Постановление ЕСПЧ от 18 июня 2019 года по делу "Чернега и другие против Украины (Chernega and Others v. Ukraine)" (жалоба N 74768/10).
В 2010 году заявителям была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Украине.
По делу успешно рассмотрена жалоба на непринятие во внимание судами при предъявлении протестующим обвинений в сопротивлении сотрудникам полиции правовой неопределенности, обусловленной вмешательством сотрудников частной охранной компании, и неспособность государства обеспечить мирный характер протестов. По делу было допущено нарушение требований статьи 11 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Заявители принимали активное участие в акциях против строительства дороги через городской парк. Протестующие силой пытались остановить спиливание деревьев, а также строительные работы, проводившиеся в парке. В ходе этих событий протестующие столкнулись с частными охранниками, которые попытались удалить протестующих с места строительства. Нескольких протестующих, включая заявителей, задержали. Некоторых из них признали виновными в административном правонарушении в виде оказания сопротивления сотрудникам органов внутренних дел и назначили им наказания, связанные с лишением свободы.
ВОПРОСЫ ПРАВА
(a) Приемлемость жалобы. Главный заказчик строительства подписал договор на оказание услуг по охране с местной государственной компанией. Полномочия сотрудников охраны основывались на лицензии, которую могло получить любое коммерческое юридическое лицо, предоставляющее услуги по охране. В этом отношении данная лицензия была схожа с лицензией частных охранных компаний. Даже хотя компания, о которой идет речь в деле, полностью принадлежала муниципальным органам власти, она отличалась от муниципальных государственных учреждений, поскольку осуществляла коммерческую деятельность, регулируемую большей частью нормами частного права. Еще более подчеркивает это отличие тот факт, что компанию и ее сотрудников наняла для охраны стройки частная фирма по контракту. Однако такие обстоятельства не являются достаточными, чтобы освободить власти Украины от конвенционной ответственности за действия охранников этой фирмы.
Сотрудники полиции присутствовали при ряде ключевых событий, затронутых в жалобе, в которых принимали участие сотрудники охраны, и, по-видимому, полицейские вели себя пассивно в отношении всех действий, направленных против лиц, препятствовавших стройке. В определенном контексте одного этого факта было бы достаточно, чтобы возложить ответственность на власти Украины. С учетом своей прецедентной практики по данному вопросу Европейский Суд постановил, что действия сотрудников охранной компании можно рассматривать как действия представителей государства.
(b) Существо жалобы. По поводу соблюдения статьи 3 Конвенции (материально-правовой аспект). Было сделано много фотографий и видеозаписей с места происшествия. Однако не было обнаружено доказательств, которые бы связывали какое-либо конкретное лицо с полученными заявителями травмами. Отсутствовали свидетельства того, что сотрудники полиции или иные лица, за чьи действия несет ответственность государство, применяли бы слезоточивый газ, резиновые дубинки или иные средства для разгона массовых собраний, которые в совокупности с характером полученных заявителями травм позволили бы сделать вывод о том, что телесные повреждения были причинены заявителям такими средствами. В своих показаниях заявители утверждали, что в дни, когда они получили травмы, протестующие активно пытались вмешаться в работу строительной техники, а действия сотрудников охранной компании в основном заключались в попытках вытеснить протестующих с места стройки, что само по себе не может быть квалифицировано как жестокое обращение. Европейский Суд не смог установить с учетом приемлемого стандарта доказывания, что к заявителям было применено обращение, достигшее степени жестокости, требуемой статьей 3 Конвенции, и обязывающее власти обеспечить защиту заявителей.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу не было допущено нарушения требований статьи 3 Конвенции в отношении седьмого и девятого заявителей (принято единогласно).
По поводу соблюдения статьи 3 Конвенции (процессуально-правовой аспект). Власти Украины постоянно удерживали информацию о всех своих решениях или как минимум значительно задерживали предоставление такой информации заявителям вопреки прямым требованиям законодательства Украины. В связи с этим постановление об отказе в возбуждении уголовного дела никогда не рассматривалось судами Украины.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуально-правовом аспекте в отношении седьмого и девятого заявителей.
По поводу соблюдения пункта 1 статьи 6 Конвенции. Харьковский областной апелляционный суд рассмотрел жалобы на приговоры, вынесенные в отношении двух заявителей по делу, как по вопросам фактов, так и права. Что касается справедливости разбирательства по делу, важное значение имело то обстоятельство, что заявители должны были присутствовать на заседании апелляционного суда, если только они прямо не отказались от этого права. Один только тот факт, что адвокат заявителей не потребовал их присутствия в судебном заседании, не являлся решающим в этом отношении. Наоборот, существенное значение имели следующие факторы: во-первых, заявители не были уведомлены о слушаниях в апелляционном суде, как того требовало законодательство Украины, во-вторых, действующее законодательство, по-видимому, не предусматривало какой-либо процедуры в делах об административных правонарушениях для того, чтобы заявители, которые содержались под стражей, могли ходатайствовать об обеспечении их присутствия на заседании апелляционного суда. При таких обстоятельствах нельзя было однозначно установить, что заявители отказались от своего права присутствовать на заседании суда апелляционной инстанции, а также нельзя было сказать, что существовали требуемые гарантии обеспечения эффективности в случае такого отказа.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции в отношении первого и второго заявителей (принято единогласно).
По поводу соблюдения статьи 11 Конвенции. Вмешательство было основано на законодательстве Украины, а именно на статье 185 Кодекса Украины об административных правонарушениях, которая устанавливала наказание за неподчинение законному требованию сотрудника полиции, и это вмешательство преследовало законную цель защиты здоровья и безопасности протестующих и лиц, выполняющих работы.
Что касается законности вмешательства, Европейский Суд отклонил довод заявителей о том, что любые действия, направленные на пресечение их протеста, являлись незаконными, поскольку статья 39 Конституции Украины требовала от властей получить постановление суда на разгон собрания протестующих лиц.
Данное положение Конституции Украины, по-видимому, предусматривало нормативное положение, согласно которому процедура судебных ограничений собраний граждан была связана с процедурой предварительного уведомления, что позволяло властям обратиться в суд с требованием применить определенные ограничения к планируемому собранию. Кодекс об административных правонарушениях требовал от суда отклонить ходатайство о выдаче судебного постановления, если оно было подано с опозданием, то есть в день запланированного собрания или после него. Последнее положение рассматривалось в Постановлении по делу "Чумак против Украины" (Chumak v. Ukraine) от 6 марта 2018 г., жалоба N 44529/09, в котором Европейский Суд именно по этой причине выразил сомнение относительно того, могла ли рассматриваемая судебная процедура быть надлежащим образом использована для разгона уже проводившегося собрания. Европейский Суд не был убежден в том, что исключительно пресекательные действия, которые по своей природе обычно считались бы незаконными как нарушающие права и законные интересы третьих сторон, могли бы в принципе и на практике зависеть от требований предварительного уведомления. Такое требование лишило бы рассматриваемые действия большей части их эффекта и являлось бы требованием озвучить намерение нарушить закон. С учетом обстоятельств дела заявителей это означало, что, поскольку уведомления не было, то не могла быть инициирована судебная процедура в отношении запрета протестной акции.
Что касается пропорциональности вмешательства, по-видимому, сотрудники полиции отдавали распоряжения обычным способом, без использования громкоговорителя, несмотря на шумную обстановку на стройке. Более того, предыдущее требование разойтись было озвучено лицом, не имевшим отличительных знаков сотрудника полиции, очевидно, гражданским лицом, а невыполнение этого требования привело к тому, что протестующих задержали сотрудники частной охранной компании. Имелись причины сомневаться в том, что распоряжение, повторенное сотрудниками полиции, было бы сразу ясно и четко слышно всем протестовавшим лицам. В любом случае повторное распоряжение было озвучено только тогда, когда движение протестующих лиц уже было принудительно ограничено. Нельзя сказать, что власти были загружены работой или что оперативные обстоятельства помешали им добиться большей ясности в передаче информации: в целом к моменту, когда сотрудники полиции озвучили свое распоряжение, протестующие уже были локализованы сотрудниками охраны стройки на небольшом участке.
При таких обстоятельствах Европейский Суд не мог исключить, что протестующие, включая заявителей, находились в замешательстве относительно представителей власти, которые приказали покинуть стройку, и практических способов выполнения этого распоряжения. Это недопонимание было частично обусловлено отсутствием ясности при распределении полномочий между сотрудниками частной охранной компании и сотрудниками полиции. Данный аспект дела имеет особую важность в свете международно высказанного беспокойства относительно уместности использования частных охранных фирм для пресечения действий лиц, осуществляющих свое право на свободу мирных собраний, и относительно необходимости прибегать к вмешательству сотрудников полиции, а не частных охранных фирм в случае сомнений.
Тем не менее указанные доводы сами по себе не являются достаточными для Европейского Суда чтобы признать, что суды Украины, которые имели преимущество по непосредственному исследованию доказательств, включая допросы свидетелей, ошиблись в фактических выводах о том, что заявители действительно не повиновались законному распоряжению сотрудников полиции покинуть место стройки. Кроме того, события, о которых идет речь в деле, следует рассматривать не изолированно, а в более широком контексте: к указанной дате было общеизвестно, что стройка проходит в районе, где находились заявители, и заявители, которые, по их собственным словам, участвовали в предыдущих акциях протеста, поэтому они не могли не знать, что для того, чтобы остановить их вмешательство в процесс вырубки деревьев и в строительство, вероятно, будут привлечены сотрудники полиции.
Учитывая важность права на свободу мирных собраний в демократическом обществе, суды Украины были обязаны принять во внимание указанную возможную запутанную ситуацию, в которой оказались заявители и которая касалась источника приказа и способа его выполнения. Однако суды этого не сделали. Они также не объяснили тяжесть наказания, назначенного первому и второму заявителям, особенно по сравнению с наказаниями, назначенными другим протестующим, и не отметили каких-либо особенностей в действиях первого и второго заявителей, которые бы оправдали особое к ним отношение. Несмотря на тот факт, что приговоры первого и второго заявителей были смягчены после обжалования, они все же девять дней были лишены свободы. Выводы Европейского Суда о процессуальных нарушениях, допущенных в ходе разбирательства в отношении первого и второго заявителей, усугубили вывод о непропорциональном применении силы.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требований статьи 11 Конвенции в отношении первого и второго заявителей (принято единогласно).
Что касается с третьего по пятого заявителей, материалы дела свидетельствовали о том, что они умышленно оказывали сопротивление в зоне повышенной опасности. Более того, власти какое-то время терпимо относились даже к таким опасным протестным действиям, и заявители были задержаны и осуждены не за свою протестную деятельность как таковую, а за невыполнение требования покинуть место строительства. Определенная степень реакции на подобное поведение может считаться уместной. Выдворение заявителей с места стройки и их осуждение за совершение административного правонарушения с учетом характера примененного к ним наказания являлись пропорциональными поставленной законной цели.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу не было допущено нарушения требований статьи 11 Конвенции в отношении с третьего по пятого заявителей (принято шестью голосами "за" при одном - "против").
Шестой заявитель был осужден за отказ повиноваться распоряжению сотрудников полиции покинуть место строительства и за оказание им сопротивления. В деле отсутствовали указания на то, что распоряжение было необоснованным, неясным или что какие-либо иные обстоятельства препятствовали бы шестому заявителю его выполнить. Если бы шестой заявитель выполнил распоряжение, ничто не помешало бы ему продолжать протестовать за пределами стройки. Кроме того, шестой заявитель явно выразил свое намерение вернуться на территорию стройки и продолжить активные действия по препятствованию строительным работам. Следует отметить, что шестой заявитель прямо озвучил сотрудникам полиции свои намерения продолжить противоправные действия, и он не опроверг данные слова в зале суда и не представил каких-либо пояснений в этом отношении. При таких обстоятельствах примененное к заявителю наказание в виде лишения свободы на 10 суток не могло считаться явно непропорциональным. Нельзя сказать, что суды Украины превысили предоставленные им пределы усмотрения.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу не было допущено нарушения требований статьи 11 Конвенции в отношении шестого заявителя (принято шестью голосами "за" при одном - "против").
Седьмой и девятый заявители утверждали, что в ходе различных акций протеста им были причинены травмы людьми, которые пытались им противодействовать. Представляется, что законодательство Украины не уполномочивало частных охранников принимать на себя функции контроля за толпой или разгона собраний в публичных местах. Более того, по-видимому, даже в четко определенных охраняемых зонах полномочия этих лиц должны были быть в принципе ограничены пресечением несанкционированного доступа на территорию, а любое принуждение сверх этого должно было применяться только в исключительных обстоятельствах в случае безотлагательной необходимости. Этим подразумевалось требование того, что в любых несрочных ситуациях сотрудники частной охранной компании должны были позвать на помощь сотрудников полиции, что соответствовало международной сложившейся наилучшей практике в сфере частной охраны.
Однако в действительности все было по-другому. Доказательства свидетельствовали о том, что, даже хотя территория стройки была обозначена лентами, протестующие de facto присутствовали там ранее и продолжали там находиться. Доступ на территорию стройки не был в какой-то значительной степени ограничен, кроме размещения ограничительных лент. При таких обстоятельствах участие сотрудников охраны заключалось в попытках вытеснить протестующих с пути следования строительной техники и с территории стройки, а не в том, чтобы не допустить указанных лиц на стройку. Такая ситуация была чревата ростом напряженности и могла привести к еще большему конфликту, чем простой отказ в доступе на четко определенную и охраняемую территорию. Иными словами, сотрудники охраны действовали на основании положений о работе в пределах огороженного и ясно определенного периметра с ограниченным доступом, что, по-видимому, было неприменимо или как минимум нецелесообразно в контексте фактически развивавшихся событий.
Следует признать, что законодательство Украины, по-видимому, также позволяло охранникам осуществлять в более широком смысле любые необходимые действия для предотвращения совершения правонарушений или контроля за непричинением ущерба в случае чрезвычайных ситуаций. Тем не менее в настоящем деле ничто не указывает на то, что такая срочность действительно существовала. Возникшая ситуация не была неожиданной, поскольку на момент рассматриваемых событий противостояние продолжалось на протяжении семи и 11 дней соответственно, и главный подрядчик, который нанял сотрудников частной охранной компании, заранее уведомил органы полиции о вероятности столкновений с протестующими. Сотрудники полиции были приведены в состояние полной готовности, как было отмечено в плане действий полиции, в дни, когда имели место столкновения, в ходе которых заявители получили травмы, однако не осуществили какого-либо значимого вмешательства, которое могло бы предотвратить столкновения или эффективно их контролировать.
Хотя в некоторых обстоятельствах определенная степень сдерживания со стороны сотрудников полиции при охране общественного порядка на собраниях граждан могла бы быть уместной или даже необходимой согласно Конвенции, не было приведено каких-либо конкретных причин для применения стратегии эффективного невмешательства. Более того, как сказано выше, эта стратегия привела к тому, что сотрудники частной охранной компании остались разбираться с протестующими при обстоятельствах, которые неизбежно означали рост напряженности и в отсутствие четких юридических полномочий осуществление самими охранниками действий по принуждению протестующих.
Отсутствие ясности относительно статуса и полномочий сотрудников частной охранной компании осложнялось достоверным утверждением о том, что на стройке присутствовали неустановленные лица, которые носили форму охранников, не являясь при этом таковыми и не имея на это права. Данная ситуация не соответствует наилучшей практике в сфере частной охранной деятельности и затрагивает вопросы о соблюдении положений законодательства Украины. Однако, как представляется, не было выполнено согласованных действий для расследования этих вызывающих беспокойство обстоятельств. Отказ властей Украины принять какие-либо меры по расследованию факта предполагаемого проникновения на стройку указанных неустановленных лиц, не обладавших какими-либо полномочиями, являлся проявлением неспособности властей Украины предпринять разумные усилия по обеспечению мирного характера протестов.
Европейский Суд пришел к выводу, что, (i) не урегулировав надлежащим образом применение силы сотрудниками частной охранной компании, (ii) не организовав надлежащим образом разделение полномочий при поддержании порядка между частными охранниками и сотрудниками полиции, что также позволило бы провести идентификацию настоящих сотрудников частной охранной компании, (iii) не применив нормы о надлежащей идентификации лиц, имеющих право на применение силы, и (iv) не объяснив решение сотрудников полиции не вмешиваться каким-либо существенным образом в предупреждение столкновений между гражданами или в их эффективное контролирование, власти Украины не выполнили свое обязательство по обеспечению мирного характера протестов.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требований статьи 11 Конвенции в отношении седьмого и девятого заявителей (принято единогласно).
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил первому, второму, седьмому и девятому заявителям по 6 000 евро каждому в качестве компенсации морального вреда.