ЕСПЧ выявил нарушение требований статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 8 Конвенции.

Заголовок: ЕСПЧ выявил нарушение требований статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, статьи 14 Конв Сведения: 2020-09-30 05:05:38

Постановление ЕСПЧ от 18 февраля 2020 года по делу "Чинца (Cinta) против Румынии" (жалоба N 3891/19).

В 2019 году заявителю была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Румынии.

По делу успешно рассмотрена жалоба на ограничение права заявителя на общение с ребенком в связи с психическим расстройством заявителя без оценки последствий такого ограничения для его способности заботиться о ребенке или для безопасности ребенка. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 8 Конвенции.

 

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

 

Жалоба касалась ограничений прав заявителя на общение с его четырехлетней дочерью, установленных судами Румынии в ходе производства по делам о разводе и установлении опеки над ребенком. Заявитель утверждал, что расписание встреч с дочерью, в соответствии с которым он не мог встречаться с ней более двух раз в неделю по два часа в присутствии матери, не позволяло ему развивать личные отношения с ней и эффективно участвовать в ее образовании. Он также настаивал на том, что его психическое заболевание сыграло существенную роль в принятии решения о применении к нему данного ограничения, хотя судам не было представлено доказательств того, что он представлял собой угрозу для благополучия своей дочери.

 

ВОПРОСЫ ПРАВА

 

По поводу соблюдения статьи 8 Конвенции. Решения, принятые судами Румынии по вопросу об общении заявителя с ребенком, привели к вмешательству в право заявителя на уважение его семейной жизни, которое было предусмотрено законом и преследовало правомерную цель защиты прав других лиц.

Не было представлено каких-либо доказательств в подтверждение утверждения о том, что заявитель не был способен заботиться о дочери или представлял угрозу для нее. Что еще более важно, Европейский Суд не смог понять, какие подтверждения заявитель мог бы представить, чтобы доказать судам Румынии, что его психическое состояние не угрожало безопасности его дочери. При оценке состояния психического здоровья заявителя суды не ссылались на какие-либо недавние экспертные заключения. Данное обстоятельство значительно ограничило фактическую оценку уязвимости и психического состояния заявителя и его способности заботиться о ребенке в период, относившийся к обстоятельствам настоящего дела.

Кроме того, решения судов Румынии не содержали объяснений относительно того, каким образом они установили или оценили наилучшие интересы ребенка. Было неясно, рассмотрели ли они и попытались ли смягчить потенциальные страдания, которые ребенок мог испытывать в связи с тем, что все контакты с отцом проходили в присутствии обоих родителей, несмотря на их конфликты в то время. Отсутствовали доводы, указывавшие на то, какую пользу приносили ребенку подобные условия проведения встреч. Суды Румынии не рассмотрели альтернативные средства, такие как, например, общение под надзором представителя органа защиты детей.

Внутригосударственные суды в недостаточной степени проверили утверждения о том, что девочка страдала в результате действий отца. Ребенок был допрошен судьей in camera, в отсутствие эксперта-психолога из органа по защите детей. Из судебных решений было неясно, в какой степени утверждения ребенка о негативном поведении отца были приняты во внимание, было ли расписание встреч составлено с учетом данной угрозы, и если да, то каким образом. Оценка угрозы или ее отсутствия для ребенка представлялись противоречившими самому запрету домашнего насилия над детьми, который был абсолютным образом запрещен во внутригосударственном законодательстве, и бросали тень на процесс принятия решений.

Суды Румынии действовали быстро, в течение трех с половиной месяцев, как то требовалось в делах, затрагивавших права детей. Однако безотлагательность производства не должна была достигаться за счет качества оценки судами всех соответствующих доказательств.

В целом процесс принятия спорного решения не обеспечивал надлежащей оценки текущего состояния здоровья заявителя и учета всех мнений и интересов. Процедура не сопровождалась гарантиями, которые соответствовали тяжести вмешательства и серьезности затронутых в деле интересов.

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 

По делу было допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 8 Конвенции. Наличие психического заболевания может приниматься во внимание при оценке способности родителей заботиться о ребенке. Однако ссылка на психическое заболевание как на решающий элемент или даже как на один из многих элементов может представлять собой дискриминацию, если при конкретных обстоятельствах дела психическое заболевание не отразилось на способности родителя заботиться о ребенке. В соответствии с международными стандартами лица с психическими заболеваниями должны получать надлежащую помощь от государства при выполнении ими своих родительских обязанностей, а дети не должны разлучаться с родителями без надлежащего судебного контроля.

В настоящем деле, несмотря на то, что психическое заболевание заявителя не было единственным элементом, принятым во внимание судами Румынии, оно учитывалось на всех стадиях процесса принятия решения. Влияние этого заболевания на оценку утверждений заявителя являлось решающим фактором и привело к решению об ограничении контактов заявителя с ребенком. Таким образом, заявитель столкнулся с различием в обращении по сравнению с другими родителями, требующими восстановления контактов с их детьми. Данное различие было основано на состоянии его психического здоровья, то есть было проведено по "иному признаку". Европейский Суд должен был проверить, привели ли власти Румынии достаточные основания для того, чтобы психическое заболевание заявителя принималось во внимание при оценке обстоятельств дела. Заявитель рассматривался как угроза для дочери из-за его психического заболевания без дальнейшего анализа конкретных обстоятельств дела и семейной ситуации. В этом отношении настоящее дело отличается от дела "S.S. против Словении" (S.S. v. Slovenia) (Постановление Европейского Суда от 30 октября 2018 г., жалоба N 40938/16), в котором заявительница была лишена родительских прав не на основании ее диагноза, а вследствие ее неспособности заботиться о ребенке, что подтверждалось представленными в ходе производства экспертными заключениями.

Суды Румынии не оценили психическое состояние здоровья заявителя надлежащим образом. В их решениях не было элементов, которые позволили бы им определить, было ли это уместным соображением, которое должно было быть принято во внимание. Тот факт, что заявитель страдал психическим заболеванием, сам по себе не мог оправдать то, что с ним обращались не так, как с другими родителями, требовавшими общения с детьми. В частности, на момент принятия судебных решений заявитель регулярно принимал назначенные ему медикаменты, в предшествующие два года не было случаев психиатрической декомпенсации, вызванной болезнью. Следовательно, ограничив контакты заявителя с ребенком, суды Румынии провели различие, основанное на состоянии его психического здоровья, для оправдания которого они не привели уместных и достаточных оснований.

При таких обстоятельствах был установлен prima facie факт дискриминации. Бремя доказывания перешло к властям государства-ответчика, которые должны были убедительно доказать, что контакт заявителя с ребенком был ограничен не по дискриминационному основанию, а, скорее, поскольку его психическое состояние действительно снижало его способность заботиться о ребенке или что имели место иные основания для такого ограничения. С учетом специфики фактов и характера утверждений заявителя по подобным делам на практике заявителю было бы чрезвычайно сложно доказать факт дискриминации без переноса бремени доказывания. Однако власти Румынии не указали убедительных причин для опровержения презумпции о дискриминации в отношении заявителя по состоянию его психического здоровья.

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 

По делу было допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 8 Конвенции (принято пятью голосами "за" при двух - "против").

 

КОМПЕНСАЦИЯ

 

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявителю 10 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

 

 

Добавить комментарий

Код

© 2011-2018 Юридическая помощь в составлении жалоб в Европейский суд по правам человека. Юрист (представитель) ЕСПЧ.