Постановление ЕСПЧ от 19 ноября 2019 года по делу "Развозжаев (Razvozzhayev) против Российской Федерации и Украины и Удальцов (Udaltsov) против Российской Федерации" (жалоба N 75734/12 и две другие жалобы).
В 2012 году заявителям была оказана помощь в подготовке жалоб. Впоследствии жалобы были объединены и коммуницированы Российской Федерации.
По делу успешно рассмотрены жалобы на осуждение за организацию массовых беспорядков после столкновений в ходе демонстрации без достаточной проверки собственных действий и намерений организаторов. По делу допущено нарушение требований статьи 3, пункта 3 статьи 5, статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (в отношении обоих заявителей), статьи 8 Конвенции (в отношении первого заявителя), статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, статьи 11 Конвенции (в отношении второго заявителя). По делу не допущено нарушений пункта 1 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (в отношении второго заявителя).
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Настоящее дело касается разгона сотрудниками полиции политического митинга активистов оппозиции, который был организован вторым заявителем и проходил в г. Москве на Болотной площади 6 мая 2012 г. (см. Постановление Европейского Суда по делу "Фрумкин против Российской Федерации" (Frumkin v. Russia) от 5 января 2016 г., жалоба N 74568/12). После данных событий оба заявителя были осуждены за участие в организации массовых беспорядков.
Первый заявитель утверждал, что позднее, в октябре 2012 года, в г. Киеве он был похищен и подвергнут жестокому обращению неустановленными лицами (предположительно представителями властей Российской Федерации, которые действовали с молчаливого согласия властей Украины). Впоследствии его принудительно доставили в Российскую Федерацию, где содержали под стражей до передачи сотрудникам Следственного комитета Российской Федерации.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения статей 3 и 5 Конвенции (процессуально-правовые аспекты) (первый заявитель). (a) Юрисдикция государств-ответчиков (статья 1 Конвенции). Оба государства-ответчика имели "юрисдикцию" в отношении обстоятельств, которые произошли на их соответствующих территориях. Что касается предполагаемого участия представителей Российской Федерации в операции на Украине, юрисдикционная связь с Российской Федерацией была установлена на основании власти и контроля, которые предположительно осуществляли ее представители, действовавшие за ее пределами.
(b) Существо жалобы. Поскольку отсутствовали доказательства того, что похитители действовали от имени властей Российской Федерации, или того, что власти Украины активно или пассивно участвовали в похищении, отсутствовали основания для вывода о том, что власти какого-либо из государств-ответчиков нарушили материально-правовые гарантии статей 3 и 5 Конвенции.
С другой стороны, заявитель представил доказуемый довод о похищении и жестоком обращении, который он поднял перед властями обоих государств-ответчиков. Основные факты, которые лежали в основе жалобы первого заявителя на похищение, не оспаривались властями государств-ответчиков. Однако ни одни из властей государств-ответчиков не провели эффективного расследования по его утверждениям.
(i) Власти Украины. Они изначально отказались возбуждать уголовное дело после поверхностной проверки, которая (как они ясно подтвердили) не являлась эффективным расследованием. Несмотря на то, что они позднее начали проводить расследование, его ход оставался неизвестным.
(ii) Власти Российской Федерации. Несмотря на отсутствие телесных повреждений, первый заявитель мог представить показания свидетелей, чтобы составить prima facie дело о похищении, которое, возможно, сопровождалось бесчеловечным или унижающим достоинство обращением в ходе его возвращения в Российскую Федерацию. В силу данного обстоятельства на властях Российской Федерации лежала обязанность провести расследование. Если они не могли принять какие-либо практические меры ввиду отсутствия территориальной юрисдикции, они обязаны были требовать содействия от властей Украины. Этого не было сделано. В любом случае приказ о похищении первого заявителя был предположительно отдан в Российской Федерации, и его лишение свободы и жестокое обращение с ним предположительно продолжились затем на территории Российской Федерации.
Таким образом, по делу было допущено нарушение статей 3 и 5 Конвенции в процессуально-правовом аспекте, поскольку ни власти Российской Федерации, ни власти Украины не выполнили необходимых действий для проверки достоверных утверждений первого заявителя (в той мере, в какой они относились к их соответствующей юрисдикции).
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу властями обоих государств-ответчиков было допущено нарушение статей 3 и 5 Конвенции (принято единогласно).
По поводу соблюдения статьи 6 Конвенции (в отношении властей Российской Федерации). (a) Пункт 1 статьи 6 Конвенции относительно допуска в качестве свидетеля бывшего сообвиняемого, осужденного после сделки со следствием (оба заявителя). Решение о выделении в отдельное производство уголовного дела в отношении бывшего сообвиняемого (Л.) не сопровождалось оценкой противоположных интересов или получением замечаний заявителей с целью предоставления им возможности представить возражения против разъединения дел. Надежность данного свидетеля в деле заявителей была сомнительной с учетом того, что он был вынужден придерживаться показаний, которые он дал с целью добиться снижения назначенного ему наказания, когда он не был связан присягой свидетеля. Более того, законодательство Российской Федерации явно придавало силу res judicata судебным решениям, даже если они были приняты в рамках ускоренного производства. И Л., и суды Российской Федерации были явно заинтересованы в том, чтобы придерживаться выводов, сделанных в данном контексте, несмотря на отсутствие состязательности процесса.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (принято единогласно).
(b) Пункт 1 и подпункты "b" и "c" пункта 3 статьи 6 Конвенции в отношении содержания в стеклянной кабине (первый заявитель). Использование стеклянной кабины для целей безопасности не было необходимо ввиду каких-либо конкретных рисков для безопасности или соображений поддержания порядка в зале судебного заседания, но применялось автоматически к первому заявителю, поскольку в отношении него действовала мера пресечения в виде лишения свободы, и без каких-либо компенсаторных мер. Это продолжалось в течение более пяти месяцев во время судебного разбирательства в суде первой инстанции. Подобная ситуация представляла собой несоразмерное ограничение права обвиняемого на эффективное участие в производстве и получение практической и эффективной юридической помощи, и она неизбежно оказала негативное влияние на справедливость разбирательства в целом.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (принято единогласно).
(c) Пункт 1 и подпункт "b" пункта 3 статьи 6 Конвенции в отношении расписания судебных заседаний (первый заявитель). Совокупный эффект от истощения, вызванного длительными перевозками в суд и обратно в неудовлетворительных условиях и при предоставлении менее восьми часов для отдыха, повторявшимися четыре дня в неделю в течение более четырех месяцев, должен был серьезно подорвать способность первого заявителя следить за ходом производства, делать замечания и записи, а также давать инструкции адвокатам. Недостаточно внимания было уделено требованиям заявителя о составлении расписания судебных заседаний таким образом, чтобы оно не было таким интенсивным. Следовательно, первому заявителю не были предоставлены достаточные возможности для подготовки защиты, что не соответствовало требованиям справедливого судебного разбирательства и равенства сторон.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (принято единогласно).
По поводу соблюдения статьи 11 Конвенции (в отношении властей Российской Федерации). (a) Применимость. Статья 11 Конвенции не применялась к митингам, организаторы и участники которых намеревались прибегать к насилию.
(i) Первый заявитель. Первый заявитель призывал нескольких человек прорвать полицейский кордон. Свидетели подтвердили, что он намеревался это сделать. Принимая во внимание то, что прорыв кордона привел к эскалации насилия в ключевой момент публичного мероприятия и послужил началом столкновений между митингующими и сотрудниками полиции, преднамеренные действия заявителя, которые способствовали этому, выходили за пределы понятия "мирное собрание".
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
Статья 11 Конвенции не применима в настоящем деле.
(ii) Второй заявитель. Действия, которые вменялись второму заявителю (в частности, призыв начать "непрекращающуюся акцию протеста" в месте, где должен был состояться митинг, а также создание незаконного лагеря), не свидетельствовали о намерении прибегать к насилию. Ни один из свидетелей в ходе судебного разбирательства не сообщил, что второй заявитель участвовал в каких-либо насильственных действиях или призывал к ним, напротив, он настаивал на "строго мирной" форме поведения.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
Статья 11 Конвенции применима в настоящем деле.
(b) Существо жалобы (соразмерность). Осуждение второго заявителя было основано на выводе о том, что он в качестве одного из организаторов мероприятия нес ответственность за создавшуюся безвыходную ситуацию между митингующими и полицией и что, более того, проведение протеста за пределами обозначенного периметра и создание долгосрочного лагеря протеста в парке были частью их плана.
Европейский Суд пришел к выводу, что наказание, назначенное второму заявителю, было несоразмерным ввиду следующего:
- суды Российской Федерации не ответили на вопрос о том, подразумевала ли "политическая нестабильность", за которую предположительно выступал второй заявитель, элемент насилия в форме бунтов или массовых беспорядков, в отличие от пропаганды политических изменений с помощью мирных средств;
- поскольку отсутствовали доказательства того, что второй заявитель подстрекал некоторых протестующих к совершению насильственных действий, сам по себе тот факт, что он был одним из организаторов мероприятия, не являлся достаточным основанием для привлечения его к ответственности за действия присутствующих; кроме того, в решениях судов отсутствовала оценка той степени, в которой сами власти способствовали ухудшению мирного характера собрания;
- назначенное второму заявителю наказание было строгим (более четырех лет лишения свободы), и его сдерживающий эффект скорее усиливался не только тем фактом, что оно было направлено на известную публичную фигуру, но и масштабами дела, которое получило широкую огласку в средствах массовой информации.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требований статьи 11 Конвенции в отношении второго заявителя (принято единогласно).
Европейский Суд также единогласно постановил, что по делу властями Российской Федерации были допущены нарушения пункта 3 статьи 5 Конвенции в отношении обоих заявителей (содержание под стражей, домашний арест), и что по делу не было допущено нарушения пункта 1 статьи 5 Конвенции в отношении второго заявителя (домашний арест). Кроме того, Европейский Суд единогласно решил, что по делу властями Российской Федерации были допущены нарушения статьи 8 Конвенции в отношении первого заявителя (перевод в отдаленное учреждение и отказ в разрешении навестить больную мать или присутствовать на ее похоронах впоследствии), а также статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в отношении второго заявителя (изъятие имущества).
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции (компенсация морального вреда) Европейский Суд постановил, что в отношении нарушений статей:
(i) 3, 5 и 8 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции:
- власти Украины обязаны выплатить 4 000 евро первому заявителю;
- власти Российской Федерации обязаны выплатить 11 000 и 9 000 евро первому и второму заявителям соответственно;
(ii) 6 и 11 Конвенции, что отсутствует необходимость присуждения дополнительных сумм, поскольку законодательство Российской Федерации предусматривает возможность пересмотра дела.