Исследуются теоретические и практические вопросы, касающиеся реализации права ребенка на общение с родителями, лишенными или ограниченными в правах по отношению к ребенку. Отсутствие единообразного подхода к определению права родителя на общение с ребенком в качестве личного неимущественного права вызывает проблемы при реализации права ребенка на общение с родителями, лишенными родительских прав. В качестве критерия для установления порядка общения ребенка с родителями, лишенными или ограниченными в правах, предлагается использовать "наилучшие интересы ребенка" в приоритетном порядке в соответствии с положениями Конвенции ООН о правах ребенка 1989 г.
Нормативной базой для реализации права ребенка на общение с родителями является положение ст. 55 Семейного кодекса Российской Федерации (далее - СК РФ), которая устанавливает, что ребенок имеет право на общение с обоими родителями, а также другими родственниками. В главе 12 СК РФ "Права и обязанности родителей" специально не выделяется право родителей на общение и совместное проживание со своими детьми. Исключение составляют несовершеннолетние родители, которым СК РФ гарантирует право на совместное проживание с ребенком и участие в его воспитании, и родители, отдельно проживающие от своего ребенка. Они имеют право на общение с ребенком и участие в его воспитании и решение вопросов получения ребенком образования, как и родители, совместно проживающие с ребенком.
Следует заметить, что отечественные суды неоднозначно относятся к праву родителей на общение с ребенком. Так, например, истцы, в случае, когда им запрещают общаться с детьми, подают иски о компенсации морального вреда. Они полагают, что такой запрет нарушает их личные неимущественные права. При этом ряд судов соглашается с этим мнением и удовлетворяет иски. Верховный Суд РФ, однако, подчеркивает, что право на общение с ребенком к личным неимущественным правам действующим законодательством не отнесено, и отменяет подобные акты. Так, в Определении Верховного Суда РФ от 8 апреля 2014 г. N 45-КГ13-22 <1> указывается, что "для защиты каждого конкретного права законодательством предусмотрены определенные механизмы, которые не могут заменяться другими, хоть и схожими, по желанию граждан. Действующим гражданским законодательством нарушение права на общение с ребенком к случаям, при которых подлежит взысканию компенсация морального вреда в связи с нарушением личных неимущественных прав, не отнесено. Право на общение с ребенком устанавливается Семейным кодексом Российской Федерации, который также не относит его к личным неимущественным правам родителей и других родственников".
<1> URL: https://vsrf.ru/lk/practice/acts?&numberExact=true&number=45-КГ13-22&actDateExact=off (дата обращения: 12.03.2020).
В Определении же Верховного Суда РФ от 1 октября 2013 г. N 5-КГ13-77 <2> сформулирована прямо противоположная позиция, согласно которой лишение права на общение с сыном является нарушением личных неимущественных прав истцов, которые могут быть защищены в том числе посредством взыскания компенсации морального вреда (ст. 12, п. 2 ст. 150 Гражданского кодекса РФ).
<2> URL: https://vsrf.ru/lk/practice/acts?&numberExact=true&number=5-КГ13-77&actDateExact=off (дата обращения: 12.03.2020).
Не выделяя отдельно право родителей на общение, законодатель, вероятно, исходит из того, что если родитель совместно проживает с ребенком и занимается его воспитанием, то общение - это сам собой разумеющийся процесс. Но воспитание - это прежде всего педагогическая категория. И педагоги под воспитанием понимают процесс социализации ребенка, его вхождение в общество и усвоение им принятых норм и ценностей. В узком смысле воспитание - это процесс взаимодействия взрослого и ребенка с целью творческого саморазвития личности. Общение же понимается как взаимные сношения, деловая или дружеская связь <3>. То есть это категории разного порядка. Более того, как известно, в определенных случаях родители могут быть ограничены или лишены прав, при этом речь идет о лишении всего комплекса личных неимущественных и имущественных прав, предусмотренных в законе, включая права на воспитание. Значит ли это, что одновременно с правом на воспитание родители лишаются и права на общение или же они могут продолжать общаться с ребенком, так как суды вообще право на общение не относят к личным неимущественным правам родителей? Следует заметить, что СК РФ не регламентирует порядок общения родителей, лишенных родительских прав, с детьми. Как указывает Е.А. Чефранова, такие отношения в настоящее время регулируются на уровне бытовых обычаев <4>. Следуя формулировке СК РФ, суд, принимая решение о лишении родительских прав или об их ограничении, не указывает, каких именно прав он лишает родителя. Родитель по отношению к ребенку утрачивает или ограничивается во всех правах. Всегда ли такое полное лишение, а тем более ограничение, отвечает "наилучшим интересам ребенка". Право на сохранение семейных связей гарантируется ст. 8 Конвенции ООН о правах ребенка, и ребенок, несмотря на лишение родителя прав в отношении несовершеннолетнего, своего права на общение с родителями, установленного в ст. 55 СК РФ, а также права на сохранение семейных связей, гарантированного Конвенцией ООН о правах ребенка, не лишился. Иными словами, происходит ситуация, при которой родителя права лишают, а за ребенком это право сохраняется, но ребенок не может реализовать это право и не может получить его защиту в судебном порядке, так как суд, лишая родителя его родительских прав, исходил из интересов ребенка.
<3> Ожегов С.И. Словарь русского языка. 6-е изд., стереотип. М.: Советская энциклопедия, 1964. С. 427.
<4> Комментарий к Конвенции о защите прав человека и основных свобод и практике ее применения / Под общ. ред. В.А. Туманова, Л.М. Энтина. М.: Норма, 2002. С. 138.
Может ли суд ограничить право ребенка на общение с родителями и из каких критериев ему следует при этом исходить? При ответе на этот вопрос следует учитывать положения Конвенции ООН о правах ребенка, которые гарантируют право ребенка знать своих родителей, право на их заботу. Конвенция о правах ребенка обязывает стран-участниц уважать право ребенка на сохранение своей индивидуальности, включая в том числе и семейные связи. Более того, ст. 9 устанавливает обязанность государств-участников уважать право ребенка, который разлучается с одним или обоими родителями, поддерживать на регулярной основе личные отношения и прямые контакты с обоими родителями, за исключением случая, когда это противоречит наилучшим интересам ребенка. Таким образом, на основании ч. 1 ст. 3 Конвенции ООН о правах ребенка общий критерий, которым необходимо руководствоваться при разлучении ребенка с родителями, - это принцип "наилучшего обеспечения интересов ребенка", на основе которого "во всех действиях в отношении детей независимо от того, предпринимаются они государственными или частными учреждениями, судами, административными или законодательными органами, первоочередное внимание уделяется наилучшему обеспечению интересов ребенка".
Как известно, понятие "наилучшие интересы ребенка" чрезвычайно широкое и расплывчатое, оно не определяется жесткими критериями. И это правильно, так как такие критерии не позволили бы нам учитывать все особенности каждого ребенка, с его уникальными способностями, реальными потребностями, уровнем зрелости, опытом и способностью установления отношений. Полагаем, что следует обеспечить ребенку его право на общение с родителями, тем более если обе стороны желают такого общения или такое общение не противоречит наилучшим интересам ребенка. При этом следует учитывать, что Европейский суд по правам человека квалифицировал право на общение родителя с ребенком как фундаментальное право, которое подлежит особой защите со стороны государства в рамках реализации права на уважение семейной жизни <5>.
<5> См., напр.: Постановление ЕСПЧ от 7 августа 1996 г. по делу "Йохансен против Норвегии" (Johansen v. Norway); Постановление ЕСПЧ от 9 июня 1998 г. по делу "Бронда против Италии" (Bronda v. Italy); Постановление ЕСПЧ от 13 июля 2000 г. по делу "Эльсхольц против Германии" (Elsholz v. Germany). URL: https://www.echr.coe.int/Pages/home.aspx?p=home (дата обращения: 12.04.2020).
Следует резюмировать, что право родителей на общение с ребенком требует отдельного легального закрепления в СК РФ, равно как и право родителей, лишенных или ограниченных в правах по отношению к детям, требовать установления порядка общения со своими детьми.