Постановление ЕСПЧ от 17 сентября 2020 года по делу "Миргадиров против Азербайджана и Турции (Mirgadirov v. Azerbaijan and Turkey)" (жалоба N 62775/14).
В 2014 году заявителю была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Азербайджану и Турции.
По делу успешно рассмотрена жалоба на отсутствие законных оснований для ограничения права находящегося под стражей лица получать и выписывать социально-политические газеты и журналы. По делу было допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
После того как заявителя выслали из Турции в Азербайджан, его задержали в Азербайджане и предъявили обвинение в государственной измене в виде шпионажа. Заявителя содержали под стражей до суда в рамках избранной меры пресечения. Следователь решил ограничить права заявителя на пользование телефоном, на переписку, на встречи с иными лицами, кроме его адвокатов, и на получение и подписку на газеты и журналы социально-политической направленности. Эти меры были применены временно в ходе предварительного следствия, без указания временных рамок, на основании статей 17.3 и 19.8 Закона Азербайджана "Об обеспечении прав и свобод лиц, содержащихся в местах содержания под стражей" от 22 мая 2012 г. Заявитель безуспешно обжаловал применение к нему указанной меры пресечения.
ВОПРОСЫ ПРАВА
(a) Жалоба против властей Азербайджана. По поводу соблюдения статьи 8 Конвенции. Обжалуемые меры являлись вмешательством в осуществление права заявителя на уважение его частной и семейной жизни и корреспонденции.
(i) Ограничение прав заявителя на подписку и получение каких-либо журналов и газет социально-политической направленности. Ни статья 17.3, ни статья 19.8 Закона Азербайджана "Об обеспечении прав и свобод лиц, содержащихся в местах заключения под стражей" от 22 мая 2012 г. не предусматривали возможности применения указанных ограничений к содержащемуся под стражей лицу. Более того, статья 23 данного Закона, которая регулирует права содержащегося под стражей лица на подписку и получение газет или журналов, предусматривает ограничения только в отношении публикаций, в которых пропагандируются война, насилие, экстремизм, террор или жестокость, содержатся подстрекательства к расовой, политической и социальной враждебности или жестокости либо содержатся материалы порнографического характера. Власти Азербайджана также не привели каких-либо норм права, закрепляющих ограничения в отношении подписки и получения журналов или газет социально-политической направленности. Следовательно, отсутствовала возможность установить, что вмешательство в право заявителя в этом отношении было основано на нормах законодательства Азербайджана.
(ii) Ограничение права заявителя на пользование телефоном, права на корреспонденцию и на посещения. Указанные ограничения были основаны на законодательстве Азербайджана, а соответствующие нормы права были четко сформулированы, доступны и достаточно точны. Названные нормы представляли собой de facto прямой запрет для заявителя на какие-либо контакты с окружающим миром (встречи, телефонные звонки, отправку и получение корреспонденции и тому подобное), за исключением контактов с его адвокатами. Однако ни следователь, ни суды Азербайджана не привели каких-либо относящихся к делу причин для применения таких жестких и всеобъемлющих ограничительных мер. В частности, суды Азербайджана ограничились ссылкой на необходимость защиты тайны следствия и предотвращения разглашения данных о следствии, не объяснив, почему обжалуемые меры были применимы и необходимы в данном деле. Европейский Суд не усмотрел в деле каких-либо фактических данных, которые оправдывали бы установление таких жестких ограничений на посещения членов семьи в деле заявителя, поскольку никто из них не был каким-либо образом причастен к уголовному делу против заявителя, и не было явных указаний на то, что имелась бы опасность передачи иностранным разведывательным службам секретных данных через членов семьи заявителя. Приведенные властями Азербайджана причины в поддержку применения ограничительных мер не являлись относящимися к делу и достаточными.
(b) Жалоба против властей Турции. Европейский Суд постановил, что отсутствовала необходимость рассматривать жалобу заявителя на нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции против властей Турции, и признал оставшуюся часть жалоб заявителя в этом отношении неприемлемой для рассмотрения по существу.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).
Европейский Суд также постановил единогласно, что имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с отсутствием разумного подозрения в том, что заявитель совершил преступление, и вследствие содержания заявителя под стражей с 19 по 20 ноября в отсутствие решения суда, а также что имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции, поскольку суды Азербайджана не рассмотрели доводы заявителя в пользу его освобождения из-под стражи, и что имело место нарушение пункта 2 статьи 6 Конвенции относительно публичного заявления от июля 2014 года, которое нарушило право заявителя на предусмотренную законом презумпцию невиновности. Европейский Суд также постановил единогласно, что отсутствовало нарушение пункта 5 статьи 18 Конвенции, рассмотренного совместно со статьей 5 Конвенции, так как представленные Европейскому Суду доказательства не позволили ему установить вне всякого разумного сомнения, что задержание заявителя и помещение его под стражу преследовали бы какую-либо скрытую цель.
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявителю 20 000 евро в качестве компенсации морального вреда, требование о компенсации материального ущерба было отклонено.