Постановлении ЕСПЧ от 23 июля 2020 года по делу "M.K. и другие (M.K. and Others) против Польши" (жалоба N 40503/17 и другие жалобы).
В 2017 году заявителям была оказана помощь в подготовке жалоб. Впоследствии жалобы были объединены и коммуницированы Польше.
По делу успешно рассмотрены жалобы на отказ в предоставлении убежища заявителям и во въезде в страну, их возвращение в Республику Беларусь, а также обжалуется то, что заявителям не были предоставлены эффективные гарантии, которые защитили бы их от реальной опасности подвергнуться бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, а также пытке. По делу было допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также нарушение требований статьи 4 Протокола N 4 к Конвенции.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Заявители являются гражданами Российской Федерации. Они чеченцы по национальности. В 2017 году они несколько раз были на пограничных контрольно-пропускных пунктах на польско-белорусской границе (Тересполь (Terespol) и Черемха-Половцы (Czeremca-Polowce)). Заявители утверждали, что каждый раз они хотели подать ходатайства о предоставлении убежища, но сотрудники пограничной службы отказывали им в этой возможности, а также во въезде в страну и возвращали их в Республику Беларусь, хотя заявители сообщили, что в Республике Беларусь у них не будет доступа к надлежащей процедуре предоставления убежища и что им могут грозить пытки или иные формы жестокого или унижающего достоинство обращения в случае возвращения в Российскую Федерацию (в Чеченскую Республику). Согласно письменным показаниям сотрудников пограничной службы, заявители не выражали намерения подать ходатайства о предоставлении убежища, но в многочисленных докладах правозащитных и неправительственных организаций Польши и средств массовой информации сообщалось, что сотрудники пограничной службы регулярно отказываются принимать ходатайства о предоставлении убежища. В отношении ходатайств Европейский Суд указал на применение обеспечительной меры согласно правилу 39 Регламента Европейского Суда. Тем не менее заявителей выслали в Республику Беларусь. В дальнейшем заявители несколько раз обращались на пограничные контрольно-пропускные пункты, но им снова отказывали в проходе. Ходатайства некоторых из заявителей о предоставлении убежища в итоге были получены властями Польши, и этих заявителей поместили в центр приема и размещения иностранных граждан.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения статьи 3 Конвенции. Решая вопрос о том, выражали ли заявители намерение обратиться за предоставлением убежища, когда они прибывали на пограничные контрольно-пропускные пункты, или нет, Европейский Суд придал большее значение версии событий в изложении заявителей, которая была подтверждена показаниями свидетелей. В докладах правозащитных организаций Польши указывалось на наличие системной практики искажения обращений лиц, ищущих убежища, в официальных документах, составляемых сотрудниками пограничной службы, работающих на границе между Польшей и Республикой Беларусь. Более того, нарушения в процедуре бесед с иностранцами, прибывавшими на польско-белорусскую границу в рассматриваемое время, включая отсутствие надлежащей проверки причин, по которой иностранные граждане хотели въехать в Польшу, были подтверждены Высшим административным судом Польши. Также эти недостатки подтверждались в ряде документов, представленных в Европейский Суд, особенно копиями ходатайств о предоставлении международной защиты, которые заявители приносили с собой на границу, многочисленными попытками заявителей пересечь границу и представлением их интересов адвокатами из Польши и Республики Беларусь. В любом случае власти Польши были уведомлены об опасениях заявителей относительно жестокого с ними обращения в случае возвращения, поскольку ходатайства о предоставлении убежища были направлены властям Польши в электронном виде как представителями заявителей, так и Европейским Судом, когда он указывал на применение обеспечительной меры согласно правилу 39 Регламента Европейского Суда. Следовательно, Европейский Суд не мог согласиться с доводами властей Польши о том, что заявители не представили каких-либо доказательств того, что они могли подвергнуться жестокому обращению.
Заявители представили подлежащие доказыванию жалобы на то, что отсутствовали гарантии серьезного рассмотрения властями Республики Беларусь их обращений, а также что их возвращение в Чеченскую Республику нарушит статью 3 Конвенции. Власти Польши должны были осуществить оценку данных утверждений. Более того, власти государства-ответчика были обязаны обеспечить безопасность заявителей, в частности, разрешив им остаться на территории, находящейся под юрисдикцией Польши, до тех пор, пока жалобы заявителей не были бы надлежащим образом рассмотрены компетентными властями Польши. Пределы этой обязанности не зависели от того, имели ли заявители при себе документы, дающие им право пересекать Государственную границу Польши, или были ли они законно допущены на территорию Польши по иным основаниям.
Власти Польши утверждали, что, отказывая заявителям во въезде на свою территорию, они действовали в соответствии с правовыми обязательствами Европейского союза. Однако право Европейского союза явно содержало принцип невысылки (запрещение высылки), гарантированный Конвенцией Организации Объединенных Наций "О статусе беженцев" (г. Женева, 28 июля 1951 г.), и также применялось к лицам, которые должны были пройти проверку на границе государства-члена прежде, чем получить доступ на территорию этого государства. Следовательно, принятые властями Польши и обжалуемые в настоящем деле меры находились за пределами строгих международных обязательств Польши.
В итоге заявителям не были предоставлены эффективные гарантии, которые защитили бы их от реальной опасности подвергнуться бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, а также пытке. Отсутствие процедуры, в рамках которой могли бы быть рассмотрены ходатайства заявителей о предоставлении им международной защиты, может быть признано как нарушение статьи 3 Конвенции. Более того, учитывая ситуацию в соседних государствах, не разрешив заявителям остаться на своей территории до завершения рассмотрения их ходатайств, власти Польши умышленно подвергли заявителей серьезной опасности "принудительной высылки" и обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).
По поводу соблюдения статьи 4 Протокола N 4 Конвенции. Если запрет на коллективную высылку иностранцев, содержащийся в статье 4 Протокола N 4 к Конвенции, можно считать применимым к действиям государства, имевшим целью препятствовать мигрантам достичь границ этого государства, тогда тем более очевидно, что данный запрет может быть применен в ситуации, когда иностранцы сами прибыли на границу государства, и их вернули оттуда на территорию прилегающего государства.
Во время нахождения заявителей на границе их ходатайства о намерении обратиться за международной защитой были проигнорированы, и, хотя в отношении каждого из заявителей было вынесено отдельное решение, в соответствующих документах об отказе не были указаны надлежащим образом причины, на которые ссылались заявители, когда утверждали, что они боятся преследований. Некоторым заявителям не разрешили про консультироваться с юристами и им отказали в доступе к юристам, даже когда последние находились на пограничном контрольно-пропускном пункте и требовали разрешить им встретиться со своими клиентами (заявителями).
Заявители пытались воспользоваться процедурой подачи ходатайств о предоставлении международной защиты, которая должна была быть им доступна согласно законодательству Польши. Они пытались пересечь границу на законных основаниях, прибыв на официальный пограничный контрольно-пропускной пункт и пройдя все пограничные проверки, требуемые соответствующими нормами права. Таким образом, тот факт, что власти Польши отказались рассмотреть доводы заявителей в пользу удовлетворения их ходатайств о предоставлении международной защиты, не мог быть обусловлен поведением самих заявителей.
Более того, в независимых докладах о положении на пограничных контрольно-пропускных пунктах отмечалось, что ситуации заявителей являлись примерами обширной практики властей Польши по отказу во въезде иностранцам из Республики Беларусь, независимо от того, являлись ли они мигрантами исключительно по экономическим причинам или они высказывали опасения относительно преследования в стране своего происхождения. В докладах указывалось на следующую сложившуюся практику: (1) проводились очень краткие беседы с въезжающими лицами, в ходе которых игнорировались доводы иностранцев в пользу удовлетворения их ходатайств о предоставлении международной защиты; (2) особое внимание уделялось доводам в пользу того, чтобы признать въезжающих экономическими мигрантами; (3) искажались доводы иностранцев и их изложения в очень кратких официальных документах, которые являлись единственным основанием для оформления дальнейших документов об отказе иностранцам во въезде в Польшу и их возвращении в Республику Беларусь, даже тогда, когда иностранцы прямо давали понять, что они хотят обратиться в Польше за международной защитой. Эти выводы также подтверждались некоторыми утверждениями властей, на которые ссылались заявители.
Принятые в деле заявителей решения об отказе во въезде в Польшу являлись коллективной высылкой иностранцев.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требований статьи 4 Протокола N 4 к Конвенции (принято единогласно).
Европейский Суд также постановил единогласно, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции, взятой во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции и статьей 4 Протокола N 4 к Конвенции, вследствие отсутствия средства правовой защиты, которое имело бы автоматический приостанавливающий эффект, и что власти Польши не выполнили свои обязательства, предусмотренные статьей 34 Конвенции, поскольку они исполнили обеспечительную меру, указанную Европейским Судом в соответствии с правилом 39 Регламента Европейского Суда, только с большой задержкой, если вообще ее исполнили.
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил каждому из заявителей и каждой из двух семей заявителей по 34 000 евро в качестве компенсации морального вреда.