ЕСПЧ выявил нарушение требований пункта 1 статьи 6, статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Заголовок: ЕСПЧ выявил нарушение требований пункта 1 статьи 6, статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных св Сведения: 2020-12-02 06:58:32

Постановление ЕСПЧ от 05 мая 2020 года по делу "Кевеши (Kovesi) против Румынии" (жалоба N 3594/19).

В 2019 году заявительнице была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Румынии.

По делу успешно рассмотрена жалоба на отсутствие у главного прокурора возможности эффективно обжаловать преждевременное прекращение срока действия его полномочий, а также то, что досрочное прекращение срока действия мандата заявительницы являлось вмешательством в ее право на свободу выражения мнения. По делу было допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6, статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

 

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

 

В 2013 году заявительница была назначена Президентом Румынии на должность главного прокурора Национального антикоррупционного управления Румынии (DNA) сроком на три года. В 2016 году Высший совет магистратуры Румынии (CSM) (орган, ответственный за решение организационных и дисциплинарных вопросов в судейском сообществе) дал положительное заключение на предложение министра юстиции о продлении срока пребывания заявительницы в указанной должности еще на три года.

В декабре 2016 года в стране прошли парламентские выборы. Были сформированы новые парламентское большинство и правительство страны. В августе 2017 года министр юстиции Румынии объявил о начале реформы судебной системы Румынии. Изменения и сопутствующие законодательные процессы вызвали критику в самой Румынии и за рубежом.

В феврале 2018 года министр юстиции Румынии направил в Высший совет магистратуры Румынии доклад, включая предложение об отстранении заявительницы от должности, ссылаясь на ее публичные высказывания относительно проводимых реформ. Большинством голосов Высший совет магистратуры Румынии не согласился с этим предложением, и Президент Румынии отказался подписать указ об отстранении заявительницы от должности. Премьер-министр подал в Конституционный суд Румынии ходатайство о разрешении конституционного противоречия, вызванного отказом Президента Румынии. Конституционный суд Румынии подтвердил наличие конституционного конфликта и предписал президенту подписать указ об отстранении заявительницы с должности главного прокурора Национального антикоррупционного управления Румынии.

9 июля 2018 г. указом Президента Румынии заявительница была освобождена от занимаемой должности главного прокурора Национального антикоррупционного управления Румынии.

 

ВОПРОСЫ ПРАВА

 

По поводу соблюдения пункта 1 статьи 6 Конвенции. (a) Приемлемость. (i) Существование права. Хотя доступ к осуществляемым заявительницей функциям являлся в принципе привилегией, которая предоставлялась по усмотрению соответствующего представителя власти и не могла быть получена путем исполнения норм права, такой же подход не мог применяться к прекращению рассматриваемых трудовых отношений. Преждевременное отстранение заявительницы от должности оказало существенное влияние на ее личную ситуацию, профессиональное положение и препятствовало заявительнице выполнять определенные обязанности. Таким образом, имел место подлинный и серьезный спор относительно "права", в защиту которого заявительница могла подать жалобу на подлежащих доказыванию основаниях согласно положениям законодательства Румынии, а именно права не быть отстраненной от своей должности, за исключением случаев, специально предусмотренных законом.

(ii) Гражданская природа права. Споры между государством и его гражданскими служащими в принципе относятся к сфере действия статьи 6 Конвенции, за исключением случаев, когда одновременно соблюдаются два взаимодополняющих условия, выработанные Европейским Судом в Постановлении Большой Палаты по делу "Вильхо Эскелинен и другие против Финляндии" (Vilho Eskelinen and Others v. Finland) (от 19 апреля 2007 г., жалоба N 63235/00). Во-первых, в своем национальном законодательстве государство должно прямо исключить доступ к суду для лиц, занимающих определенную государственную должность или для рассматриваемой категории служащих. Во-вторых, данное исключение должно быть оправдано объективными основаниями и отвечать интересам государства.

В законодательстве Румынии не было нормы, которая бы "прямо" лишала заявительницу права на доступ к суду. Наоборот, в нем четко указывалось на право на судебное разбирательство в случаях, касающихся профессиональной деятельности прокуроров. Соответственно, первое условие из выработанных в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Вильхо Эскелинен и другие против Финляндии" (Vilho Eskelinen and Others v. Finland) выполнено не было.

Это обстоятельство само по себе являлось достаточным для того, чтобы прийти к выводу о применимости гражданско-правового аспекта пункта 1 статьи 6 Конвенции. Однако в деле заявительницы Европейский Суд счел необходимым продолжить исследование вопроса и рассмотреть второе условие из упомянутого выше Постановления Большой Палаты Европейского Суда по делу "Вильхо Эскелинен и другие против Финляндии" (Vilho Eskelinen and Others v. Finland). В правовой схеме, когда отстранение лица от должности главного прокурора Национального антикоррупционного управления Румынии осуществлялось указом Президента Румынии по предложению министра юстиции с согласия Высшего совета магистратуры Румынии, отсутствие какого-либо судебного контроля за законностью данного решения не могло отвечать интересам государства. Высокопоставленные работники суда должны пользоваться, как и другие граждане страны, защитой от произвола со стороны органов исполнительной власти, и только надзор со стороны независимого судебного органа за законностью решения об отстранении от должности мог сделать осуществление указанного права эффективным. Постановление Конституционного суда Румынии относительно соответствующих компетенций конституционных органов не лишило упомянутые выше рассуждения их уместности. Следовательно, второе условие также не было выполнено.

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 

Жалоба на нарушение статьи 6 Конвенции является приемлемой для рассмотрения по существу.

(b) Существо жалобы. Власти Румынии не оспаривали недостаток судебного контроля в деле заявительницы, но утверждали, что данная ситуация сложилась вследствие неисчерпания заявительницей доступных средств правовой защиты.

Что касается имевшейся у заявительницы возможности обжаловать в суде доклад министра юстиции, которым предлагалось отстранить заявительницу от должности, Конституционный суд Румынии отметил, что этот доклад не мог иметь каких-либо последствий и являлся только предварительным документом, предшествовавшим внесению указа президентом. Более того, даже если предположить, что жалоба заявительницы была бы принята к рассмотрению административными судами, из предоставленных властями Румынии документов было очевидно, что неправительственные организации по всей стране безуспешно пытались использовать это средство правовой защиты, а других примеров административного разбирательства, инициированного в отношении аналогичного документа, представлено не было. Таким образом, в контексте дела заявительницы не было установлено, что жалоба в административные суды на доклад министра юстиции Румынии являлась бы эффективным внутригосударственным средством правовой защиты.

Право обжаловать в суд решения Высшего совета магистратуры Румынии относительно положения и прав прокуроров было прямо предусмотрено законом. Однако поскольку решение Высшего совета магистратуры Румынии было вынесено в пользу заявительницы, она не была заинтересована в его обжаловании.

Что касается указа Президента Румынии об отстранении заявительницы от должности, внутригосударственное законодательство действительно предусматривало общую возможность обжаловать в административных судах любое административное решение, а указ президента являлся административным решением в правовом смысле. Однако приведенные властями Румынии примеры не касались ситуаций, аналогичных случаю заявительницы. Конституционный суд Румынии полагал, что такое рассмотрение было ограничено вопросом о законности президентского указа stricto sensu. Ввиду особых ограничений, установленных Конституционным судом Румынии, жалоба в административный суд была бы эффективной только для оценки внешних признаков законности президентского указа, предполагая, соответственно, только формальное исследование нормативного акта. Подобный подход не являлся бы эффективным средством правовой защиты применительно к сути жалобы заявительницы, а именно к тому факту, что отставка заявительницы являлась незаконным дисциплинарным взысканием в связи с мнением заявительницы, высказанным ею публично в контексте законодательных реформ, которое обусловило бы исследование сути и внутренней законности рассматриваемого президентского указа.

С учетом вышеизложенного заявительница не имела доступного внутригосударственного средства правовой защиты для эффективного обжалования в суде вопроса, который она действительно намеревалась поставить под сомнение: причины отстранения ее от должности главного прокурора. Все возможности судебного рассмотрения были ограничены формальным пересмотром обжалуемого президентского указа, в то время как любое изучение надлежащих причин для отстранения заявительницы от должности, относимости к делу фактов, послуживших основанием для ее отстранения, или существования правовых условий для действительности ее отстранения было специально исключено. Следовательно, степень судебного рассмотрения, доступная заявительнице в обстоятельствах настоящего дела, не могла считаться "достаточной".

Европейский Суд отклонил довод властей Румынии о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты и пришел к выводу, что власти Румынии нарушили саму суть права заявительницы на доступ к суду вследствие существования специальных ограничений для рассмотрения дела заявительницы, определенных постановлением Конституционного суда Румынии.

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 

По делу было допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения статьи 10 Конвенции. Досрочное прекращение срока действия мандата заявительницы являлось вмешательством в ее право на свободу выражения мнения. Не было представлено каких-либо доказательств, которые свидетельствовали бы о том, что обжалуемая мера имела целью защиту принципа верховенства права или любую иную законную цель. Оспариваемая мера явилась следствием предыдущего осуществления заявительницей ее права на свободу выражения мнения. В случаях, когда Европейский Суд устанавливал отсутствие у вмешательства законной цели, он признавал нарушение Конвенции без дальнейшего рассмотрения дела. Однако в обстоятельствах настоящего дела было также целесообразно установить, было ли вмешательство необходимо в демократическом обществе.

Обжалуемое вмешательство было обусловлено мнением и критикой, которые заявительница озвучила публично. Европейский Суд уделил особое внимание занимаемой заявительницей должности, согласно которой в задачи и обязанности заявительницы входило высказывание своего мнения о законодательных реформах, которые, вероятно, оказали бы влияние на судебную власть и на ее независимость, а также, в частности, о борьбе с коррупцией, которую вело возглавляемое заявительницей управление. В позиции и комментариях заявительницы отсутствовали нападки на других членов судейского сообщества, они не содержали критики в отношении действий представителей судебной власти относительно ведущихся судебных разбирательств. Высказывания заявительницы не выходили за пределы простой критики исключительно с профессиональной точки зрения. Следовательно, ее позиция и высказывания, которые явно относились к сфере вопросов, представлявших значительный общественный интерес, требовали повышенной степени защиты для свободы заявительницы на выражение своего мнения и тщательного исследования любого факта вмешательства с сопутствующей крайне незначительной свободой усмотрения, предоставленной властям Румынии.

Хотя заявительница продолжала быть прокурором, она была досрочно отстранена от должности главного прокурора. Указанная отставка и ее причины вряд ли могут быть согласованы с необходимостью особого внимания к характеру судебной функции как независимой ветви государственной власти и к принципу независимости прокуроров, что являлось ключевым элементом для сохранения судебной независимости. В этом контексте отстранение заявительницы нарушало саму цель сохранения независимости судебной власти. Кроме того, досрочное прекращение полномочий являлось крайне строгой санкцией, которая, несомненно, имела "сдерживающий эффект", поскольку она разубеждала не только заявительницу, но и иных прокуроров и судей в необходимости в будущем участвовать в публичных дебатах относительно законодательной реформы, затрагивающей судебную власть, и, в более общем смысле, в отношении вопросов, связанных с независимостью судебной власти.

В заключение необходимо обратить надлежащее внимание на процессуальный аспект статьи 10 Конвенции. В свете рассуждений, позволивших установить нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в настоящем деле, Европейский Суд решил, что обжалуемое ограничение права заявительницы на свободное выражение своего мнения, предоставленного статьей 10 Конвенции, не сопровождалось эффективными и надлежащими гарантиями против злоупотребления полномочиями.

Отстранение заявительницы от должности главного прокурора Национального антикоррупционного управления Румынии не преследовало законную цель и, более того, не являлось мерой, "необходимой в демократическом обществе", по смыслу указанного положения Конвенции.

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 

По делу было допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции (принято единогласно).

 

 

Добавить комментарий

Код

© 2011-2018 Юридическая помощь в составлении жалоб в Европейский суд по правам человека. Юрист (представитель) ЕСПЧ.