Дело "Д.Д. против Испании". Соображения Комитета по правам ребенка от 1 февраля 2019 года. Сообщение N 4/2016.
В 2016 году автору сообщения была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Испании.
Комитет счел, что с учетом насилия, которому подвергаются мигранты в районе границы с Марокко и неправомерного обращения, с которым столкнулся автор, непроведение перед депортацией несовершеннолетнего автора сообщения оценки возможного риска нанесения ему непоправимого вреда и несоблюдение принципа обеспечения его наилучших интересов являются нарушением статей 3 и 37 Конвенции о правах ребенка. Комитет также пришел к выводу: тот факт, что автор в своем качестве несопровождаемого ребенка не прошел перед депортацией процедуру установления личности и оценки его личных обстоятельств и что ему не была предоставлена возможность опротестовать ее, нарушил его права, предусмотренные статьями 3 и 20 Конвенции. Комитет счел, что то, каким образом автор был депортирован в качестве несопровождаемого ребенка, лишенного семейного окружения, в контексте международной миграции - задержанным и в наручниках, не будучи заслушанным, не получив юридической помощи или помощи переводчика и без учета его потребностей - представляло собой обращение, запрещенное в соответствии со статьей 37 Конвенции.
Как усматривалось из текста Соображений, автор утверждал, что он стал жертвой нарушения пункта 1 статьи 20 Конвенции о правах ребенка ввиду отсутствия должной защиты со стороны государства-участника в его отношении как несопровождаемого ребенка, лишенного семейного окружения. Он отмечал, что 2 декабря 2014 года, когда сотрудники Гражданской гвардии Испании задержали его в Мелилье, заковали в наручники и вернули в Марокко, он не прошел никакой процедуры установления личности, его потребности в защите не были оценены и ему не была предоставлена возможность рассказать о своих личных обстоятельствах. Он также утверждал, что ни один из сотрудников Гражданской гвардии даже не спросил его имя, возраст и не осведомился, угрожает ли ему какая-либо опасность, перед тем как вернуть его в Марокко (пункт 3.1 Соображений).
Правовые позиции Комитета: обязательства государства по предоставлению специальной защиты и помощи несопровождаемым детям согласно статье 20 Конвенции о правах ребенка "применяются в том числе в отношении тех детей, которые подпадают под его юрисдикцию, пытаясь проникнуть на территорию страны". Комитет считает, что "один из позитивных аспектов этих обязательств, связанных с обеспечением защиты, требует также от государств принятия всех необходимых мер для выявления несопровождаемых или разлученных детей на как можно более раннем этапе, в том числе на границе". Таким образом, в целях выполнения государством своих обязательств по статье 20 Конвенции и соблюдения принципа наилучшего обеспечения интересов ребенка крайне важно и необходимо, чтобы перед любой передачей или возвращением того или иного лица государство-участник проводило первоначальную оценку, включающую следующие этапы:
a) приоритетное выявление несопровождаемых несовершеннолетних лиц; в случае наличия сомнений вопрос должен решаться в пользу рассматриваемого лица, то есть если есть вероятность того, что данное лицо является ребенком, то с нею или с ним следует обращаться как с таковым;
b) установление личности несовершеннолетнего лица на основе первоначального собеседования; и
c) оценка конкретной ситуации, в которой находится несовершеннолетнее лицо, и факторов особой уязвимости, если таковые имеются (пункт 14.3 Соображений).
При выполнении своих обязательств по статье 37 Конвенции о правах ребенка в целях обеспечения того, чтобы ни один ребенок не подвергался пыткам или другим жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения, государство не должно высылать ребенка в ту или иную страну, если имеются серьезные основания полагать, что ему может быть причинен непоправимый вред. В свете вышесказанного Комитет полагает, что в соответствии со статьей 37 Конвенции и принципом невозвращения государство обязано провести предварительную оценку наличия риска причинения непоправимого вреда ребенку и серьезных нарушений его прав в стране, в которую он будет переведен или возвращен, соблюдая принцип наилучшего обеспечения интересов ребенка и принимая во внимание в том числе "особо серьезные последствия недоедания или недостаточности медицинских услуг для детей". В частности, Комитет напоминает, что в контексте оценки ситуации с точки зрения наилучшего обеспечения интересов ребенка и определения того, как это может быть сделано, детям должно быть гарантировано право доступа на территорию страны независимо от наличия или отсутствия документов, а также право на передачу органам, занимающимся вопросами оценки потребностей детей в плане защиты их прав с обеспечением их процессуальных гарантий (пункт 14.4 Соображений).
Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: установлено, что 2 декабря 2014 года:
a) автор прибыл в Испанию в качестве несопровождаемого ребенка, лишенного своего семейного окружения;
b) автор провел несколько часов на вершине заграждения на пограничном контрольно-пропускном пункте в г. Мелилье, не получив никакой помощи от испанских властей;
c) как только он спустился с заграждения, сотрудники Гражданской гвардии Испании задержали его, заковали в наручники и вернули напрямую в Марокко;
d) в период между тем, как автор спустился с заграждения, и его возвращением в Марокко он не получил никакой юридической помощи или помощи переводчика с тем, чтобы иметь возможность объясниться; он не прошел процедуру первоначальной оценки для установления его статуса несопровождаемого ребенка и не получил соответствующего этому статусу обращения в случае наличия сомнения; его личность не была установлена, с ним не провели беседы и не спросили о его конкретных личных обстоятельствах и/или о том, находился ли он в тот момент в уязвимом положении (пункт 14.5 Соображений).
Принято к сведению утверждение государства-участника о том, что принцип невозвращения неприменим в данном случае, поскольку он действует только в том случае, если соответствующее лицо прибывает с территории, где для него или для нее существует опасность преследования. Вместе с тем Комитет вновь подтвердил обязательство государства-участника не высылать ребенка в ту или иную страну, если имеются серьезные основания полагать, что ему может быть причинен непоправимый вред. Комитет отметил: до возвращения заявителя в Марокко государство-участник не установило его личность, не спросило о его личных обстоятельствах и не провело предварительную оценку наличия опасности преследования и/или причинения ему непоправимого вреда в стране, куда он должен был быть возвращен. Комитет счел, что в свете насилия, которому подвергаются мигранты в районе границы с Марокко и неправомерного обращения, с которым столкнулся автор, непроведение перед депортацией автора оценки возможного риска нанесения ему непоправимого вреда и несоблюдение принципа обеспечения его наилучших интересов явилось нарушением статей 3 и 37 Конвенции о правах ребенка (пункт 14.6 Соображений).
Комитет также пришел к выводу: тот факт, что автор в своем качестве несопровождаемого ребенка не прошел перед депортацией процедуру установления личности и оценки его личных обстоятельств и что ему не была предоставлена возможность опротестовать ее, нарушил его права, предусмотренные статьями 3 и 20 Конвенции (пункт 14.7 Соображений).
Комитет счел, что то, каким образом автор был депортирован в качестве несопровождаемого ребенка, лишенного семейного окружения, в контексте международной миграции - задержанным и в наручниках, не будучи заслушанным, не получив юридической помощи или помощи переводчика и без учета его потребностей - представляло собой обращение, запрещенное в соответствии со статьей 37 Конвенции о правах ребенка (пункт 14.8 Соображений).
Вывод Комитета: имеющиеся факты свидетельствовали о нарушении статей 3, 20 и 37 Конвенции о правах ребенка (пункт 14.9 Соображений).
Дело "А.М. против Швейцарии". Соображения Комитета по правам ребенка от 22 сентября 2021 года. Сообщение N 95/2019. Государство-участник, зная об отсутствии гражданства М.К.А.Х. (сын автора сообщения), должно было принять все необходимые меры к тому, чтобы удостовериться, что он будет иметь возможность получить гражданство в случае возвращения в Болгарию. Комитет резюмировал, что в случае возвращения в Болгарию права М.К.А.Х. по статье 7 Конвенции о правах ребенка будут нарушены. Комитет принял к сведению утверждение автора о том, что государство-участник нарушило статью 12 Конвенции, поскольку национальные органы не заслушали М.К.А.Х. (которому в тот период было 11 лет) в ходе рассмотрения ходатайства о предоставлении убежища. Комитет счел - отсутствие прямого собеседования с ребенком представляло собой нарушение статьи 12 Конвенции. С учетом исследованных обстоятельств дела Комитет пришел к выводу: возвращение М.К.А.Х. в Болгарию будет представлять собой произвольное вмешательство в его личную жизнь в нарушение его прав, предусмотренных статьей 16 Конвенции.
Как усматривалось из текста Соображений, автор утверждал, что права М.К.А.Х. (сына автора сообщения), предусмотренные в статьях 2 (пункт 2), 6, 7, 16, 22, 24, 27, 28, 29, 37 и 39 Конвенции, будут нарушены государством-участником, если он будет выслан в Болгарию, где ему грозит реальная угроза бесчеловечного и унижающего достоинство обращения (пункт 3.1 Соображений).
Правовые позиции Комитета: Конвенция о правах ребенка признает взаимозависимость и важность всех прав (гражданских, политических, экономических, социальных и культурных) в предоставлении всем детям возможности развивать свои умственные и физические способности, индивидуальность и таланты в максимально возможной степени (пункт 9.6 Соображений).
В Замечании общего порядка N 6 (2005) Комитета по правам ребенка предусматривается - государства не должны возвращать ребенка в ту или иную страну, если имеются серьезные основания полагать, что существует реальная опасность того, что ему может быть причинен непоправимый вред, например, но не исключительно, такой, какой оговорен в статьях 6 и 37 Конвенции о правах ребенка; и что такие обязательства воздерживаться от принудительного возвращения (non-refoulement) применяются вне зависимости от того, совершаются ли серьезные нарушения прав, гарантированных в Конвенции, негосударственными субъектами и имеют ли названные нарушения целенаправленный характер или же являются косвенным следствием тех или иных действий или бездействия. Оценка степени опасности таких серьезных нарушений должна производиться с учетом факторов возраста и пола. Эту оценку следует проводить в соответствии с принципом осмотрительности и в случае наличия обоснованных сомнений в том, что принимающее государство может защитить ребенка от подобных угроз, государства-участники должны воздерживаться от депортации ребенка (пункт 10.4 Соображений).
Одним из важнейших соображений, которые надлежит учитывать при принятии решений, касающихся депортации ребенка, должно быть обеспечение наилучших интересов ребенка и что такие решения должны приниматься в соответствии с процедурой, предусматривающей надлежащие процессуальные гарантии того, что после возвращения ребенка ему будет обеспечена безопасность и предоставлены необходимый уход и возможности для осуществления его прав. Комитет также напоминает: бремя доказывания не может возлагаться исключительно на автора сообщения, особенно потому, что автор и государство-участник не всегда имеют равный доступ к доказательствам и нередко лишь государство-участник располагает соответствующей информацией (пункт 10.5 Соображений).
Психическое здоровье матери - главного человека для ребенка, осуществляющего за ним уход, - имеет важнейшее значение для гармоничного развития и выживания ребенка (пункт 10.8 Соображений).
Статья 12 Конвенции гарантирует право ребенка быть заслушанным в ходе любого затрагивающего его судебного или административного разбирательства. Комитет напоминает, что после того, как ребенок примет решение быть заслушанным, ему предстоит определить, каким образом он хочет быть заслушан: либо непосредственно, либо через представителя или соответствующий орган. Кроме того, в этой статье не устанавливается какого-либо возрастного ограничения в отношении права ребенка выражать свои взгляды и что она не поощряет государства-участников к введению законодательно или на практике возрастных ограничений, которые ущемляли бы право ребенка быть заслушанным по всем затрагивающим его вопросам. Определение наилучших интересов детей требует, чтобы их ситуация оценивалась отдельно, какими бы ни были причины, заставившие их родителей подать ходатайство о предоставлении убежища (пункт 10.11 Соображений).
Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: были приняты к сведению утверждения автора о том, что государство-участник не приняло во внимание наилучшие интересы ребенка при рассмотрении ходатайства о предоставлении убежища в нарушение статьи 3 Конвенции о правах ребенка. Комитет обратил внимание на утверждения автора о том, что их высылка в Болгарию нарушит права ее сына (М.К.А.Х.) по статьям 3 (пункт 1), 6 (пункт 2), 22, 27, 28, 37 и 39 Конвенции, поскольку будучи ребенком, травмированным вооруженным конфликтом в Сирийской Арабской Республике, и вследствие своего статуса беженца, он не сможет получить в Болгарии поддержку, необходимую для достойной жизни, с доступом к образованию, жилью, медицинской помощи и социальной поддержке, необходимой для его социальной реинтеграции и реабилитации. Комитет также принял во внимание утверждения автора о том, что состояние ее собственного психического здоровья, включая тяжелые психические расстройства, нельзя рассматривать отдельно от состояния здоровья ее ребенка, так как она является единственным человеком, который мог бы обеспечить ему необходимый уход в Болгарии (пункт 10.2 Соображений).
В этой связи Комитет обратил внимание на приведенные автором и третьими сторонами сообщения о том, что в Болгарии нет программы интеграции бенефициаров международной защиты, которые сталкиваются с серьезными трудностями в доступе к жилью, занятости, социальным пособиям и медицинскому обслуживанию. Он принял, в частности, к сведению вышедший в октябре 2019 года доклад Управления Верховного комиссара Организации Объединенных Наций по делам беженцев, в котором говорится, что отсутствие адекватных условий приема и перспектив интеграции вынуждает многих просителей убежища покидать страну до рассмотрения их ходатайства или вскоре после предоставления убежища, что в Болгарии не существует адресных мер содействия интеграции и поддержки людей с особыми потребностями, и что угроза остаться без крова является реальной. Комитет также учел Соображения Комитета ООН по правам человека в деле "Р.А.А. и З.М. против Дании", в котором Комитет счел - возвращение супружеской пары и их ребенка в Болгарию нарушит их права по статье 7 Международного пакта о гражданских и политических правах, поскольку они рискуют столкнуться с лишениями и нуждой, а отец не будет иметь доступа к необходимой ему медицинской помощи (пункт 10.6 Соображений).
Комитет указал следующее - при анализе ходатайства о предоставлении убежища государство-участник приняло во внимание тот факт, что Болгария является участником договоров, касающихся прав человека и защиты лиц, пользующихся дополнительной защитой, включая Директиву 2011/95/EU, но не учло должным образом многочисленные сообщения, указывающие на то, что риск бесчеловечного или унижающего достоинство обращения с детьми в ситуациях, аналогичных ситуации М.К.А.Х., является реальным. Комитет также отметил: государство-участник не приняло должным образом во внимание ситуацию М.К.А.Х. как жертвы вооруженного конфликта и просителя убежища, который, предположительно, подвергался жестокому обращению во время пребывания в Болгарии; государство не попыталось предпринять необходимые шаги для проведения персонифицированной оценки риска, которому М.К.А.Х. подвергнется в Болгарии, проверив, какими на самом деле будут условия приема для него и автора, в том числе с точки зрения доступа к образованию, занятости, жилью, медицинской помощи и другим услугам, необходимым для физической и психологической реадаптации ребенка и его реинтеграции в общество. Комитет принял к сведению аргумент государства-участника о том, что граждане третьих стран могут прибегнуть к помощи благотворительных организаций в Болгарии. При этом он указал - поддержка благотворительных организаций - это не выполнение государством своих обязательств, а паллиатив (пункт 10.7 Соображений).
Комитет подчеркнул: когда автор сообщения и М.К.А.Х. подавали ходатайство о предоставлении убежища, то они прямо указали, что М.К.А.Х. является лицом без гражданства. Он отметил, что государство-участник не попыталось предпринять необходимые шаги для проверки того, может ли ребенок получить гражданство в Болгарии. Комитет счел, что соблюдение статьи 7 Конвенции о правах ребенка требует от государств принятия позитивных мер для реализации права на приобретение гражданства. Государство-участник, зная об отсутствии гражданства М.К.А.Х., должно было принять все необходимые меры к тому, чтобы удостовериться, что он будет иметь возможность получить гражданство в случае возвращения в Болгарию. Следовательно, с учетом обстоятельств данного дела Комитет резюмировал, что в случае возвращения в Болгарию права М.К.А.Х. по статье 7 Конвенции будут нарушены (пункт 10.10 Соображений).
Комитет принял к сведению утверждение автора о том, что государство-участник нарушило статью 12 Конвенции, поскольку национальные органы не заслушали М.К.А.Х., которому в тот период было 11 лет, в ходе рассмотрения ходатайства о предоставлении убежища. Комитет также учел доводы государства-участника, утверждавшего, что ребенок не был заслушан ввиду его юного возраста и что он воспользовался своим правом быть заслушанным через свою мать. Учитывая обстоятельства данного дела, Комитет счел - отсутствие прямого собеседования с ребенком представляло собой нарушение статьи 12 Конвенции (пункт 10.11 Соображений).
Что касается статьи 16 Конвенции, то Комитет принял к сведению утверждения автора: решение о высылке также нарушит права М.К.А.Х., поскольку он будет разлучен со своим дядей и двоюродными братьями, членами его семьи, проживающими в Европе, и что отношения с ними имеют основополагающее значение для его благополучия и социальной реинтеграции. С учетом конкретных обстоятельств данного дела Комитет счел - любое разлучение М.К.А.Х. с его двоюродными братьями и дядей вполне может создать дополнительные трудности для развития ребенка и его социальной реинтеграции. Таким образом, Комитет пришел к выводу, что возвращение М.К.А.Х. в Болгарию будет представлять собой произвольное вмешательство в его личную жизнь в нарушение его прав, предусмотренных статьей 16 Конвенции (пункт 10.12 Соображений).
Выводы Комитета: представленные факты свидетельствовали о нарушении статей 3 и 12 Конвенции и что возвращение М.К.А.Х. и его матери в Болгарию также нарушит статьи 1, 6, 16, 22, 27, 28, 37 и 39 Конвенции о правах ребенка.