Дело "Х.М. против Испании". Соображения Комитета по правам ребенка от 31 мая 2021 года. Сообщение N 115/2020.
В 2020 году автору сообщения была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Испании.
Как усматривалось из текста Соображений, автор пояснила, что, поскольку А.Е.А. родился в Мелилье и его проживание в этом городе было убедительно доказано, то отказ зачислить его в школу можно было объяснить только дискриминацией в нарушение ст. 2 Конвенции на основании его марокканского происхождения и отсутствия у него законного вида на жительство (пункт 3.1 Соображений). Автор ссылалась на Замечание общего порядка N 1 (2001) Комитета по правам ребенка, согласно которому "дискриминация по любым признакам, перечисленным в статье 2 Конвенции, независимо от того, является ли она явной или скрытой, оскорбляет человеческое достоинство ребенка и может подорвать и даже свести на нет способность ребенка пользоваться возможностями, связанными с образованием" (п. 10).
Правовые позиции Комитета: согласно статье 2 Конвенции по правам ребенка государства-участники должны уважать и обеспечивать доступ к образованию для всех детей, находящихся под их юрисдикцией, без каких-либо различий. В то же время поскольку осуществление закрепленных в Конвенции прав обусловлено наличием доступа к образованию, то необходимо, чтобы в любом процессе, направленном на получение ребенком школьного образования, первоочередное внимание уделялось наилучшим интересам ребенка (пункт 12.2 Соображений).
Право на образование "является воплощением неделимости и взаимозависимости всех прав человека" и его важность такова, что в Конвенции закреплено не только право каждого ребенка на доступ к образованию (ст. 28), но и "индивидуальное и субъективное право на конкретное качество образования". Кроме того, право на образование должно быть гарантировано всем детям обязательного школьного возраста независимо от их гражданства или административного статуса (пункт 12.4 Соображений).
В статье 2 Конвенции недвусмысленно закреплено обязательство уважать и обеспечивать предусмотренные в ней права. Из этого следует - [о]бязательство соблюдать [право на образование] требует, чтобы государства-участники избегали принятия мер, препятствующих или затрудняющих осуществление права на образование. Согласно обязательству защищать указанные права государства-участники должны принимать меры по предупреждению вмешательства третьих сторон в осуществление права на образование. Обязательство выполнять (содействовать) предусматривает принятие государствами-участниками позитивных мер, обеспечивающих отдельным лицам и общинам возможность и содействие в пользовании правом на образование. Наконец, государства-участники имеют обязательство выполнять (обеспечивать) право на образование. По общему правилу, государства-участники обязаны выполнять (обеспечивать) какое-либо конкретное право по Пакту, когда лицо или группа лиц по не зависящим от них причинам не могут самостоятельно воспользоваться этим правом, опираясь на имеющиеся у них средства (пункт 12.6 Соображений). Комитеты настоятельно призывают государства незамедлительно изменить действующие правила и практику, не позволяющие детям-мигрантам, в частности, детям, не имеющим документов, записываться в школы и другие учебные заведения (п. 60).
Как правило, рассмотрение фактов и доказательств и толкование национального законодательства входит в компетенцию национальных органов, за исключением тех случаев, когда подобное рассмотрение или толкование является очевидно произвольным или равносильным отказу в правосудии (пункт 12.7 Соображений) (См., в частности, решения Комитета о неприемлемости по делу "А.А.А. против Испании" (CRC/C/73/D/2/2015), п. 4.2, и по делу "Наварро Пресентасьон и др. против Испании" (CRC/C/81/D/19/2017) п. 6.4.).
Дискриминация, запрещенная статьей 2 Конвенции, может быть "явной или скрытой". Это означает, что дискриминация может быть де-юре или де-факто, а также прямой или косвенной (пункт 12.8 Соображений).
Государства-участники обязаны уважать и обеспечивать право на образование за каждым ребенком, который находится в пределах их юрисдикции, без какой-либо дискриминации. Реализация этого права не может быть оставлена на чье-то усмотрение, помимо проверки фактического местожительства (пункт 12.9 Соображений).
Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: по делу надлежало выяснить следующие три вопроса: a) нарушило ли государство-участник право А.Е.А. на доступ к образованию по смыслу статьи 28 Конвенции; b) представлял ли отказ в зачислении А.Е.А. в школу дискриминационное обращение по смыслу статьи 2 Конвенции, рассматриваемой в совокупности со статьей 28 Конвенции; и c) учитывались ли в ходе процесса, в рамках которого запрашивалось временное зачисление А.Е.А. в школу, его наилучшие интересы по смыслу статьи 3 Конвенции, также рассматриваемой в совокупности со статьей 28 Конвенции.
Комитет принял к сведению довод автора о том, что, несмотря на формальное признание этого права во внутреннем законодательстве, факты показывали, что А.Е.А., как и все дети, проживающие в Мелилье, не имея постоянного статуса, на практике сталкиваются с препятствиями, которые не позволяют им посещать школу. Комитет отметил: в данном случае и государство-участник, и автор согласны с тем, что право на образование на территории государства-участника признается однозначно за всеми детьми на равных основаниях, независимо от их гражданства или административного статуса (пункт 12.4 Соображений).
Комитет учел: как признало государство-участник, провинциальная бригада по делам иностранцев и пограничного контроля Национальной полиции Испании после посещения дома А.Е.А. в ноябре 2020 года подтвердила факт его проживания вместе с семьей по адресу, указанному автором в ее заявлениях, которые она подавала в судебные и административные органы. Комитет также указал на утверждение автора, не оспоренное государством-участником, согласно которому сестра А.Е.А. была зачислена в школу с 2018/19 учебного года. Наконец, Комитет подчеркнул, что, несмотря на подтверждение Национальной полицией фактического местожительства, соответствующий орган образования продолжал требовать подтверждения факта его "проживания на законных основаниях", что препятствовало зачислению А.Е.А. в школу, пока Министерство образования и профессиональной подготовки не реализовало свои полномочия и не приняло решение о его зачислении в школу. Все вышесказанное свидетельствовало - хотя в национальном законодательстве признается право на образование за всеми детьми, независимо от их административного статуса, однако на практике компетентные местные органы образования продолжали требовать от А.Е.А. подтверждения факта проживания в городе на законном основании в качестве условия для получения доступа к системе образования (пункт 12.5 Соображений).
Комитет принял к сведению довод государства-участника о том, что ни один из представленных автором документов не являлся серьезным доказательством ее фактического местожительства; документы, представленные автором для подачи заявления о зачислении А.Е.А. в школу, представляли собой, по меньшей мере, указание на ее местожительство, что налагало на государство-участника позитивное обязательство провести необходимые проверки для подтверждения ее фактического местожительства. Комитет отметил следующее - в данном случае Национальная полиция подтвердила фактическое местожительство А.Е.А. после посещения его дома в ноябре 2020 года, т.е. почти через полтора года после подачи автором заявления о зачислении ее сына в школу. Комитет счел, что, помимо обязательства зачислить А.Е.А. в школу сразу после подтверждения его фактического местожительства в Мелилье, государство-участник должно было принять все необходимые меры для подтверждения его фактического местожительства в ускоренном порядке. Комитет не смог согласиться с тем, что полтора года - это разумный срок для выполнения данного обязательства. Поскольку государство-участник не привело никаких дополнительных причин того, почему А.Е.А. не был немедленно зачислен в школу после официального подтверждения его фактического местожительства в Мелилье, то Комитет решил - его право на доступ к образованию в соответствии со статьей 28 Конвенции было нарушено (пункт 12.7 Соображений).
Что касается второго подлежащего выяснению вопроса о том, является ли отказ в зачислении А.Е.А. в школу дискриминационным обращением по смыслу статьи 2 Конвенции, то Комитет установил: в данном деле имел место де-факто явно дифференцированный подход, основанный на отсутствии у А.Е.А. постоянного административного статуса и, следовательно, на его национальном происхождении. Комитет вновь отметил - хотя само государство-участник признало, что лица, проживающие на его территории, имеют неограниченное право на образование, однако автор показала, что, даже когда Национальная полиция официально подтвердила фактическое местожительство А.Е.А. в Мелилье, то местные власти продолжали отказываться зачислить его в школу. В отсутствие какого-либо обоснования государством-участником такого дифференцированного подхода, основанного на административном статусе А.Е.А. Комитет счел, что непосещение А.Е.А. школы в течение почти двух лет представляло собой нарушение его права на недискриминацию по смыслу статьи 2 Конвенции, рассматриваемой в совокупности со статьей 28 (пункт 12.8 Соображений).
Что касается нарушения статьи 3 Конвенции, то Комитет отметил - государство-участник не представило информацию о том, каким образом наилучшие интересы А.Е.А. были основным соображением в ходе судебных и административных разбирательств, в которых он участвовал в связи с заявлением о его временном зачислении в школу. Комитет подчеркнул: Административный суд N 2 Мелильи отказал А.Е.А. во временном зачислении в школу, решив, что "общественные интересы должны превалировать над всего лишь расчетом родителей на то, что их ребенок будет иметь доступ [...] к испанской системе образования". В контексте заявления о временном обучении до определения фактического местожительства А.Е.А. суд занял позицию, в соответствии с которой он по своему усмотрению вышел за рамки проверки фактического местожительства и осуществил оценку интересов. Суд взвесил обобщенный и неподтвержденный ущерб, который может быть причинен всем детям школы, где мог бы обучаться А.Е.А. в случае его приема, посчитав его большим, чем выгоды, которые А.Е.А. получил бы от временного доступа к системе образования. Более того, суд сделал вывод - для А.Е.А. было бы хуже получить временный доступ к образованию, который впоследствии мог быть аннулирован. Об отсутствии индивидуального подхода к учету наилучших интересов А.Е.А. свидетельствовал тот факт, что суд заявил, что не известно, говорит ли он по-испански или имеет академический уровень, сопоставимый с уровнем учеников школы, которую он хотел посещать. Кроме того, суд не принял во внимание тот факт, что его сестра до этого в школу была зачислена. В свете вышеизложенного Комитет счел, что наилучшие интересы А.Е.А. не были первоочередным соображением при проведении процедуры его превентивного обучения в школе в нарушение пункта 1 статьи 3 Конвенции, рассматриваемого в совокупности со статьей 28 Конвенции (пункт 12.9 Соображений).
Выводы Комитета: были нарушены статья 28 Конвенции, статья 2 Конвенции, рассматриваемая в совокупности со статьей 28 Конвенции, а также пункт 1 статьи 3 Конвенции, рассматриваемой в совокупности со статьей 28 Конвенции.