Постановление ЕСПЧ от 22 апреля 2021 года по делу "F.O. против Хорватии" (жалоба N 29555/13).
В 2013 году заявителю была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Хорватии.
По делу успешно рассмотрена жалоба на ненадлежащую реакция властей Хорватии на факт устного оскорбления учителем ученика. По делу было допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Заявитель, который в период, относившийся к обстоятельствам дела, являлся учеником старших классов школы, подвергся нескольким оскорблениями со стороны своего учителя математики (R.V.). Учитель назвал заявителя, inter alia, "придурком, идиотом, дураком, деревенщиной". В связи с этими событиями заявителю пришлось пройти психологическое лечение. Отец заявителя подал жалобы в школу и в несколько органов государственной власти, включая Министерство образования Хорватии. Жалобы отца заявителя привели, прежде всего, к беседам между школьным психологом, R.V. и заявителем и к оценке ситуации Агентством по образованию. Заявитель также безуспешно подал в полицию заявление о возбуждении уголовного дела в связи с нападками со стороны R.V.
Заявитель безуспешно обжаловал в Конституционном суде Хорватии нападки со стороны учителя в школе и ненадлежащую реакцию властей Хорватии на это обстоятельство.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения статьи 8 Конвенции.
(а) Приемлемость жалобы. Европейский Суд рассмотрел вопрос о применимости статьи 8 Конвенции к данной жалобе. Принимаемые в области образования меры при определенных обстоятельствах могут повлиять на право на уважение частной жизни, но не каждое действие или мера, про которые можно сказать, что они негативно повлияли на психологическую неприкосновенность человека, обязательно означают такое вмешательство в конвенционное право (см. дело "Костелло-Робертс против Соединенного Королевства" (Costello-Roberts v. United Kingdom) (См.: Постановление Европейского Суда по делу "Костелло-Робертс против Соединенного Королевства" (Costello-Roberts v. United Kingdom) от 25 марта 1993 г., жалоба N 13134/87.)). Однако с момента вынесения Постановления по указанному делу изменились социальные отношения и правовые стандарты, касающиеся применения дисциплинарных мер к детям, и на первом плане оказалась необходимость защиты детей от любых форм насилия и злоупотребления. Данный подход отражен в многочисленных международных документах и в прецедентной практике Европейского Суда (см., например, дела "A, B и C против Латвии" (A, B and C v. Latvia) (См.: Постановление Европейского Суда по делу "A, B и C против Латвии" (A, B and C v. Latvia) от 31 марта 2016 г., жалоба N 30808/11.), "В.К. против Российской Федерации" (V.K. v. Russia) (См.: Постановление Европейского Суда по делу "В.К. против Российской Федерации" (V.K. v. Russia) от 7 марта 2017 г., жалоба N 68059/13 // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. N 7.), "Ветьен и другие против Германии" (Wetjen and Others v. Germany) (См.: Постановление Европейского Суда по делу "Ветьен и другие против Германии" (Wetjen and Others v. Germany) от 22 марта 2018 г., жалобы NN 68125/14, 72204/14.)).
Оскорбления со стороны R.V. привели к эмоциональному стрессу у заявителя, что повлияло на его психологическое состояние, достоинство и психологическую неприкосновенность. Более того, эти оскорбления были произнесены в классе перед остальными учениками и, таким образом, были способны унизить и умалить достоинство заявителя в глазах других людей. Рассматриваемые высказывания имели особо неуважительный характер по отношению к заявителю и были озвучены учителем, когда он обладал властью и контролем по отношению к заявителю. При таких обстоятельствах и принимая во внимание, что в наилучших интересах заявителя как ребенка, в интересах одноклассников и детей в целом является обеспечение эффективной защиты от какого-либо насилия или злоупотреблений в эмоциональной сфере, обжалуемое в настоящем деле обращение должно быть рассмотрено в свете права на уважение частной жизни по смыслу статьи 8 Конвенции.
Установив, что статья 8 Конвенции применима к данному делу, и учитывая контекст дела (а именно сообщения об агрессивном отношении со стороны учителя, когда любой вид насилия, какую бы легкую форму он ни принимал, считается недопустимым), Европейский Суд также установил, что в деле не было места для применения критерия незначительного преимущества. Следовательно, Европейский Суд отклонил возражение властей Хорватии в этом отношении.
(b) Существо жалобы. Отсутствовали какие-либо сомнения, что обращение, повлекшее такие последствия для заявителя, допущенное учителем в общественной школе в ситуации, когда заявитель находился по его контролем, являлось вмешательством в его права, гарантированные статьей 8 Конвенции (см., mutatis mutandis, упомянутое выше дело "В.К. против Российской Федерации" (V.K. v. Russia)). Следовало установить, являлось ли это вмешательство обоснованным. Производя такую оценку, Европейский Суд принял во внимание тот факт, что заявитель жаловался не только на оскорбительное отношение со стороны учителя, но и на неспособность властей Хорватии отреагировать на соответствующие жалобы заявителя.
(i) Утверждения заявителя об оскорбительном отношении со стороны учителя. Хотя первые оскорбительные высказывания R.V. в адрес заявителя были направлены на то, чтобы повысить у него и его одноклассников дисциплину, поскольку они опоздали на урок, два следующих раза свидетельствовали исключительно о ничем не оправданных устных оскорблениях в адрес заявителя, которые привели к его унижению, умалению его достоинства и его высмеиванию. В любом случае в настоящем деле нельзя усмотреть оправданий для поведения R.V. Как учитель R.V. находился в особом положении, имея власть над заявителем, что предполагало, что его действия оказывают особое воздействие на достоинство, благополучие и психологическое развитие заявителя.
Словесные оскорбления не имели высокой степени интенсивности и не переросли в дальнейшее систематическое унижение. Однако от R.V., как от учителя, ожидалось понимание того, последствия устных провокаций и оскорблений могут глубоко повлиять на учеников, особенно тех, кто более чувствителен. Более того, как учитель он должен был осознавать, что любой вид насилия, даже устное оскорбление, по отношению к ученикам, каким бы незначительным он ни был, не был допустим в образовательной среде и что учитель обязан взаимодействовать с учениками с надлежащим уважением их достоинства и психологической целостности. Следовательно, принимая во внимание позицию доверия, авторитета и влияния, а также социальную ответственность, которой обладают учителя, отсутствовали основания терпимо относиться к какой-либо форме оскорбительного отношения учителя к ученику. Частота применения, степень тяжести вреда и умысел не являлись обязательными предварительными условиями для определения насилия и злоупотребления положением в образовательной среде.
(ii) Реакция властей Хорватии на жалобы заявителя об оскорбительном поведении. Европейский Суд установил, что власти Хорватии, хотя и обладали широкой свободой усмотрения, должны были принять надлежащие законодательные, административные, социальные и образовательные меры, чтобы безусловно запретить любые формы насилия или злоупотреблений в отношении детей в любое время и при любых обстоятельствах и, соответственно, гарантировать отсутствие какой-либо терпимости к любому насилию или злоупотреблению правами в образовательных учреждениях. Это также относилось и к необходимости привлечения к ответственности через меры уголовного, гражданско-правового, административного и профессионального характера.
Европейский Суд не посчитал в обстоятельствах настоящего дела, что использование мер уголовного-правового характера являлось критичным для выполнения властями Хорватии их обязательств согласно статье 8 Конвенции, и поэтому далее изучил способы разрешения жалоб заявителя властями Хорватии с помощью доступных административных и профессиональных мер.
После первой жалобы заявителя старшему учителю на оскорбления со стороны R.V. администрацией школы не было принято каких-либо конкретных мер, пока отец заявителя не направил письма в различные органы государственной власти, требуя защитить заявителя от дальнейших оскорблений в школе. Тем временем произошли еще два инцидента, связанные с устными оскорблениями заявителя учителем R.V.
Администрация школы организовала процесс примирительных переговоров между заявителем и R.V. В ходе этой процедуры единственной мерой воздействия на R.V. был устный упрек со стороны школьного психолога. Не было принято каких-либо официальных решений или мер в отношении поведения R.V., а в Министерстве образования не было инициировано каких-либо соответствующих административных процедур относительно оценки профессиональной пригодности R.V. Такая процедура примирения сторон являлась явно неэффективной. Власти Хорватии не признали, что суть проблемы заключалась не только в урегулировании отношении между заявителем и R.V., а в необходимости признать и рассмотреть проблему, созданную недопустимым поведением R.V., которое повлияло не только на заявителя, но и на других учеников. Администрация школы также никак не отреагировала на просьбу заявителя перевести его в другой класс или назначить другого учителя в его класс.
Министерство образования отреагировало только на специальный запрос от отца заявителя. Оно передало дело в Агентство по образованию для педагогического образовательного надзора. Однако в деле отсутствуют какие-либо указания на то, что проверка со стороны Министерства образования предполагала принятие каких-либо мер, находившихся в его компетенции, чтобы разрешить особые жалобы заявителя, такие как беседа с заявителем или принятие соответствующих мер для защиты учеников, организовав специальные уроки с учителем или, если уместно, инициировав соответствующее разбирательство. В контексте педагогического контроля Агентство по образованию сфокусировалось на способе, которым R.V. преподавал математику на уроках, не расследовав обжалуемые заявителем события. Выводы Агентства по образованию были сомнительны с учетом сообщений о том, что некоторые ученики не ответили честно на его вопросник, опасаясь негативных последствий со стороны администрации школы. Более того, в своих выводах Агентство по образованию предложило, чтобы проблема была разрешена в ходе дискуссии между администрацией школы и отцом заявителя. Европейский Суд не видит, каким образом эти действия могли являться надлежащей мерой по разрешению жалобы заявителя.
Также не представлено каких-либо данных о том, что Министерство образования или Агентство по образованию следили за развитием дела заявителя или его положением в школе. В связи с этим сложно согласиться с тем, что единственное письмо от старшего учителя, в котором утверждалось, что отец заявителя сообщил об урегулировании спора, могло считаться достаточной реакцией. Действительно, отсутствуют данные о том, что отец заявителя подтвердил бы содержание указанного письма. Образовательным органам Хорватии должно было быть очевидно, что вид обжалуемого поведения и его воздействие на заявителя требовали более тщательного приложения знаний и ресурсов для понимания последствий инцидента и значения непредоставления заявителю надлежащей и ожидаемой поддержки в школе.
Следовательно, власти Хорватии не отреагировали с надлежащим вниманием на жалобу заявителя на оскорбительное отношение к нему в школе.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято четырьмя голосами "за" при трех - "против").
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявителю 7 500 евро в качестве компенсации морального вреда.