Дело "М. Кек против Австрии". Соображения Комитета по правам инвалидов от 24 марта 2022 года. Сообщение N 50/2018.
В 2018 году автору сообщения была оказана помощь в подготовке жалоб. Впоследствии жалобы была коммуницирована Австрии.
Комитет по правам инвалидов установил: автору сообщения, являвшейся глухой и владевшей австрийским жестовым языком, в ходе обучения в учебном заведении постоянно оказывали помощь два преподавателя, владевшие австрийским жестовым языком, и переводчики жестового языка, в том числе во время устных экзаменов, что ее учебная программа была адаптирована и она получала поддержку в обучении и коррекционное обучение, включая наглядные учебные материалы. Эти меры были согласованы с автором сообщения, ее родителями и соответствующими учреждениями и учитывали индивидуальные потребности автора. Комитет сделал вывод: государство-участник выполнило свои обязательства в отношении принятия конкретных мер посредством предоставления разумного приспособления для достижения фактического равенства автора с тем, чтобы она могла пользоваться всеми правами человека и основными свободами. Права автора, предусмотренные Конвенцией о правах инвалидов, нарушены не были.
Как усматривалось из текста Соображений, автор - глухая, и ее родной язык - австрийский жестовый язык. В начальной школе ее обучение было двуязычным - на немецком и австрийском жестоком языке. Однако начиная с 2007 года в средней школе, старшей средней школе и коммерческой школе, а также на специализированных курсах подготовки к экзаменам на аттестат зрелости ей обеспечивали только перевод с немецкого языка на австрийский жестовый язык и она училась по учебной программе для глухих учеников. Отсутствие двуязычного образования, с точки зрения автора сообщения, было неблагоприятно для нее, так как синхронный перевод являлся избирательным и, поэтому, передаваемая информация не всегда была полной. Это усугублялось отсутствием квалификации у некоторых переводчиков. Более того, она не могла систематически делать записи во время просмотра перевода на жестовый язык. Это сказалось на ее успеваемости по математике и немецкому языку (пункт 2.1 Соображений). Автор утверждала, что государство-участник подвергло ее дискриминации, поскольку вынудило ее обучаться на немецком языке и быть аттестованной, как если бы немецкий был ее родным языком, не разрешив преподавание на австрийском жестовом языке и не установив австрийский жестовый язык в качестве обязательного предмета (пункт 3.2 Соображений).
Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: установлено, что автору сообщения постоянно оказывали помощь два преподавателя, владевшие австрийским жестовым языком, и переводчики жестового языка, в том числе во время устных экзаменов, ее учебная программа была адаптирована и она получала поддержку в обучении и коррекционное обучение, включая наглядные учебные материалы. Эти меры были согласованы с автором сообщения, ее родителями и соответствующими учреждениями и учитывали индивидуальные потребности автора. Кроме того, независимый эксперт по жестовому языку оказывал ей поддержку в процессе обучения, в период с 2012 по 2016 год она получала пособие на специальное образование в размере 11 270 евро, а ее семья получала семейное пособие. Комитет отметил, что благодаря этим мерам автор продвигалась в рамках школьной системы государства-участника, хотя ей пришлось повторить 2011/12 учебный год, она была вынуждена сменить школу. В свете всех обстоятельств Комитет пришел к выводу: учитывая характер и объем мер, принятых для адаптации автора, а также ее фактическое развитие и успехи в школах, эти меры не были неуместными, несоответствующими или неэффективными. Таким образом, имеющаяся информация не позволила Комитету сделать вывод о том, что государство-участник не выполнило своего обязательства в отношении принятия конкретных мер посредством предоставления разумного приспособления для достижения фактического равенства автора с тем, чтобы она могла пользоваться всеми правами человека и основными свободами. Комитет счел: права автора, предусмотренные статьей 5, рассматриваемой в совокупности со статьями 21 "b" и "e", 24 и 30 (пункт 4) Конвенции, нарушены не были (пункт 7.5 Соображений).
Комитет принял к сведению утверждение автора о том, что государство-участник не учитывало ее наилучшие интересы, административные и судебные органы никогда не спрашивали о ее потребностях или мнениях. Он также учел замечание государства-участника, согласно которому меры, принятые в отношении автора, были согласованы с ней и ее родителями и учитывали ее индивидуальные потребности. Комитет отметил - автор не предоставила дополнительной информации, демонстрирующей, как на рассмотрение ее дела властями государства-участника повлияло предполагаемое пренебрежение ее интересами. С учетом вышеизложенного Комитет счел: государство-участник не нарушило права автора, предусмотренные статьей 5, рассматриваемой в совокупности со статьей 7 Конвенции (пункт 7.6 Соображений).
Выводы Комитета: представленные факты не свидетельствовали о нарушении статьи 5, рассматриваемой в совокупности со статьями 7, 21, 24 и 30 Конвенции (пункт 7.7 Соображений).