Постановление ЕСПЧ от 16 февраля 2021 года по делу "Бехар и Гутман (Behar and Gutman) против Болгарии" (жалоба N 29335/13) и Постановление ЕСПЧ от 16 февраля 2021 года "Будинова и Чапразов (Budinova and Chaprazov) против Болгарии" (жалоба N 12567/13).
В 2013 году заявителям была оказана помощь в подготовке жалоб. Впоследствии жалобы были объединены и коммуницированы Болгарии.
По делу успешно рассмотрены жалобы на обстоятельства дискриминации заявителей, являющихся представителями национальных меньшинств, посредством серии высказываний лидера политической партии, озвученных в ходе телевизионной программы и в книге, являющихся оскорблениями и подстрекательством к дискриминации в отношении евреев. По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Заявители, которые по этническому происхождению являются евреями и цыганами, утверждали, что лидер политической партии (политик) сделал публичные заявления, которое являлись оскорблениями и подстрекательством к дискриминации в Болгарии в отношении евреев: в виде текста в двух книгах (в деле "Бехар и Гутман против Болгарии" (Behar and Gutman v. Bulgaria)), и цыган: в серии высказываний, озвученных в ходе телевизионной программы политика, в его интервью и книге (в деле "Будинова и Чапразов против Болгарии" (Budinova and Chaprazov v. Bulgaria)). Заявители утверждали, inter alia, что каждый из них, как представитель национального меньшинства, был лично задет указанными высказываниями. Иски заявителей были отклонены судами Болгарии, а обжалование соответствующих судебных решений оказалось безуспешным.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения статьи 14 Конвенции, рассмотренной во взаимосвязи со статьей 8 Конвенции
(a) Применимость. В настоящем деле вопрос заключался в том, могли ли негативные публичные высказывания в адрес социальной группы населения рассматриваться как влияющие на "частную жизнь" отдельных представителей этой группы в такой степени, что оправдывали применение статьи 8 Конвенции. Основные выводы в этой области изложены в деле "Аксу против Турции" (Aksu v. Turkey) (См.: Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Аксу против Турции" (Aksu v. Turkey) от 15 марта 2012 г., жалобы N 4149/04 и 41029/04.): чтобы негативное стереотипное высказывание о группе лиц могло нанести ущерб чувству самоопределения этнической или социальной группы и чувствам самоуважения и уверенности в себе представителей этих групп, оно должно достичь определенного уровня. Факт достижения указанного уровня может быть установлен только на основании исследования всех обстоятельств конкретного дела. Однако способы рассуждений, способные повлиять на оценку, можно найти в прецедентной практике Европейского Суда по данному вопросу, а также в общем подходе к применимости статьи 8 Конвенции, изложенном в деле "Денисов против Украины" (Denisov v. Ukraine) (См. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Денисов против Украины" (Denisov v. Ukraine) от 25 сентября 2018 г., жалоба N 76639/11 // Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2018. N 11.), впоследствии примененном к другим ситуациям, когда негативные последствия высказывания или действия для чьей-либо "частной жизни" выходили за "крайние пределы жестокости".
В таких делах, как рассматриваемое, соответствующие факторы, которые следовало учитывать при решении вопроса о применимости статьи 8 Конвенции, заключались в следующих моментах (но не были ими ограничены):
(i) характеристики группы (например, ее размер, степень однородности, особая уязвимость, история возникновения особого положения и положение группы vis-a-vis к остальному обществу в целом);
(ii) точное содержание негативных высказываний о группе (в частности, степень передачи отрицательного впечатления о группе в целом и особое содержание стереотипа);
(iii) форма и контекст, в которых были сделаны высказывания, масштаб их воздействия (может зависеть от места и способа обнародования высказываний), положение и статус автора высказываний и степень, в которой можно считать, что они повлияли на ключевой аспект самоидентификации и достоинства представителей группы.
Важно взаимодействие всех этих факторов. Также значение может иметь общий контекст каждого конкретного дела, в частности, социальный и политический климат, которые превалировали на момент осуществления высказываний.
В Болгарии евреев (в деле "Бехар и Гутман против Болгарии" (Behar and Gutman v. Bulgaria)) и цыган (в деле "Будинова и Чапразов против Болгарии" (Budinova and Chaprazov v. Bulgaria)), являвшихся группами лиц, на которых были направлены высказывания политика, можно было считать находившимися в уязвимом положении.
В деле "Бехар и Гутман против Болгарии" (Behar and Gutman v. Bulgaria) высказывания носили явный антисемитский характер. Хотя в некоторых из них говорилось о конкретных фактах, во всех фигурировали давно известные антисемитские примеры. В частности, в том, что касается высказываний об отрицании реальности Холокоста и представлении этого явления как истории, придуманной для финансового вымогательства, Европейский Суд и бывшая Комиссия по правам человека неизменно рассматривают такие высказывания как нападки на еврейское сообщество и подстрекательство к расовой ненависти, как антисемитизм и ксенофобию. Что касается дела "Будинова и Чапразов против Болгарии" (Budinova and Chaprazov v. Bulgaria), высказывания, по-видимому, были умышленно составлены в подстрекательских выражениях, явно с целью изобразить цыган в Болгарии как лиц, исключительно склонных к преступлениям и безнравственному поведению. Такие высказывания носили систематический характер и являлись исключительно злобными нападками на группу национального меньшинства. В обоих случаях высказывания являлись крайне негативным стереотипом, предназначенным для унижения рассматриваемых групп населения и для возбуждения предосудительного отношения к ним и ненависти.
Хотя самые негативные высказывания политика в деле "Бехар и Гутман против Болгарии" (Behar and Gutman v. Bulgaria) были сделаны в двух книгах, которые не были массово опубликованы, тот факт, что указанный политик стал лидером обладающей большинством политической партии, а через несколько лет занял второе место на выборах в президенты страны, должно быть, добавил весомости высказываниям этого человека о евреях. В деле "Будинова и Чапразов против Болгарии" (Budinova and Chaprazov v. Bulgaria) политик часто повторял свою основную мысль во многих средствах массовой информации, и можно согласиться, что она достигла широкой аудитории. Когда политик озвучивал большую часть этих высказываний, он был известной фигурой в обществе Болгарии, и, более того, его яростные антицыганские высказывания, по-видимому, являлись основным элементом позиции его политической партии. В обоих делах заявители подали жалобы на политика именно в то время, когда его карьера была на подъеме и, следовательно, когда его действия приобретали большую известность.
Ввиду всех названных факторов, которые указывали в одном направлении и усиливали друг друга, обжалуемые высказывания были способны оказать достаточно значительное воздействие на чувство самоопределения евреев и цыган в Болгарии, а также на их самооценку и чувство уверенности в себе, чтобы их воздействие достигло "определенного уровня" или требуемой "степени жестокости". Таким образом, высказывания повлияли на частную жизнь заявителей. Следовательно, статьи 8 и 14 Конвенции были применимы к делу.
(b) Исполнили ли власти Болгарии свое позитивное обязательство. Власти Болгарии не оценили тон высказываний политика надлежащим образом. Хотя они признали эмоциональность этих высказываний, они преуменьшили их способность заклеймить этнические группы и вызвать к ним ненависть и предубеждение, а также явно рассматривали высказывания политика как не более чем часть законных дебатов по вопросам, представлявшим общественный интерес. Однако в деле "Бехар и Гутман против Болгарии" (Behar and Gutman v. Bulgaria) было четко видно, что обжалуемые выражения, использованные политиком в его двух книгах, были предназначены для того, чтобы оскорбить евреев и вызвать к ним ненависть и предвзятое отношение. Рассмотренные в свете указанных ранних высказываний и с учетом антисемитского курса, которого придерживалась партия политика, высказывания политика, допущенные им во время предвыборной гонки и при выступлениях в Парламенте, могли рассматриваться как направленные непосредственно против, inter alia, евреев. В деле "Будинова и Чапразов против Болгарии" (Budinova and Chaprazov v. Bulgaria) высказывания политика вышли далеко за пределы законных публичных дебатов по вопросам этнических отношений и преступности в Болгарии, являясь попыткой создания исключительно негативного стереотипа, предназначенного для того, чтобы очернить цыганское сообщество в Болгарии и возбудить в их отношении предубеждение и ненависть.
Европейский Суд неоднократно постановлял, что неизбирательные высказывания, направленные на то, чтобы осуществить нападки на или выставить в негативном свете целые этнические, религиозные или иные группы, не заслуживали защиты, гарантированной статьей 10 Конвенции, рассмотренной во взаимосвязи со статьей 1 Конвенции, или такая защита должна быть очень ограниченной. Это полностью соответствовало вытекающему из статьи 14 Конвенции требованию бороться с расовой дискриминацией. Тот факт, что автор соответствующих высказываний являлся политиком или выступал в таком качестве как член парламента, не менял ситуации. Придавая в действительности существенное значение свободе политика выражать свое мнение применительно к обжалуемым высказываниям и преуменьшая воздействие этих высказываний на право заявителей на уважение их частной жизни как, соответственно, этнических евреев и этнических цыган, живущих в Болгарии, власти Болгарии не установили соответствующий баланс интересов, требуемый прецедентной практикой Европейского Суда. Отказав заявителям в компенсации в связи с дискриминационными высказываниями политика, суды Болгарии не выполнили своего позитивного обязательства надлежащим образом отреагировать на дискриминационные высказывания в адрес этнического происхождения заявителей и обеспечить соблюдение права заявителей на уважение их "частной жизни".
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу были нарушены требования статьи 14 Конвенции (принято единогласно).
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции Европейский Суд постановил, что установление факта нарушения Конвенции является достаточной справедливой компенсацией морального вреда.