Решение ЕСПЧ от 21 июля 2020 года по делу "Ваньо Тодоров против Болгарии (Vanyo Todorov v. Bulgaria)" (жалоба N 31434/15).
В 2015 году заявителю была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Болгарии.
По делу успешно рассмотрена жалоба на неэффективную судебную систему в связи с отсутствием у брата жертвы убийства возможности потребовать выплаты компенсации морального вреда. По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Суды Болгарии отказали заявителю во вступлении в качестве гражданского истца в уголовное дело по факту убийства его брата третьим лицом и в получении им компенсации материального ущерба и морального вреда.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения статьи 2 Конвенции (процессуально-правовой аспект). В период, относившийся к обстоятельствам дела, согласно обязательному к исполнению прецедентному праву бывшего Верховного суда Болгарии только лица, считавшиеся близкими родственниками (родители, дети и супруги), исключая таких членов семьи, как братья и сестры, могли требовать компенсации морального вреда в связи со смертью родственника. Учитывая, что в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Болгарии только лица, имевшие право на компенсацию ущерба, причиненного преступлением, могли вступить в дело в качестве третьей стороны, суды Болгарии отказали в удовлетворении ходатайства заявителя о признании его гражданским истцом в уголовном процессе.
Материальный ущерб, о котором говорил заявитель в рамках рассмотрения его дела судами Болгарии, касался вещей, которые предположительно были похищены из дома брата заявителя, и, таким образом, ущерб не являлся следствием гибели брата заявителя. Следовательно, возможность получения компенсации данного ущерба не относилась к процессуальной обязанности властей Болгарии в рамках статьи 2 Конвенции.
Что касается морального вреда, то в отсутствие вины властей в смерти брата заявителя и, соответственно, в отсутствие "подлежащего доказыванию" дела о нарушении статьи 2 Конвенции, статья 13 Конвенции не могла быть применена к делу. Однако в случаях, когда власти не несли ответственность за гибель лица, Европейский Суд оценивал возможность получения компенсации, связанной с гибелью близкого родственника, с точки зрения позитивных обязательств, предусмотренных статьей 2 Конвенции.
Из сравнительно-правовых материалов следует, что все включенные в сравнение Договаривающиеся Государства предоставляют право на компенсацию лицам, которым был причинен моральный вред вследствие смерти близкого родственника, и почти во всех указанных государствах эта возможность существует, если виновный в преступлении является физическим лицом. Однако условия и механизмы предоставления компенсации и установления круга лица, имеющих право на эту компенсацию, различаются от государства к государству. В подавляющем большинстве государств отсутствует заранее определенный список лиц, имеющих право на компенсацию, и такое лицо устанавливается в каждом конкретном деле на основании таких критериев, как семейные связи с погибшим, действительность эмоциональных взаимоотношений или поддержки между заинтересованными лицами, совместное проживание, статус потенциального истца в качестве наследника погибшего лица. Что касается способа применения данных критериев, то лишь в нескольких странах возможность получения компенсации регулировалась так строго, как это предусматривало законодательство Болгарии в соответствующее время.
Директива Европейского парламента и Совета Европейского союза 2012/29/EU об установлении минимальных стандартов в отношении прав, поддержки и защиты жертв преступлений (далее - Директива 2012/29/EU) включает братьев и сестер умершего лица в понятие "жертва" преступления, и в этом качестве они имеют возможность пользоваться предоставляемыми ею правами. Хотя Директива 2012/29/EU позволяет государствам устанавливать процедуру ограничения количества членов семьи погибшего, которые могут воспользоваться указанными выше правами, она предусматривает ситуации, когда существует несколько "членов семьи", а не ситуации, когда, как в настоящем деле, одно лицо требует признания себя в этом качестве. Кроме того, в соответствии с Директивой 2012/29/EU такое ограничение допустимо, только если "принимаются во внимание все индивидуальные обстоятельства каждого дела", однако применимое в рассматриваемое время законодательство Болгарии абсолютно исключало возможность для некоторых членов семьи требовать выплаты компенсации, без оценки особых обстоятельств каждого дела.
В период, прошедший с момента рассматриваемых событий, в соответствующее законодательство Болгарии были внесены изменения, и теперь Верховный кассационный суд Болгарии признал, что и иные лица, кроме указанных в закрытом перечне в разъяснительных решениях бывшего Верховного суда Болгарии, могут требовать получения компенсации, если они могут доказать, что вследствие их взаимоотношений с погибшим лицом им были причинены моральные страдания, сравнимые со страданиями близкого члена семьи. Хотя это изменение в законодательстве Болгарии само по себе не оправдывает вывод о том, что предшествовавшие ситуации противоречили Конвенции, это изменение, принятое, inter alia, чтобы привести законодательство Болгарии в соответствие с Директивой 2012/29/EU, следовало учитывать при наблюдении тенденций развития законодательства в Договаривающихся Государствах.
Так, среди Договаривающихся Государств существует единое мнение о том, что близкие члены семьи должны иметь возможность потребовать денежную компенсацию морального вреда, причиненного смертью родственника, если в каждом конкретном случае осуществляется оценка силы связей между истцом и его погибшим родственником и реально причиненным ущербом.
Если, как в настоящем деле, заявитель является единственным членом семьи и наследником погибшего брата, с которым у него были тесные семейные связи, то власти Болгарии можно считать нарушившими свою обязанность создать судебную систему, способную предоставить "надлежащую компенсацию" в целях статьи 2 Конвенции, поскольку они не предоставили заявителю какого-либо средства правовой защиты, которое дало бы ему возможность требовать денежной компенсации морального вреда, который мог быть ему причинен.
В результате, несмотря на эффективность проведенного в данном случае уголовного разбирательства, которое позволило установить факты и привело к наказанию виновного, то обстоятельство, что у заявителя не было какой-либо возможности получить компенсацию морального вреда, нарушило обязанность властей Болгарии создать эффективную судебную систему, которая обеспечивала бы надлежащее реагирование на требования близких родственников погибшей жертвы преступления.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции (принято единогласно).
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявителю 12 000 евро в качестве компенсации морального вреда, требование о компенсации материального ущерба было отклонено.