Постановление ЕСПЧ от 18 июля 2017 года по делу "Роман (Rooman) против Бельгии" (жалоба N 18052/11).
В 2011 году заявителю была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Бельгии.
По делу успешно рассмотрена жалоба заявителя на непредоставление ему как заключенному психиатрической помощи вследствие отсутствия медицинского персонала, говорящего на официальном языке государства-ответчика. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Заявитель, страдавший от серьезного психического заболевания, которое не позволяло ему контролировать свои действия, с 2004 года содержался в специализированном учреждении, где отсутствовал немецкоязычный персонал, тогда как сам заявитель мог говорить лишь по-немецки (на одном из трех официальных языков Бельгии).
Совет по психическому здоровью несколько раз признавал, что в результате языковых трудностей, с которыми заявитель столкнулся в общении, он был фактически лишен лечения его психических заболеваний (делая невозможным его освобождение), а рекомендации Совета исполнялись властями только в ограниченных пределах или несвоевременно. Компетентный судебный орган пришел к аналогичному выводу в 2014 году.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения статьи 3 Конвенции. Довод об отсутствии причинно-следственной связи между отсутствием немецкоязычного медицинского персонала и сложностями в лечении должен быть отклонен, поскольку все доказательства, напротив, свидетельствуют о том, что основная причина отсутствия терапевтической помощи при лечении психических заболеваний заявителя заключалась в невозможности его общения с медицинским персоналом.
Меры, принимаемые органами социальной защиты для поиска решения в деле заявителя, умалялись бездействием властей: только в 2014 году с появлением немецкоязычного психолога (которое, по-видимому, прекратилось в конце 2015 года) практические меры, рекомендовавшиеся годами, были исполнены. Иные контакты заявителя с квалифицированным немецкоязычным персоналом (эксперты, медсестра и социальный работник) не преследовали терапевтической цели.
Принимая во внимание тот факт, что немецкий язык является одним из официальных языков Бельгии, подобный недостаток следует рассматривать как уклонение от предоставления адекватного ухода при состоянии заявителя. Какие бы препятствия ни создавал заявитель своим поведением, они не освобождали государство от соблюдения его обязательств.
Длительное содержание заявителя в отсутствие адекватной медицинской поддержки в течение 13 лет, помимо двух периодов, когда он имел доступ к немецкоязычному психологу (с мая по ноябрь 2010 года и с июля 2014 года до конца 2015 года), и в отсутствие реальной перспективы изменений превысили неизбежный уровень страданий, присущих содержанию под стражей, что составляло унижающее достоинство обращение.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).
По поводу соблюдения пункта 1 статьи 5 Конвенции. Несмотря на вывод о нарушении статьи 3 Конвенции в связи с тем, что заявителю не был обеспечен надлежащий уход, и длительность такого состояния дел (13 лет), лишение его свободы было законным с учетом критериев, установленных в прецедентной практике Европейского Суда в соответствии с подпунктом "e" пункта 1 статьи 5 Конвенции:
- данное учреждение социальной защиты в принципе было надлежащим образом приспособлено для состояния его психического здоровья и степени опасности;
- по-прежнему существует связь между основаниями содержания под стражей заявителя и его психическим здоровьем (поскольку основания для уклонения от оказания ему целесообразного ухода не были связаны с действительным характером изолятора, эта связь не была нарушена).
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу требования статьи 5 Конвенции нарушены не были (принято шестью голосами "за" при одном - "против").
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявителю 15 000 евро в качестве компенсации морального вреда, требование о компенсации материального ущерба было отклонено.