Постановление ЕСПЧ от 09 января 2018 года по делу "Лопес Рибалда и другие (Lopez Ribalda and Others) против Испании" (жалоба N 1874/13).
В 2013 году заявителям была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Испании.
По делу успешно рассмотрена жалоба заявителей на установление системы скрытого видеонаблюдения, осуществляемого работодателем за кассирами в магазине, на нарушение их права на частную жизнь. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. По делу не допущено нарушения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Заявители работали кассирами в супермаркете. Чтобы провести проверку по факту недостачи, работодатель установил в магазине систему наблюдения, включавшую видимые камеры (о которых заявителям сообщили) и скрытые (о которых заявителей не уведомили). Заявителей уволили после того, как на записях с видеокамер стало видно, что они воровали товары. В Европейском Суде заявители утверждали, inter alia, что скрытое видеонаблюдение, установленное их работодателем, нарушило их право на частную жизнь, гарантированное статьей 8 Конвенции.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения статьи 8 Конвенции. Скрытое видеонаблюдение за сотрудниками на их рабочих местах должно рассматриваться как существенное вмешательство в их частную жизнь. Оно позволяет получить записанные и воспроизводимые документальные данные о поведении сотрудников на их рабочем месте, которого, будучи связанными обязательствами своего трудового договора, работники не могут избегать. Соответственно, рассматриваемыми мерами была затронута "частная жизнь" заявителей.
Хотя целью статьи 8 Конвенции главным образом является защита лица от произвольного вмешательства со стороны органов государственной власти, она не обязывает государство просто воздерживаться от такого вмешательства: в дополнение к этому основному негативному обязательству из необходимости эффективно уважать право на частную жизнь могут вытекать и позитивные обязательства. Подобные обязательства могут включать в себя принятие мер, направленных на обеспечение соблюдения частной жизни даже в сфере взаимоотношений между несколькими людьми. Таким образом, Европейский Суд должен рассмотреть, достигли ли власти государства-ответчика в свете своей позитивной обязанности, предусмотренной статьей 8 Конвенции, справедливого баланса между правом заявителей на уважение их частной жизни и интересом их работодателя по защите его организационных и управленческих прав, а также общественным интересом в виде надлежащего отправления правосудия.
Скрытое видеонаблюдение было применено после того, как контролер супермаркета установил факт недостачи, что вызвало обоснованное подозрение в краже, которую могли совершить заявители, другие сотрудники и посетители магазина. Полученные визуальные данные были связаны также с хранением и обработкой персональных данных, тесно связанных со сферой частной жизни физических лиц. Затем этот материал обрабатывали и изучали несколько человек, действовавших в интересах работодателя заявителей (в том числе представитель профсоюза и юридический представитель компании), и это происходило до того, как заявителям сообщили о существовании записей.
Законодательство, применявшееся на момент рассматриваемых событий, содержало особые положения о защите персональных данных. Как признали внутригосударственные суды, работодатель заявителей не выполнил обязательство по информированию объектов сбора информации о существовании способов сбора и обработки их персональных данных, как того требовало внутригосударственное законодательство. Кроме того, власти Испании признали, что работники не были проинформированы об установке системы скрытого видеонаблюдения, направленного на стойки кассиров, или о своих правах, предусмотренных Законом о защите персональных данных.
Несмотря на это, внутригосударственные суды посчитали, что примененные меры были оправданы (поскольку имелось обоснованное подозрение в совершении кражи), соответствовали поставленной законной цели, являлись необходимыми и пропорциональными, так как отсутствовали аналогичные эффективные способы защиты прав работодателя, которые бы обеспечивали меньшее вмешательство в право заявителей на уважение их частной жизни.
Обстоятельства настоящего дела отличались от случая, рассмотренного в Решении Европейского Суда по делу "Карин Кепке против Германии" (Karin Köpke v. Germany) (от 5 октября 2010 г., жалоба N 420/07). В настоящем деле действовавшее законодательство ясно устанавливало, что каждый, кто собирал персональные данные, должен был информировать субъектов сбора данных о способах сбора и обработки их персональных данных. В ситуации, когда право каждого субъекта сбора данных быть информированным о существовании скрытого видеонаблюдения, его целях и способе осуществления четко регулировалось и защищалось законом, заявители разумно могли ожидать уважения своего права на приватность. Кроме того, в настоящем деле, в отличие от дела "Карин Кепке против Германии", установлению скрытого видеонаблюдения не предшествовало наличие обоснованного подозрения в отношении заявителей, и, следовательно, видеонаблюдение не было направлено исключительно против заявителей, а на весь персонал, работавший за кассовыми стойками, на протяжении недель, без ограничения срока и в течение всего рабочего времени. В деле "Карин Кепке против Германии" наблюдение было ограничено сроками, оно осуществлялось две недели, и только два сотрудника являлись объектами наблюдения. Однако в настоящем деле решение о принятии мер наблюдения было основано на общем подозрении в отношении всех работников магазина ввиду недостач, которые были выявлены контролером.
Следовательно, Европейский Суд не мог согласиться с мнением внутригосударственных судов относительно соответствия принятых работодателем мер законной цели в виде защиты интереса работодателя по обеспечению сохранности своих имущественных прав.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу были допущены нарушения требований статьи 8 Конвенции (принято шестью голосами "за" при одном - против).
Европейский Суд также постановил единогласно, что не было допущено нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции, в частности, относительно использования доказательств, полученных с нарушением статьи 8 Конвенции.
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции Европейский Суд присудил каждому из заявителей по 4 000 евро в качестве компенсации морального вреда, требование о компенсации материального ущерба было отклонено.