Постановление ЕСПЧ от 03 октября 2019 года по делу "Пастерс против Германии (Pastors v. Germany)" (жалоба N 55225/14).
В 2014 году заявителю была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Германии.
По делу успешно рассмотрена жалоба на право на справедливое судебное разбирательство по делу. По делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Заявитель являлся членом парламента и председателем Национальной демократической партии Германии в ландтаге земли "Мекленбург - Передняя Померания". Он был осужден судом первой инстанции за непочтение к памяти о павших и за распространение не соответствующих действительности высказываний в своей речи в парламенте. Региональный суд, заседая в качестве суда второй инстанции, отклонил жалобу заявителя по вопросам фактов и права как явно необоснованную, заново установив обстоятельства дела. Заявитель подал жалобу в апелляционный суд. После того как заявитель узнал о том, что один из трех судей, ответственных за отклонение его жалобы, был женат на судье, рассматривавшей дело в суде первой инстанции, заявитель подал жалобу на предвзятость суда. Апелляционный суд при участии указанного в жалобе судьи отклонил жалобы на предвзятость и по вопросам фактов и права как явно необоснованные. Еще одна коллегия судей апелляционного суда впоследствии отклонила жалобу заявителя на предвзятость суда.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По вопросу соблюдения статьи 10 Конвенции. В делах, связанных с отрицанием факта Холокоста, независимо от того, применял ли Европейский Суд статью 17 Конвенции непосредственно, объявляя жалобу неприемлемой ratione materiae или вместо этого признавая применимость статьи 10 Конвенции и применяя статью 17 Конвенции на более поздней стадии, когда он рассматривал необходимость предполагаемого вмешательства, решение принималось отдельно в каждом случае и зависело от обстоятельств конкретного дела.
В деле заявителя, с одной стороны, его высказывания продемонстрировали его презрение к жертвам Холокоста, что говорило в пользу несовместимости жалобы ratione materiae с положениями Конвенции. С другой стороны, высказывания были сделаны членом парламента в ходе заседания парламента, поэтому они пользовались повышенной степенью защиты и любое вмешательство требовало самой тщательной проверки со стороны Европейского Суда.
Региональный суд процитировал и оценил речь заявителя полностью. Суд представил свои рассуждения в трех направлениях: заявитель включил отрицание Холокоста в свою речь, значительные части которой не затрагивали вопросы, регулируемые уголовным правом, как если бы он внес "каплю яда в стакан воды, надеясь, что его не обнаружат сразу"; части выступления заявителя, которые не затрагивали уголовно наказуемые вопросы, не могли смягчить, скрыть или обелить квалифицированное отрицание Холокоста; заявитель хотел передать свою позицию именно таким образом, как ее понял региональный суд, по мнению объективного наблюдателя.
Европейский Суд придал основополагающее значение тому факту, что заявитель заранее составил свою речь, умышленно выбрав слова и прибегнув к завуалированности текста, чтобы его высказывание дошло до аудитории. Именно со ссылкой на этот аспект дела статья 17 Конвенции приобретала значимую роль, несмотря на то, что, казалось, статьи 10 Конвенции была применима к делу. Заявитель использовал свое право на свободу выражения мнения с целью распространения идей, противоречащих тексту и духу Конвенции. Данный момент очень осложнял оценку необходимости вмешательства.
Хотя вмешательство в право на свободу выражения мнения требовало тщательного рассмотрения, когда дело касалось высказываний, сделанных избранными представителями парламента, речи, озвученные по такому сценарию, заслуживали незначительной (если вообще какой-либо) защиты, если их содержание противоречило демократическим ценностям конвенционной системы. Осуществление права на свободу выражения мнения даже в парламенте влекло за собой "обязанности и ответственность", указанные в пункте 2 статьи 10 Конвенции. В этом контексте парламентская неприкосновенность предполагала расширенную, но небезграничную защиту высказываний, произнесенных в парламенте.
Заявитель умышленно сказал неправду, чтобы опорочить евреев и оправдать преследования, которым они подвергались во время Второй мировой войны. Рассматриваемые высказывания заявителя нанесли ущерб достоинству еврейского народа в такой степени, которая оправдывала уголовно-правовую реакцию. Даже при том, что назначенное заявителю наказание в виде восьми месяцев лишения свободы условно не являлось незначительным, власти Германии привели относящиеся к делу и достаточные причины и не вышли за пределы предоставленной им свободы усмотрения. Следовательно, вмешательство было пропорционально поставленной законной цели и, таким образом, являлось "необходимым в демократическом обществе", соответственно, отсутствовали признаки нарушения статьи 10 Конвенции.
РЕШЕНИЕ
Жалоба в части, касающейся статьи 10 Конвенции, объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу как явно необоснованная.
По поводу соблюдения пункта 1 статьи 6 Конвенции. Те факты, что два судьи состояли в браке и каждый из супругов рассматривал дело заявителя на своем уровне юрисдикции, могли послужить поводом для сомнений в беспристрастности суда.
Что касается процедуры обеспечения беспристрастности, апелляционный суд с участием судьи, в отношении которого был подан отвод, рассмотрел как жалобу заявителя на пристрастность суда, так и его жалобу по вопросам фактов и права. Согласно законодательству Германии жалоба на предвзятость суда по умолчанию должна была быть рассмотрена без участия указанного в жалобе судьи. Однако законодательство Германии предусматривало исключения. Хотя в задачу Европейского Суда не входило толкование законодательства Германии, сложно понять, как жалоба заявителя на пристрастность суда могла быть названа "полностью непригодной" к рассмотрению, как того требовало соответствующее исключение. Жалоба заявителя на пристрастность суда не могла считаться оскорбительной или не относящейся к делу, поскольку могло иметь место проявление недостаточной беспристрастности. Участие судьи в рассмотрении поданной против него жалобы на пристрастность суда не могло рассеять те сомнения, какие могли иметь место.
Европейский Суд ранее устанавливал, что недостаток беспристрастности в уголовном процессе не считался исправленным в случаях, когда вышестоящий суд не отменял решение нижестоящего суда, вынесенного судьей или составом суда, не отвечавшим требованию беспристрастности. В отличие от дела заявителя, в котором объективное обоснование сомнения заявителя в отношении судей, рассматривавших его жалобу по вопросам фактов и права, в основном являлось результатом выбранной процедуры, нарушения принципа беспристрастности, рассмотренные Европейским Судом в более ранних делах, были либо более серьезными, либо последующие решения не содержали существенных доводов в ответ на жалобу заявителя на пристрастность суда, следовательно, не исправляя допущенное нарушение.
В деле заявителя последующее решение о пересмотре было вынесено не вышестоящим судом, а, скорее, коллегией из трех судей того же суда, которые не участвовали ранее в рассмотрении дела заявителя. Вынесенное решение не влекло полной оценки жалобы заявителя по вопросам фактов и права и не отклоняло жалобу как явно необоснованную, но ограничилось вопросом о том, были ли судьи, участвовавшие в вынесении решения, пристрастны. Однако если бы решение о пересмотре было вынесено в пользу заявителя, ходатайство заявителя о выступлении в суде впоследствии должно было быть рассмотрено другими судьями. Таким образом, обращение заявителя находилось под контролем судебного органа, имеющего достаточную юрисдикцию с обеспечением гарантий, предусмотренных статьей 6 Конвенции.
В заключение заявитель не представил конкретных аргументов, почему профессиональный судья, состоящий в браке с другим профессиональным судьей, должен был быть пристрастен при рассмотрении того же дела на ином уровне юрисдикции, что не повлекло за собой пересмотр решения нижестоящего суда, вынесенного с участием другого супруга. Апелляционный суд привел достаточные объяснения в ответ на доводы заявителя. Участие судьи в принятии решения по поданной против него жалобе на пристрастность суда было исправлено последующим рассмотрением по существу жалобы на пристрастность суда, в отношении которой заявитель представил те же доводы, отдельной коллегией судей того же суда. Отсутствовали объективно обоснованные сомнения в беспристрастности апелляционного суда.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу не было допущено нарушения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции (принято четырьмя голосами "за" при трех "против").