Постановление ЕСПЧ от 09 июня 2020 года по делу "Драшкович (Draskovic) против Черногории" (жалоба N 40597/17).
В 2017 году заявительнице была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Черногории.
По делу успешно рассмотрена жалоба на отказ судов рассмотреть по существу требование об эксгумации останков супруга заявительницы для их перемещения на новое место захоронения. По делу допущено нарушение статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Муж заявительницы умер в 1995 году. В связи с продолжавшимся на тот момент вооруженным конфликтом было невозможно похоронить его в Боснии и Герцеговине, где супруги проживали и где были похоронены другие члены их семьи. Он был похоронен в Черногории на месте, принадлежавшем его племяннику, рядом с останками некоторых других членов семьи. Останки всех похороненных в этом месте лиц смешались. В 2014 году заявительница попросила племянника дать согласие на эксгумацию и перемещение останков своего покойного мужа, но безуспешно. Суды Черногории не рассмотрели жалобу заявительницы по существу, поскольку сочли, что у нее не было "личного или имущественного интереса для предъявления требования".
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения статьи 8 Конвенции. В Постановлении по делу "Элли Полухас Дедсбо против Швеции" (Elli Poluhas Dődsbo v. Sweden) (жалоба N 61564/00, § 24, ECHR 2006-I) Европейский Суд ясно не высказался по вопросу о том, попадает ли в сферу действия статьи 8 Конвенции требование близкого члена семьи, такого, как заявительница в настоящем деле, об эксгумации останков умершего члена семьи для их перемещения на новое место захоронения. В настоящем деле Европейский Суд решил, что данное требование следует рассматривать с точки зрения обоих аспектов статьи 8 Конвенции ("право на личную и семейную жизнь"). Однако Европейский Суд разъяснил, что характер и сфера этого права, а также пределы предусмотренных Конвенцией обязательств государства в подобных делах зависят от конкретных обстоятельств дела.
Интерес заявительницы в эксгумации и перемещении останков ее умершего супруга необходимо было сопоставить не только с ролью общества по обеспечению святости захоронений, но также и с правами племянника ее мужа. Пределы усмотрения для государства в этой важной и деликатной сфере должны быть широкими.
В отличие от упомянутого выше Постановления Европейского Суда по делу "Элли Полухас Дедсбо против Швеции" (Elli Poluhas Dődsbo v. Sweden), суть жалобы заявительницы заключалась в том, что суды Черногории не рассмотрели по существу ее требование, предъявленное к третьей стороне в ходе гражданского судопроизводства. Следовательно, настоящее дело касалось позитивных обязательств государства в сфере отношений между частными лицами и требовало от Европейского Суда рассмотрения вопроса о том, создали ли власти государства-ответчика соответствующую нормативную базу для уравновешивания противоположных интересов, и были ли такие интересы надлежащим образом определены и сопоставлены в настоящем деле.
Что касается наличия нормативной базы, законодательство Черногории не предусматривало механизма для пересмотра соразмерности ограничений прав, предусмотренных статьей 8 Конвенции. В частности, соответствующее законодательство не устанавливало каких-либо материально-правовых стандартов для разрешения споров между членами семьи относительно эксгумации или последнего места захоронения останков умершего родственника. В дополнение к этому не был определен орган, уполномоченный разрешать данные споры. В частности, суды государства-ответчика заняли позицию, согласно которой заявительнице необходимо было обратиться в административный орган, который, в свою очередь, не мог удовлетворить подобное требование при отсутствии согласия третьей стороны (то есть племянника покойного мужа). Административные органы обычно не рассматривали подобные вопросы. В случае спора они рекомендовали сторонам сначала разрешить спор, а уже потом обращаться с требованием об эксгумации. По мнению Европейского Суда, в рамках данного производства явно не могли быть уравновешены противоположные интересы. Возможно, данные интересы могли быть надлежащим образом сопоставлены в ходе гражданского искового производства, которое заявительница и инициировала изначально.
Однако суды Черногории не признали у нее наличия какого-либо законного интереса и тем самым прав, предусмотренных статьей 8 Конвенции. Помимо вопросов о том, были ли эксгумация и перемещение возможны и/или не представляли ли они трудностей с практической точки зрения, а также были ли затронуты интересы общественного здравоохранения, необходимо было выяснить еще ряд моментов. В частности, не было установлено, проживал ли покойный муж заявительницы в Боснии и Герцеговине, принадлежало ли место для захоронения только заявительнице или оно было приобретено совместно с покойным мужем для того, чтобы они оба были там похоронены. Кроме того, представляется, что между сторонами имели место разногласия относительно того, был ли муж заявительницы похоронен в Черногории по его собственной воле или нет. Также не было установлено, существовали ли препятствия для того, чтобы заявительница была впоследствии похоронена рядом с ее покойным супругом, в случае, если бы эксгумация не была проведена. Таким образом, суды Черногории не сопоставили надлежащим образом права заявительницы и противоположные права племянника ее мужа.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявительнице 4 500 евро в качестве компенсации морального вреда.