Дело "Кулуйпа Таштанова против Кыргызстана". Соображение Комитета против пыток от 14 марта 2023 года. Сообщение N 2723/2016.
В 2016 году автору сообщения была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Кыргызстану.
Как усматривалось из текста Соображений, автором сообщения является Кулуйпа Таштанова, гражданка Кыргызской Республики. Она подала жалобу от имени своего сына Белека Курманбекова, который на момент подачи жалобы отбывал наказание в виде лишения свободы. Она утверждала, что государство-участник нарушило права ее сына, предусмотренные в статье 7, рассматриваемой отдельно и в совокупности с пунктом 3 статьи 2, пунктами 1, 3 и 4 статьи 9, пунктами 1 и 2 статьи 10 и пунктом 3 "g" статьи 14 Пакта (пункт 1 Соображений).
Правовые позиции Комитета: государство-участник отвечает за безопасность любого лица, лишаемого им свободы, и что в тех случаях, когда лицо, лишенное свободы, демонстрирует признаки телесных повреждений, государству-участнику надлежит представить доказательства того, что оно не несет за это ответственности. Комитет неоднократно заявлял о том, что в таких случаях бремя доказывания не может возлагаться на одного лишь автора сообщения, особенно с учетом того, что часто доступ к соответствующей информации имеется только у государства-участника (пункт 9.3 Соображений).
В отношении обязательства государства-участника надлежащим образом расследовать утверждения автора о пытках Комитет ссылается на свою правовую практику, согласно которой уголовное расследование и последующее привлечение к ответственности представляют собой необходимые средства восстановления нарушенных прав человека, таких как права, защищаемые статьей 7 Пакта. Комитет напоминает также, что при поступлении жалобы на жестокое обращение в нарушение статьи 7 государство-участник должно расследовать ее безотлагательно и беспристрастно, с тем чтобы обеспечить эффективное средство правовой защиты (пункт 9.4 Соображений).
Комитет ссылается на свое Замечание общего порядка N 35 (2014), в соответствии с которым арест по смыслу статьи 9 Пакта не обязательно предполагает официальный арест, как он определяется согласно внутреннему законодательству (пункт 9.7 Соображений).
Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: принято к сведению утверждение автора о том, что государство-участник нарушило права ее сына в соответствии со статьей 7 Пакта, когда 21 июля 2012 года он подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников милиции, пытавшихся силой добиться от него признания в совершении убийства. В этой связи Комитет отметил, что автор подробно рассказала о жестоком обращении, которому подвергся ее сын. Она сама была свидетельницей избиения своего сына во время его задержания сотрудниками милиции в их квартире. Жена сына видела, как с ним жестоко обращались во время его нахождения в отделении милиции. Автор привела копию заключения судебно-медицинской экспертизы N 115 от 25 июля 2012 года, в котором подтверждалось, что г-н Курманбеков имел легкие травмы. Она также привела заключение д-ра К. от 10 августа 2012 года, из которого следовало, что у г-на Курманбекова были болезненные ощущения в левой подвздошной области, эпигастральной области и в области вокруг почек, что свидетельствовало о повреждении мягких тканей брюшной полости, возможно, вызванном побоями (пункт 9.2 Соображений).
В отсутствие каких-либо правдоподобных доказательств со стороны государства-участника, которые могли бы опровергнуть утверждения автора о жестоком обращении с ее сыном сотрудниками милиции и доказательства, которые она представила в поддержку своих утверждений, Комитет постановил, что необходимо было уделить должное внимание подробностям в утверждениях автора о причинах телесных повреждений, полученных ее сыном. Соответственно, Комитет пришел к выводу, что представленные ему факты свидетельствовали о нарушении государством-участником прав г-на Курманбекова, предусмотренных статьей 7 Пакта (пункт 9.3 Соображений).
Комитет отметил, что 24 июля 2012 года в Аксыйское районное отделение милиции были поданы жалоба на пытки г-на Курманбекова и просьба о проведении судебно-медицинской экспертизы. Судебно-медицинская экспертиза была проведена 25 июля 2012 года. 5 августа 2012 года в прокуратуру Аксыйского района была подана жалоба на пытки г-на Курманбекова. Незамедлительно была проведена предварительная проверка, в том числе повторная судебно-медицинская экспертиза, и 8 августа 2012 года прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления (пункт 9.5 Соображений).
Комитет отметил, что прокуратура Аксыйского района в своем постановлении от 8 августа 2012 года об отказе в возбуждении уголовного дела по заявлениям о пытках г-на Курманбекова сослалась на два заключения судебно-медицинской экспертизы - от 25 июля и 8 августа 2012 года. Согласно этому постановлению ни одно из этих заключений не содержало информации о наличии травм у г-на Курманбекова. Комитет указал, что в заключении N 115 от 25 июля 2012 года, копия которого была предоставлена автором, указано, что у г-на Курманбекова имелись легкие телесные повреждения. В своем решении по апелляции от 11 декабря 2012 года Джалал-Абадский областной суд особо отметил, что заключение N 115 не учитывалось при вынесении первоначального решения. Комитет признал, что выводы, содержащиеся в судебно-медицинском заключении N 115, не были приняты во внимание прокуратурой Аксыйского района. Комитет принял к сведению утверждение автора о том, что прокурор не задавал г-ну Курманбекову вопросов в ходе предварительной проверки. Согласно заключению Джалал-Абадского областного суда от 11 декабря 2012 года другие возможные свидетели по делу, в том числе жена и мать г-на Курманбекова, также не были допрошены. В отсутствие полученной от государства-участника подробной информации о ходе предварительной проверки Комитет счел, что эта проверка была проведена неэффективно и не обеспечила сыну автора эффективное средство правовой защиты (пункт 9.6 Соображений).
Комитет принял к сведению утверждения автора о том, что ее сын был задержан сотрудниками милиции в своей квартире 21 июля 2012 года, в то время как в протоколе задержания указано, что задержание было произведено 22 июля 2012 года. Комитет отметил, что свидетелями задержания г-на Курманбекова 21 июля 2012 года были несколько человек. Комитет заметил, что ни национальные суды, ни государство-участник в своих замечаниях не рассматривали утверждения автора о незаконном содержании под стражей, за исключением Джалал-Абадского областного суда, который 11 декабря 2012 года вынес решение о том, что содержание г-на Курманбекова под стражей было незаконным. Однако это решение было отменено Верховным судом 9 апреля 2013 года. Комитет указал, что государство-участник не представило никаких объяснений обстоятельств задержания г-на Курманбекова 21 июля 2012 года, свидетелями которого были члены его семьи, и его незапротоколированного содержания под стражей в период с 21 по 22 июля 2012 года. Комитет решил, что необходимо было уделить должное внимание подробным утверждениям автора о незаконном и произвольном задержании ее сына в течение 18 часов с 21 по 22 июля 2012 года. Комитет пришел к выводу, что г-н Курманбеков был задержан незаконно в нарушение пункта 1 статьи 9 Пакта. В свете этого вывода Комитет не счел необходимым рассматривать утверждения автора о возможном нарушении пунктов 3 и 4 статьи 9 Конвенции (пункт 9.7 Соображений).
Комитет принял к сведению утверждения автора о том, что суды приобщили к делу признание ее сына, полученное сотрудниками милиции в результате пыток, в нарушение пункта 3 "g" статьи 14 Пакта. Комитет отметил, что в ходе судебного разбирательства по делу г-на Курманбекова, несмотря на его заявления о том, что признательные показания были получены под пытками, суд сослался на постановление прокуратуры Аксыйского района от 8 августа 2012 года, которое не подтвердило утверждения автора о применении пыток к ее сыну. Заявление г-на Курманбекова о применении к нему пыток было признано судами стратегией защиты, направленной на избежание уголовной ответственности. Комитет указал, что документы, представленные автором, свидетельствовали о том, что апелляционные суды и суды надзорной инстанции не рассматривали жалобы г-на Курманбекова на применение к нему пыток и продолжали опираться на его первоначальное признание. Комитет принял к сведению заявление государства-участника о том, что суды не основывались исключительно на признании г-на Курманбекова и что его вина была подтверждена свидетелями и заключениями судебно-медицинских, биологических и технических экспертиз. Комитет отметил, что, поскольку национальные суды при вынесении обвинительного приговора по делу г-на Курманбекова учитывали признание, полученное от него принудительно, без надлежащего рассмотрения его утверждений о применении к нему пыток, то имело место нарушение пункта 3 "g" статьи 14 Пакта (пункт 9.8 Соображений).
Выводы Комитета: представленные факты свидетельствовали о нарушении государством-участником статьи 7, рассматриваемой отдельно и в совокупности с пунктом 3 статьи 2, пунктом 1 статьи 9 и пунктом 3 "g" статьи 14 Пакта (пункт 10 Соображений).