. P. 586 - 587. § 63.
<36> frontalier (Burkina Faso/Niger). § 98.