Постановление ЕСПЧ от 02 июня 2020 года по делу "N.T. (N.T.) против Российской Федерации" (жалоба N 14727/11).
В 2011 году заявителю была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Российской Федерации.
По делу успешно рассмотрена жалоба на длительное содержание заявителя, осужденного к пожизненному лишению свободы, в одиночной камере в отсутствие оснований при значительном ограничении его контактов с окружающим миром и доступа к различным видам деятельности. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Согласно законодательству Российской Федерации все лица, осужденные к пожизненному лишению свободы, в течение первых 10 лет отбывают наказание в условиях строгого режима. Заявитель, осужденный пожизненно, в соответствии с данным режимом содержался отдельно от других заключенных в камерах, в которых находилось не более двух человек. Несколько лет он провел в одиночном заключении. Он находился в камере без какой-либо целенаправленной деятельности, будь то работа или учеба, и мог покидать камеру лишь на 90 минут для упражнений на свежем воздухе. Его контакты с окружающим миром и возможность распоряжаться денежными средствами были значительно ограничены. В дополнение к этому в течение первых пяти лет заключения охранники постоянно надевали на заявителя наручники, даже когда он должен был выливать тяжелое 30-литровое туалетное ведро в выгребную яму за пределами здания. Это причиняло ему физическую боль.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения статьи 3 Конвенции (материально-правовой аспект). (a) Строгий режим отбывания наказания. Содержание в камере, рассчитанной на двух человек, может приводить к таким же негативным последствиям, как и одиночное заключение. Только особые соображения безопасности, появившиеся в ходе лишения свободы, могут оправдывать продолжающуюся изоляцию. По тем же причинам требовалось соответствующее обоснование для продолжающегося содержания заключенных в камерах, рассчитанных на двух человек, если интенсивность и продолжительность их изоляции были настолько значительными, что ее последствия были сравнимы с одиночным заключением, в частности, в отношении благополучия заключенных и их социальных навыков. Власти Российской Федерации не представили какого-либо обоснования для содержания заявителя в одиночной камере. Заявитель несколько лет подвергался изоляции только на основании того, что был осужден к пожизненному лишению свободы, обстоятельство, которое, по мнению Европейского Суда, не могло требовать применения этой меры. Данная ситуация не соответствовала Рекомендации Комитета министров Совета Европы N Rec(2003)23 и Европейским пенитенциарным правилам. В первом документе подчеркивалась важность принципа недопущения изоляции, а второй ясно требовал применения к заключенным лишь таких мер безопасности, которые являются минимально необходимыми для обеспечения их содержания под стражей, и регулярного пересмотра этих мер на протяжении всего срока лишения свободы.
Взятые в совокупности изоляция заявителя, ограниченность упражнений на свежем воздухе и отсутствие какой-либо деятельности привели к появлению у него глубоких и продолжительных чувств одиночества и скуки и в связи с этим к сильным нравственным страданиям. Кроме того, вследствие отсутствия соответствующих психологических и физических стимулов данная ситуация могла привести к утрате социальных навыков и индивидуальных личностных черт.
(b) Систематическое применение наручников. Хотя заявитель был внесен в список опасных преступников, в течение всего периода отбывания наказания в учреждении строгого режима он ни разу не нарушил дисциплину. Систематическое применение наручников к заявителю на протяжении пяти лет, таким образом, значительно превышало правомерные требования тюремной безопасности. Оно унижало его человеческое достоинство, вызывало у него чувства неполноценности и тревоги и причиняло страдания, которые выходили за пределы неизбежных страданий и унижений, присущих отбыванию наказания в виде пожизненного лишения свободы.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).
В порядке применения статьи 46 Конвенции. Европейский Суд отметил, что установленное нарушение в значительной степени было обусловлено положениями законодательства Российской Федерации, следовательно, речь шла о системной проблеме, и требовалось дальнейшее изменение существующей законодательной базы. Выбор инструментов полностью оставался на усмотрение властей Российской Федерации, которым надлежало решить, отменить ли автоматическое применение строгого режима ко всем осужденным к пожизненному лишению свободы, предусмотреть, что такой режим мог применяться и оставаться в силе только на основании индивидуальной оценки рисков в отношении каждого такого заключенного и не дольше, чем это было строго необходимо, или смягчить условия данного режима, в частности, в отношении физических ограничений, изоляции и доступа к различным видам деятельности для целей социализации и реабилитации.
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявителю 3 000 евро в качестве компенсации морального вреда.