Дело "Григор Запеску против Республики Молдова". Мнения Комитета по ликвидации расовой дискриминации от 22 апреля 2021 года. Сообщение N 60/2016.
В 2016 году авторам сообщения была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Республике Молдова.
Как усматривалось из текста Мнений, заявитель утверждал, что является жертвой нарушения Республикой Молдова статей 1 (п. 1), 5 (пп. "e", "i"), 6 и 7, рассматриваемых в совокупности со статьей 2 (п. 1 "d") Конвенции. Ссылаясь на статью 1 (п. 1) Конвенции, он утверждал, что является жертвой расовой дискриминации. В этой связи он отметил, что он и Б.В. подали заявления на одну и ту же должность и прошли собеседование в один и тот же день. Поскольку они имеют похожую внешность, говорят на одном языке и имеют одинаковый опыт работы, единственное видимое различие между ними, которое могло бы объяснить отклонение его заявления о приеме на работу - это его этническое происхождение (пункт 3.1 Мнений).
Комитет отметил, что первый вопрос, который необходимо рассмотреть, состоит в том, нарушило ли государство-участник свое обязательство по защите заявителя от дискриминации по признаку этнического происхождения в соответствии с пунктами "e", "i" статьи 5 Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации в связи с отклонением поданного им заявления о трудоустройстве. Второй вопрос, который необходимо было рассмотреть, являлось ли рассмотрение дела в судебных инстанциях нарушением статьи 6 Конвенции.
Правовые позиции Комитета: в соответствии с пунктами "e", "i" статьи 5 Конвенции государства-участники обязуются запретить и ликвидировать расовую дискриминацию во всех ее формах и гарантировать каждому человеку возможность реализовать свое право на труд без каких-либо различий по признаку расы, цвета кожи, национального или этнического происхождения. Комитет напоминает о своей Общей рекомендации N 27 (2000 год) и обращает внимание на потребность в эффективном законодательстве, запрещающем дискриминацию в области занятости и все виды дискриминационной практики на рынке труда, от которых страдают члены общин рома, в том числе в процессе найма, и одновременно обеспечить эффективную защиту потенциальных жертв от такой практики. Комитет поясняет, что обязательства, предусмотренные пунктами "e", "i" статьи 5, выполняются не только путем создания законодательной и регуляторной базы, запрещающей расовую дискриминацию в доступе к занятости, но и включают обязательство обеспечить эффективный контроль за осуществлением недискриминационной политики найма на работу на практике (пункт 8.3 Мнений).
Согласно статье 6 Конвенции: "[г]осударства-участники обеспечивают каждому человеку, на которого распространяется их юрисдикция, эффективную защиту и средства защиты через компетентные национальные суды и другие государственные институты в случае любых актов расовой дискриминации, посягающих, в нарушение настоящей Конвенции, на его права человека и основные свободы". Хотя при буквальном прочтении этого положения может показаться, что акт расовой дискриминации должен быть установлен прежде чем заявитель получит право на защиту и средство правовой защиты, однако Комитет отмечает, что государство-участник должно предусмотреть гарантию установления этого права через национальные суды и другие институты (которая была бы ничтожной, если она не была бы доступна в обстоятельствах, когда факт нарушения еще не установлен). Вместе с тем неразумно требовать от государства-участника обеспечить установление прав по Конвенции, какими бы необоснованными не выглядели эти претензии, но статья 6 обеспечивает защиту предполагаемых жертв, когда их претензии в соответствии с Конвенцией являются спорными (пункт 8.4 Мнений).
При оценке того, предоставили ли национальные суды заявителю эффективные средства правовой защиты, как того требует статья 6 Конвенции, Комитет прежде всего ссылается на свою правовую практику, согласно которой предполагаемые жертвы расовой дискриминации не обязаны доказывать наличие дискриминационных намерений в отношении них (пункт 8.6 Мнений) (См., например: дело "В.С. против Словакии" (CERD/C/88/D/56/2014), п. 7.4; дело "Эр против Дании" (CERD/C/71/D/40/2007), п. 7.4; и дело "Лоран Габре Габрум против Франции" (CERD/C/89/D/52/2012), п. 7.2.).
Идентификация лиц как членов этнической или расовой группы должна основываться на самоидентификации лица, если нет оснований для обратного (пункт 8.6 Мнений).
Выбор конкретного средства правовой защиты не может негативно влиять на рассмотрение жалобы на дискриминацию даже в том случае, если предполагаемая жертва дискриминации не желает работать в соответствующей компании (пункт 8.7 Мнений).
Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: Комитет принял во внимание неоспоримую информацию, представленную ему заявителем, являющимся представителем рома, что его заявление на должность официанта было отклонено ресторанной сетью в 2012 году. Комитет отметил, в частности, утверждение заявителя о том, что в связи с этим инцидентом он привлек внимание национальных судов к prima facie факту расовой дискриминации и что именно компания-ответчик должна была поэтому представить разумные и убедительные аргументы в оправдание неравного отношения к автору.
Комитет с озабоченностью отметил замечание государства-участника, что процесс отбора регулировался положением, (утвержденным на уровне компании, которая установила четкие и недискриминационные критерии найма) и, следовательно, результаты данного процесса отбора следует считать имеющими под собой законные основания (пункт 8.3 Мнений).
Комитет помнит о национальном законодательстве государства-участника, предусматривающем перенос бремени доказывания в вопросах дискриминации (См.: ст. 19 Закона N 121 "Об обеспечении равенства".), он напоминает об утверждении заявителя, полагающего, что национальные суды не применили эти национальные законы в соответствии с Конвенцией. В этой связи Комитет учел аргумент заявителя, что районный суд Чентру в Кишиневе возложил на него ответственность за то, что он не представил доказательств своего этнического происхождения, кроме собственного заявления (пункт 8.6 Мнений).
Комитет принял к сведению утверждение заявителя, согласно которому национальные суды придали слишком большое значение тому обстоятельству, что вместо трудоустройства он в ходе рассмотрения дела в судах просил присудить ему компенсацию. Комитет отметил: исходя из выбора заявителя, суды презюмировали, что он никогда не собирался работать в компании, и эта презумпция, по-видимому, ослабила его позиции в деле о дискриминации в глазах национальных судов (пункт 8.7 Мнений).
Комитет с обеспокоенностью указал на тот факт, что решение заявителя не подавать жалобу в Совет по предупреждению и ликвидации дискриминации и обеспечению равенства, по мнению национальных судов, подтвердило отсутствие "реальной ситуации дискриминации". В этой связи Комитет отметил, - заявитель выбрал судебную процедуру, которая помимо подтверждения его прав может обеспечить ему компенсацию, не может ставить его в невыгодное положение (пункт 8.8 Мнений).
Комитет подчеркнул, что из судебных документов следовало - вместо того, чтобы потребовать от компании-ответчика обосновать дифференцированное отношение к истцу, указав точные причины отказа ему в приеме на работу, несмотря на консультативное заключение Совета по предупреждению и ликвидации дискриминации и обеспечению равенства, обращающего внимание судов на необходимость переноса бремени доказывания в делах о дискриминации и дающего определенные ориентиры в отношении толкования термина "основные профессиональные требования", суды однако в значительной степени полагались на свидетельские показания других сотрудников, подтверждающих недискриминационную обстановку, в которой они выполняли свои ежедневные обязанности. Комитет обеспокоился тем, что информация, полученная от лиц, которые по возрасту, полу и этнической принадлежности отличались от заявителя и работали на других должностях, не гарантировала, что эти лица находились в идентичной с заявителем ситуации. При этом игнорируется также возможность взаимного переплетения мотивов дискриминации и существования "этнических иерархий" на рынке труда (было продемонстрировано сравнительными экспериментами, проведенными в Европе). Кроме того, недооцениваются случаи дискриминационного отношения, возникающего в "изолированных" и специфических обстоятельствах или даже при наличии смешанных мотивов, а не только в рамках систематической политики или отношения (особенно в отсутствие каких-либо конкретных объяснений со стороны компании-ответчика в связи с отказом в приеме на работу заявителя). Комитет напомнил, что такой подход не соответствует пониманию проблем и предрассудков, с которыми община рома продолжает сталкиваться в государстве-участнике и на которые указывается в заключительных замечаниях Комитета по Республике Молдова, опубликованных в 2011 и 2017 годах, а также в многочисленных докладах других международных и региональных органов по правам человека (пункт 8.9 Мнений).
Комитет счел, что хотя претензии заявителя в данном случае являлись спорными, на него, тем не менее было возложено непропорционально тяжелое бремя доказывания дискриминационных намерений компании- ответчика. По мнению Комитета, несмотря на то, что национальное законодательство предусматривает процедуру переноса бремени доказывания, однако государство-участник отреагировало на утверждения о расовой дискриминации настолько неэффективно, что не обеспечило надлежащей защиты и не предоставило необходимые для этого правовые инструменты, включая надлежащую сатисфакцию и возмещение причиненного вреда, в соответствии с собственным законодательством и статьей 6 Конвенции (пункт 8.10 Мнений).
Выводы Комитета: предоставленная информация свидетельствовала о нарушении государством-участником статьи 6 Конвенции.