Постановление ЕСПЧ от 08 октября 2019 года по делу "Маргулев против Российской Федерации (Margulev v. Russia)" (жалоба N 15449/09).
В 2009 году заявителю была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Российской Федерации.
По делу успешно рассмотрена жалоба на решения судов Российской Федерации об опровержении высказываний заявителя, опубликованных в газете, которые ограничили его возможность делиться с другими и распространять свое опубликованное мнение относительно реставрационных работ в музейном комплексе. По делу нарушены требования статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Заявитель возглавлял общественную неправительственную организацию, созданную для сохранения Царицыно - архитектурного комплекса на юге г. Москвы, который имеет статус музея и включает в себя английский ландшафтный сад.
В 2007 году в газете была опубликована статья "Царицыно не переживет зиму", в которой содержалась критика в отношении реставрационных работ, финансируемых Правительством г. Москвы. В статье предполагалось, что проводимые работы повредили английский ландшафтный сад. В статье также приводились высказывания заявителя, у которого сотрудники газеты взяли интервью, такие как: "...Люди оказались лишены своего исторического и культурного наследия... Восстановление Царицыно - это осквернение исторического памятника...".
Правительство г. Москвы подало против редакции газеты иск о диффамации, утверждая, что указанные высказывания повредили его деловой репутации. Правительство г. Москвы требовало опровержения указанных выражений. Заявитель успешно ходатайствовал о допуске к участию в деле в качестве третьей стороны, хотя и не подавал отдельного иска.
Суд первой инстанции рассмотрел обжалуемые высказывания как вопросы фактов, достоверность которых ответчик не смог доказать. Редакции газеты было предписано опубликовать за свой счет опровержение в другой газете (поскольку на тот момент выпуск их собственной газеты был приостановлен). Суд второй инстанции в краткой форме поддержал решение суда первой инстанции.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По вопросу соблюдения статьи 10 Конвенции. (a) Вмешательство/статус жертвы. (i) Процессуальное положение заявителя. Согласно законодательству Российской Федерации статус третьей стороны в деле может быть предоставлен, даже если сторона не подавала отдельного иска относительно предмета спора, когда "судебное решение может повлиять на права и обязанности третьей стороны по отношению к истцу или ответчику". Признавая заявителя третьей стороной в деле по иску о диффамации, суды Российской Федерации автоматически признали, что права заявителя были затронуты решениями судов. Европейский Суд согласен с данным толкованием.
(ii) Предмет спора, имевший отношение к заявителю. Заявитель сообщил в Европейском Суде, что решения судов Российской Федерации об опровержении высказываний заявителя, опубликованных в газете, ограничили его возможность делиться с другими и распространять свое опубликованное мнение относительно реставрационных работ в музейном комплексе "Царицыно". Этот вопрос очевидно представлял интерес для общественности, которая была заинтересована в сохранении культурного наследия.
(iii) Вывод: статус жертвы подтвержден. Заявитель представил prima facie дело о вмешательстве в его право на свободу выражения мнения, таким образом, можно сказать, что на него "непосредственно повлияло" судебное разбирательство, участником которого он являлся.
(b) Законность преследуемой цели. Будучи готовым предположить, что такая цель была законной, Европейский Суд подчеркнул, что интерес Правительства г. Москвы как органа власти в защите своей "репутации" необязательно означал тот же уровень гарантий, какой был присущ "защите репутации... других лиц" по смыслу пункта 2 статьи 10 Конвенции (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Уй против Венгрии" (Uj v. Hungary) от 19 июля 2011 г., жалоба N 23954/10, и Постановление Европейского Суда по делу "Харламов против Российской Федерации" (Kharlamov v. Russia) от 8 октября 2015 г., жалоба N 27447/07).
(c) Необходимость в демократическом обществе. Во-первых, заявитель высказал оспариваемые выражения в качестве руководителя неправительственной организации. Когда неправительственная организация привлекает внимание к вопросам, представляющим общественный интерес (как в настоящем деле), ее можно назвать выполняющей социальную функцию "сторожевого пса", и она получает право на ту же конвенционную защиту, что и пресса.
Во-вторых, в деле не усматривается каких-либо вопросов, связанных с этикой журналистики или добросовестности со стороны неправительственной организации. Действительно, высказывания, критикующие реставрацию рассматриваемого архитектурного комплекса, были представлены как слова третьего лица, у которого сотрудники газеты взяли интервью, и эти слова явно были сказаны заявителем.
В-третьих, суды Российской Федерации ограничились установлением того, что обжалуемые высказывания нанесли ущерб деловой репутации Правительства г. Москвы и что ответчик не доказал истинность этих утверждений. Нижеперечисленные элементы свидетельствовали о том, что власти Российской Федерации не применили соответствующие конвенционные стандарты.
- Важная роль прессы в демократическом обществе. Не были приняты во внимание следующие факты: положение ответчика как редакционной коллегии газеты, а также положение заявителя как члена неправительственной организации; наличие или отсутствие добросовестности в действиях сторон; преследуемые ответчиком цели при публикации статьи и цели заявителя, когда он озвучивал оспариваемые высказывания; касалась ли рассматриваемая статья вопросов, представляющих общественный интерес или общую обеспокоенность; относилась ли информация о качестве реставрационных работ, о которых шла речь в статье, к заботе о сохранении культурного наследия.
- Разграничение между утверждениями о фактах и оценочными суждениями. Суды Российской Федерации не провели четкого разграничения между этими двумя категориями высказываний. Они также проигнорировали требования постановления Верховного Суда Российской Федерации, согласно которому оценочные суждения защищались судом в виде требования об опровержении, как произошло в настоящем деле. В любом случае разграничение между утверждениями о фактах и оценочными суждениями было менее важным, когда обжалуемое высказывание произносилось в ходе дебатов по вопросу, представляющему общественный интерес, и когда представители гражданского общества и журналисты должны были пользоваться неограниченной свободой для критики действий публичных властей, даже если соответствующие высказывания могли быть слабо подтверждены фактами.
- Установление баланса между конкурирующими интересами. Суды Российской Федерации, по-видимому, автоматически предположили, что интересы, касающиеся защиты репутации, превалировали над свободой выражения мнения во всех случаях. Они не приняли во внимание, что истцом в диффамационном разбирательстве был орган публичной власти, который как таковой должен терпимо относиться к более широкому спектру критики. Суды Российской Федерации также явно отклонили довод ответчика о том, что Правительство г. Москвы даже не было названо в оспариваемых высказываниях, в то время как наличие объективной связи между обжалуемыми словами и стороной, подающей иск о диффамации, является обязательным элементом пропорциональности.
Таким образом, суды Российской Федерации не привели относящихся к делу и достаточных причин, оправдывающих рассматриваемое вмешательство. Если бы они это сделали, Европейскому Суду потребовались бы уважительные причины, чтобы подменить выводы судов Российской Федерации своим мнением. В отсутствие действий по установлению баланса между конкурирующими интересами, проведенных властями Российской Федерации, Европейский Суд не был обязан проводить полный анализ пропорциональности.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции (принято единогласно).
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявителю 3 000 евро в качестве компенсации морального вреда.