Постановление ЕСПЧ от 10 октября 2019 года по делу "Левит против Австрии (Lewit v. Austria)" (жалоба N 4782/18).
В 2018 году заявителю была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Австрии.
По делу успешно рассмотрена жалоба на опубликованную в средствах массовой информации клеветническую статью, нарушающая личные права заявителя. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в отношении заявителя.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
В августе 2015 года журнал правого толка опубликовал статью, в которой автор называл лиц, освобожденных из концентрационного лагеря Маутхаузен в 1945 году, "чумой", а бывших пленных - "уголовниками", которые "заполонили страну", "грабя, разоряя, убивая и оскверняя". Уголовное дело, возбужденное против автора статьи, было прекращено. В феврале 2016 года тот же журнал опубликовал статью этого же автора, сообщая о прекращении производства по уголовному делу против него и повторяя обжалованные указанные выше высказывания.
Заявитель, переживший Холокост, активист и бывший пленный Маутхаузена, подал иск на основании статей 6 и 8а Закона о средствах массовой информации в отношении статьи 2016 года, требуя выплаты компенсации морального вреда и опровержения изложенной в статье информации. Суды Австрии отклонили его иск, утверждая, что нельзя было установить, что заявителя можно было идентифицировать индивидуально и что никто не мог быть лично задет этой статьей, в которой в основном сообщалось о результатах рассмотрения уголовного дела.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения пункта 1 статьи 35 Конвенции. Чтобы защитить свою репутацию от клеветнических утверждений, заявитель мог выбирать среди нескольких юридических способов. Целями заявителя в ходе рассмотрения его дела в Австрии было (1) заставить суды государства-ответчика признать, что оспариваемые отрывки из статьи 2016 годы были клеветническими по содержанию и нарушали его личные права, защищаемые статьей 8 Конвенции, опровергнуть соответствующие высказывания и опубликовать опровержение, (2) получить компенсацию морального вреда, предположительно причиненного ему в результате публикации рассматриваемой статьи.
(а) Эффективность средств правовой защиты согласно статье 1330 Гражданского кодекса и статьям 12 и 14(1) Закона о средствах массовой информации. Власти Австрии утверждали, что заявителю было необходимо подать иски на основании статьи 1330 Гражданского кодекса в отношении статей, опубликованных в 2015 и 2016 годах. Это являлось бы эффективным средством правовой защиты для первой заявленной цели, а именно для опровержения утверждений, содержавшихся в рассматриваемых статьях.
Европейский Суд регулярно присуждал компенсации морального вреда в случаях, когда личные права заявителя нарушались публикациями в средствах массовой информации. В некоторых случаях Европейский Суд приходил к выводу, что установление факта нарушения статьи 8 Конвенции само по себе являлось достаточной справедливой компенсацией, и отклонял требование о компенсации морального вреда. Из прецедентной практики Европейского Суда, касающейся личных прав в связи с публикациями в средствах массовой информации, следует, a fortiory, что доступное на внутригосударственном уровне средство правовой защиты должно предоставлять судам как минимум возможность присуждения компенсации вреда, если это уместно в обстоятельствах конкретного дела. Соответственно, средство правовой защиты, которое не позволяет подать иск о компенсации морального вреда, не может считаться эффективным в отношении жалоб на неприкосновенность частной жизни, гарантированную статьей 8 Конвенции.
Поскольку второй целью заявителя было получить компенсацию морального вреда за публикацию оспариваемых статей, следовательно, иск на основании статьи 1330 Гражданского кодекса не мог считаться эффективным средством, поскольку он не предоставлял возможности получения возмещения за причиненный вред в случае установления факта нарушения личных прав. Аналогичные доводы применимы к средствам правовой защиты в соответствии со статьями 12 и 14(1) Закона о средствах массовой информации, которые в отличие от исков на основании статей 6 и 7с Закона о средствах массовой информации не предусматривали возможности подачи иска о компенсации.
(b) Эффективность иска на основании статей 6 и 8а Закона о средствах массовой информации в отношении статьи 2015 года. Часть вторая статьи 8а Закона о средствах массовой информации требовала, чтобы иск в соответствии со статьями 6 и 8а Закона о средствах массовой информации был подан в отношении первой публикации, содержавшей предположительно диффамационные утверждения. Власти Австрии отмечали, что в деле заявителя, касавшемся статьи 2015 года, он не исчерпал внутригосударственные средства правовой защиты, пропустив шестимесячный срок для подачи жалобы.
Если следовать логике властей Австрии, то это означало бы, что заявитель более не располагал средством правовой защиты, доступным в отношении первой статьи, когда была опубликована вторая статья. Однако суды Австрии не объяснили, был ли этот крайний срок, в отношении "распространения первой статьи" применим и ко всем иным случаям повторяющихся высказываний в другом контексте в новых статьях в прессе. Отсутствие объяснения было тем более значимым, поскольку статья была опубликована под другим заголовком и в ней были добавлены новые комментарии и фрагменты, которых не было в первой статье.
Европейский Суд также отклонил возражение властей Австрии относительно того, что заявитель мог сообщить об обжалуемых высказываниях в прокуратуру в соответствии со статьей 297 Уголовного кодекса, требуя проведения расследования на основании статей 111 и 115 данного Кодекса.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
Жалоба объявлена приемлемой для рассмотрения по существу (принято единогласно).
По поводу соблюдения статьи 8 Конвенции. Относящиеся к делу факты касались частной жизни заявителя, даже если его имя не было названо в оспариваемой статье.
Прежде всего следует отметить, что суд первой инстанции установил, что у истца не было юридических оснований для подачи иска. Сам вопрос о том, могли ли члены группы быть лично затронуты высказыванием об историческом событии, касавшемся данной группы, которая в период этого события была значительной, но со временем сократилась, как в случае с заявителем, еще не рассматривался судами Австрии. Апелляционный суд вообще не упомянул вопрос о юридических основаниях, несмотря на явный недостаток прецедентной практики, развернутые доводы, приведенные заявителем в его первоначальном иске и жалобе, и тот факт, что определение этого предварительного вопроса было существенным для рассмотрения иска по существу. В связи с тем что каких-либо выводов в этом отношении сделано не было, суть иска заявителя, а именно то, что, по его мнению, он действительно лично пострадал от диффамационного характера высказываний, поскольку рассматриваемая группа лиц сократилась до небольшого количества человек, так никогда и не была рассмотрена судами Австрии.
Анализируя оспариваемые высказывания в контексте статьи 2016 года, Европейский Суд не был убежден позицией судов Австрии о том, что истец не мог быть затронут высказываниями, приведенными в данной статье. Содержание статьи 2016 года значительно отличалось от статьи 2015 года: статья 2015 года была посвящена историческому событию, освобождению заключенных из лагеря Маутхаузен, а статья 2016 года касалась уголовных расследований в отношении автора статей и человека, который предоставил информацию прокуратуре. Следовательно, было необходимо представить всестороннее объяснение причин для подобного толкования со стороны судов Австрии.
Из-за отсутствия всестороннего исследования вопросов юридического обоснования и о том, имели ли высказывания то же или иное значение в контексте статьи 2016 года, суды Австрии фактически никогда не рассматривали иск заявителя о диффамации по существу. Соответственно, они не выполнили свое предусмотренное статьей 8 Конвенции процессуальное обязательство по проведению всестороннего рассмотрения вопроса, касающегося защиты личных прав человека.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявителю 648,48 евро в качестве компенсации материального ущерба и 5 000 евро в качестве компенсации морального вреда.