Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин согласился с заявительницей С. Медведевой по всем пунктам и, в отличие от Конституционного Суда в деле А. Клевец, признал ограничение на прием на работу женщин прямой дискриминацией по признаку пола. Диаметрально противоположные выводы членов Комитета ООН и судей Конституционного Суда обусловлены различными подходами к анализу утверждений о дискриминации, которые рассматриваются ниже.
Допустимость ограничения прав женщин согласно Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин.
Принципиально различный подход Конституционного Суда РФ и Комитета ООН к анализу ключевого аргумента о дискриминации по признаку пола показывает, насколько неочевидным является толкование одних и тех же положений международных норм о правах человека при кажущейся их ясности.
В своем Определении по делу А. Клевец Конституционный Суд РФ не использует терминологию ограничения индивидуального права на труд, а говорит об ограничении использования труда женщин. Такое ограничение адресовано не самим работницам или соискательницам работы, а работодателям, однако становится запретом именно для женщин, о чем судьи предпочитают не говорить. Основываясь на таком подходе, Конституционный Суд далее обращается к антидискриминационным гарантиям Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, подтверждая, что она провозглашает принцип юридического равенства полов, так же как и часть 3 статьи 19 Конституции России. Вместе с тем, по мнению Конституционного Суда, принцип юридического равенства не является абсолютным, поскольку в соответствии с пунктом 2 статьи 4 Конвенции принятие государствами-участниками "специальных мер, направленных на охрану материнства" <16> не считается дискриминационным. Логическое толкование определения Конституционного Суда приводит к выводу, что такие меры могут выражаться в запрете доступа женщин к определенным профессиям.
<16> Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. Принята Резолюцией 34/180 Генеральной Ассамблеи от 18 декабря 1979 года. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/cedaw.shtml (дата обращения: 02.08.2016).
Общим правилом толкования международного договора в соответствии со статьей 31 Венской конвенции о праве международных договоров является толкование договора добросовестно в соответствии с обычным значением, которое следует придавать терминам договора в их контексте, а также в свете объекта и целей договора. Хотя понимание статьи 4 Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин Конституционным Судом как санкционирующее ограничение женщин в праве на труд может на первый взгляд показаться верным, обращение к объекту и цели Конвенции демонстрирует ошибочность подобного толкования. Цель Конвенции состоит в том, чтобы гарантировать женщинам "осуществление и пользование правами человека и основными свободами на основе равенства с мужчинами" (ст. 3) <17>. В духе данной цели ни одна из статей Конвенции не говорит о возможности какого-либо ограничения прав женщин или предоставления какой-либо защиты женщине против ее собственной воли. Соответственно, объектом Конвенции являются различные законодательные и практические меры, призванные гарантировать формальное и фактическое равенство женщин.
<17> Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин.
В отличие от Конституционного Суда РФ, Комитет ООН не обращается к статье 4 Конвенции, тем самым соглашаясь с заявительницей в том, что эта статья не может служить оправданием для ограничения права женщины на доступ к профессии и тем самым поощрять разницу в обращении по признаку пола.
Действительно, государства могут принимать специальные меры, направленные на охрану материнства, однако такие меры должны способствовать доступу женщин на рынок труда для преодоления фактического неравенства, а не исключать возможности трудоустройства для женщин. Например, речь может идти о праве на сокращенный рабочий день, обязанности работодателя соблюдать тендерный баланс при заполнении рабочих мест и прочем. При этом, как указывал Европейский суд по правам человека в делах о доступе мужчин к социальным мерам, предоставляемым женщинам, так называемые позитивные дискриминационные меры должны быть пропорциональны цели корректировки, компенсации или смягчения длящихся последствий страданий, перенесенных исторически ущемленной группой, такой, как женщины <18>. Такого же толкования статьи 4 Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин придерживается и Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин <19>.
<18> См.: European Court of Human Rights (далее - ECtHR). Runkee and White v. the United Kingdom. Applications nos. 42949/98, 53134/99. Judgment of 10 May 2007. Paras. 37, 40 - 43.
<19> См.: Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин. Общая рекомендация N 25 по пункту 1 статьи 4 Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин о временных специальных мерах. Принята на 30-й сессии (2004). URL: http://www.un.org/womenwatch/daw/cedaw/recommendations/General%20recommendation%2025%20(Russian).pdf (дата обращения: 02.08.2016).
В связи с этим для констатации дискриминации не имеет значения тот факт, что ограничение на доступ женщин к определенным профессиям преследовало цель защитить женщин от неблагоприятных производственных факторов и не имело намерения поразить их в правах по сравнению с мужчинами. Дискриминационное отношение может иметь место и в отсутствие соответствующего умысла, когда тем не менее в результате такой меры женщины подвергаются менее благоприятному обращению, чем мужчины <20>.
Оправдание разницы в обращении особой социальной ролью женщины.
Запрет, установленный в статье 253 Трудового кодекса РФ, имеет легитимную цель защитить здоровье женщины от воздействия вредных факторов, в том числе с учетом их возможного негативного влияния на репродуктивную функцию женского организма. Хотя Конституционный Суд РФ прямо не говорит об этом, но с его точки зрения такая цель очевидно перевешивает индивидуальные интересы женщины, претендующей на работу в равных с мужчинами условиях. В своем решении Комитет ООН, не отвергая значимость цели охраны женского здоровья, объясняет, почему такой принудительной защите женщины нет места в системе конвенционных гарантий.
Статья 2 Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин закрепляет обязательство воздерживаться от любых дискриминационных актов и отменить существующие дискриминационные законы <21>. По мнению Комитета, установленное в статье 253 Трудового кодекса РФ ограничение отражает "существующие стереотипы относительно роли и обязанностей женщин и мужчин в семье и в обществе и в результате поддерживает традиционное представление о роли женщины как матери и жены, умаляя тем самым социальный статус женщины и ее образовательные и карьерные перспективы" <22>.
<21> См. подробнее: Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин. Общая рекомендация N 28, касающаяся основных обязательств государств-участников по статье 2 Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. Принята на 47-й сессии (2010). Док. ООН CEDAW/C/GC/28, 16 декабря 2010 года. URL: http://www.refworld.org.ru/Publisher,CEDAW,GENERAL,,52d922f84,0.html (дата обращения: 02.08.2016).
<22> См.: Ранее Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин подверг критике подобные ограничения в своих заключительных замечаниях по восьмому периодическому докладу Российской Федерации. См.: UN Doc. CEDAW/C/RUS/CO/8, 21 December 2015, Paras. 33 - 34.
Хотя Комитет ООН недвусмысленно указал на несоответствие Конвенции запрета на трудоустройство заявительницы в качестве капитана речного судна, остается открытым вопрос о том, может ли в принципе быть оправдано ограничение на доступ к профессиям для женщин по причине вредного влияния производственных факторов на их репродуктивную функцию. Ограничение на работу имеет целью оградить репродуктивное здоровье женщины от воздействия вредных производственных факторов (в данном случае от повышенного уровня шума), что было принято во внимание Конституционным Судом РФ, однако Комитет отметил, что ему не было представлено каких-либо научных доказательств того, что включение профессии моториста-рулевого в Перечень запрещенных профессий основано на научных данных о негативном влиянии шума на женский организм <23>. В любом случае, как указал Комитет ООН, законы должны в "равной мере защищать право мужчин и женщин на безопасные условия труда, учитывая при этом специальные риски для их здоровья" <24>. Тем самым Комитет ООН фактически отверг возможность оправдания подобных ограничений даже научно подтвержденными данными.
<23> Svetlana Medvedeva v. Russia. Para. 11.3.
<24> См.: Ibid.
Идеология защиты прав уязвимых групп нередко используется для оправдания ограничений прав человека в "лучших интересах" таких людей, в частности посредством защиты индивида от собственных "неразумных" действий. В рамках такой идеологии то, что в наилучшей степени отвечает интересам отдельного человека, определяется некими общими представлениями об общественных ценностях, как в случае с ограничением права на труд с вредными условиями, или представлениями другого человека, который наделен правом принимать решения вместо самого индивида, что имеет место в случае ограничения дееспособности. Такой патерналистской идеологии защиты вряд ли есть место в современном международном праве прав человека. В частности, первым принципом Конвенции о правах инвалидов называется уважение личной самостоятельности и независимости человека, включая свободу делать свой собственный выбор <25>. Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин прямо не называет уважение свободного волеизъявления в качестве ключевого принципа, однако говорит о праве женщины на свободный выбор профессии или рода работы <26>.
<25> Конвенция о правах инвалидов. Принята Резолюцией 61/106 Генеральной Ассамблеи от 13 декабря 2006 года. Ст. 3. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/disability.shtml (дата обращения: 02.08.2016).
<26> Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. Ст. 11(1)(c).
В деле Константина Маркина Конституционный Суд РФ объяснил "особой, связанной с материнством" социальной ролью женщины в обществе объективную необходимость предоставления отпуска по уходу за ребенком военнослужащим-женщинам, но не мужчинам, в связи с чем отказался признать такую разницу в обращении дискриминацией <27>. С таким объяснением не согласился Европейский суд по правам человека, указав, что достижение тендерного равенства в настоящее время является главной целью государств - участников Совета Европы, в связи с чем только "особо важные причины" могут послужить тому, чтобы различие в обращении могло считаться совместимым с Конвенцией о защите прав человека и основных свобод <28>. В обоснование такого вывода Европейский суд сослался на положение Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, которая требует от государств изменить "социальные и культурные модели поведения мужчин и женщин с целью достижения искоренения предрассудков и упразднения обычаев и всей прочей практики, которые основаны на идее неполноценности или превосходства одного из полов или стереотипности роли мужчин и женщин". В итоге Европейский суд пришел к выводу, что ссылки на традиции, общие правила или преобладающее общественное мнение в отдельной стране являются недостаточными для оправдания различия в обращении по признаку пола, поскольку государствам запрещено поощрять традиции, которые отводят мужчинам главенствующую, а женщине второстепенную роль в семье <29>.
<27> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 15 января 2009 года N 187-О-О об отказе в принятии к рассмотрению жалоб гражданина Маркина Константина Александровича на нарушение его конституционных прав положениями статей 13 и 15 Федерального закона "О государственных пособиях гражданам, имеющим детей", статей 10 и 11 Федерального закона "О статусе военнослужащих", статьи 32 Положения о порядке прохождения военной службы и пунктов 35 и 44 Положения о назначении и выплате государственных пособий гражданам, имеющим детей // СПС "КонсультантПлюс".
<28> См.: ECtHR. Konstantin Markin v. Russia [GC]. Application no. 30078/06. Judgment of 22 March 2012. Para. 127.
<29> См.: Ibid.
Позитивные обязательства государства по обеспечению безопасных условий труда для женщин.
Одним из аргументов Конституционного Суда РФ в деле А. Клевец, а равно и российских властей в ходе рассмотрения жалобы С. Медведевой в Комитете ООН, являлось то, что установленный в статье 253 Трудового кодекса РФ запрет на трудоустройство женщин в действительности не является абсолютным, поскольку, согласно примечанию к Постановлению Правительства РФ от 25 февраля 2000 года N 162, в случае обеспечения работодателем безопасных рабочих условий он может принять решение об использовании труда женщин на запрещенных должностях.
Отстаивая свое право работать мотористом-рулевым, С. Медведева требовала от пассажирского предприятия создания таких безопасных условий труда, в чем ей было отказано, а суды, рассматривавшие это дело, указали, что у работодателя нет подобной обязанности. В деле А. Клевец в Конституционном Суде вопрос о наличии у работодателя обязанности обеспечить безопасные условия труда как гарантии равного доступа женщин к "мужским" профессиям напрямую не ставился, тогда как в деле в Комитете ООН это был один из ключевых вопросов.
Согласно статье 11 Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, государства-участники принимают все "соответствующие меры для ликвидации дискриминации в отношении женщин в области занятости", с тем чтобы обеспечить женщинам равные права с мужчинами. В частности, это включает в себя право на одинаковые возможности при найме на работу, в том числе применение одинаковых критериев отбора при найме <30>, право на свободный выбор профессии или рода работы, на продвижение в должности и гарантию занятости <31>, а также право на охрану здоровья и безопасные условия труда, в том числе по сохранению функции продолжения рода <32>. Комитету ООН предстояло ответить на вопрос о том, каков объем обязательств государств с учетом этих положений Конвенции, в частности должны ли государства требовать создания безопасных условий труда от работодателей - частных лиц.
<30> Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. Статья 11(1)(b).
<31> Там же. Статья 11(1)(c).
<32> Там же. Статья 11(1)(f).
В своем решении Комитет подчеркнул тот факт, что образование заявительницы в любом случае предполагало работу в опасных с точки зрения санитарных правил условиях труда, в связи с чем она была фактически лишена возможности работать по специальности судоводителя, полученной в колледже <33>. При этом создание безопасных условий труда для женщин не является обязанностью работодателя, а целиком зависит от его доброй воли. По мнению Комитета, это является дискриминацией, так как Конвенция требует от государств создания безопасных условий труда в равной степени для мужчин и для женщин, а не ограничения занятости женщин в определенных областях.
<33> См.: Svetlana Medvedeva v. Russia. Para. 11.5.
При этом Комитет ООН принял во внимание тот факт, что в российском законодательстве нет специального ограничения для работы в небезопасных условиях труда для мужчин, даже если известны риски для их репродуктивного здоровья <34>.
<34> См.: Гигиеническая оценка вредных производственных факторов и производственных процессов, опасных для репродуктивного здоровья человека. Методические рекомендации N 11-8/240-09, утв. Минздравом РФ 12 июля 2002 года // СПС "КонсультантПлюс".
Тем не менее решение Комитета ООН не отвечает на вопрос о том, каков объем обязательств государств в отношении поведения частных лиц, ведь в ситуации заявительницы создание безопасного рабочего места требует финансового решения самой компании-работодателя. Согласно параграфу (e) статьи 2 Конвенции, государства-участники обязуются принимать все соответствующие меры для ликвидации дискриминации в отношении женщин со стороны какого-либо "лица, организации или предприятия". В своих решениях и заключительных замечаниях Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин неоднократно подтверждал, что Конвенция налагает на государство обязательство создать систему юридической защиты от злоупотреблений со стороны частных лиц <35>. Должно ли государство при этом требовать принятия позитивных мер для преодоления дискриминации за счет средств частных лиц, решение Комитета ООН не объясняет. Однако если обратиться к иным международным инструментам, в частности к Конвенции ООН о правах инвалидов, то такие меры не исключаются, но ограничиваются требованием о "разумном приспособлении", то есть о "внесении, когда это нужно в конкретном случае, необходимых и подходящих модификаций и коррективов, не становящихся несоразмерным или неоправданным бременем, в целях обеспечения реализации или осуществления инвалидами наравне с другими всех прав человека и основных свобод" <36>. Возможно, такая же логика может быть использована и в случае антидискриминационных мер для достижения фактического равноправия женщин <37>. Разумным приспособлением может стать не только модернизация оборудования, но и разработка определенного графика с целью минимизации вредного воздействия шума мотора на организм женщины или применение средств индивидуальной защиты. В любом случае у государства всегда остается возможность отменить соответствующие запреты.
<35> См.: Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин. Общая рекомендация N 19 (насилие в отношении женщин), § 9. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/cedaw_handbook/cedaw_rec19.pdf (дата обращения: 02.08.2016); Общая рекомендация N 28, § 19: Committee on the Elimination of Discrimination against Women. Alyne da Silva Pimentel v. Brazil, Communication No. 17/2008. Views of 27 September 2011, UN Doc. CEDAW/C/49/D/17/2008, Para. 7.5; Vertido v. The Philippines, Communication No. 18/2008, Views of 16 July 2010, Para. 8.4: Sahide Goekce v. Austria, Communication No. 5/2005, Views of 6 August 2007, Para. 12.1.4; Fatma Yildirim v. Austria, Communication No. 6/2005, Views of 6 August 2007, Paras. 12.1.2, 12.1.5.
<36> Конвенция о правах инвалидов. Статья 2.
<37> См.: Waddington L., Hendriks A. The Expanding Concept of Employment Discrimination in Europe: From Direct and Indirect Discrimination to Reasonable Accommodation Discrimination // The Industrial Journal of Comparative Labour Law and Industrial Relations. Vol. 18. 2002. No. 4. P. 403 - 427.