Постановление ЕСПЧ от 12 марта 2019 года по делу "Гвюдмундур Андри Аустраудссон (Gudmundur Andri Astradsson) против Исландии" (жалоба N 26374/18).
В 2018 году заявителю была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Исландии.
По делу успешно рассмотрена жалоба на назначение судей с явным нарушением положений законодательства Исландии вследствие ненадлежащего осуществления полномочий органом исполнительной власти. По делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Жалоба, поданная заявителем в рамках производства по уголовному делу, была оставлена без удовлетворения апелляционным судом, новым судебным органом, который начал функционировать в 2018 году. Заявитель жаловался в Верховный суд Исландии на то, что один из судей в составе апелляционного суда был назначен с нарушением процедуры, предусмотренной законодательством Исландии. Верховный суд Исландии признал, что назначение судьи было произведено с нарушением закона, но подобное нарушение не вело к отмене решения о назначении этого судьи. Соответственно, по мнению Верховного суда Исландии, судебное разбирательство по делу заявителя было справедливым.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения пункта 1 статьи 6 Конвенции. Учитывая общий принцип, в соответствии с которым толкование положений внутригосударственного законодательства прежде всего относилось к функции судов Исландии, Европейский Суд не мог оспаривать их толкование, если только не было допущено явного нарушения этого законодательства. Аналогичный тест на наличие нарушения законодательства со стороны властей государства-ответчика должен применяться в тех случаях, когда, как в ситуации заявителя, ответственность за нарушение была возложена на государственный орган власти и была признана судами Исландии. В этом отношении Европейский Суд должен выяснить, приняли ли суды Исландии во внимание общие принципы, разработанные в его прецедентной практике, при рассмотрении жалобы на то, что назначение судьи не соответствовало применимому законодательству Исландии, и, в частности, в достаточной ли степени суды учли характер нарушения, решая вопрос о том, был ли суд, о котором идет речь в деле, "создан на основании закона".
Понятие "явное" нарушение внутригосударственного законодательства относилось к характеру и тяжести предполагаемого нарушения. При рассмотрении данного вопроса Европейский Суд учитывал следующее: следовало ли из обстоятельств дела то, что нарушение норм законодательства, регулирующих порядок назначения судей, было умышленным или, по крайней мере, составляло явное пренебрежение соответствующим законодательством Исландии.
Одного лишь факта того, что судья, статус которого не признан законом по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции, рассматривает уголовные обвинения, было достаточно для установления нарушения данного положения Конвенции в соответствии с основополагающим принципом верховенства закона. Вместе с тем не требовалось отдельно анализировать вопрос о том, стало ли судебное разбирательство в целом несправедливым вследствие нарушения принципа о рассмотрении дел судами, созданными на основании закона.
Верховный суд Исландии установил, что министр юстиции и парламент страны нарушили действующее законодательство, касавшееся назначения судей апелляционного суда. Европейскому Суду следовало определить, были ли выявленные нарушения законодательства Исландии в целом "явными", вследствие чего участие соответствующего судьи в рассмотрении уголовного дела заявителя нарушало пункт 1 статьи 6 Конвенции, а назначение этого судьи не было "основано на законе" согласно указанному положению Конвенции.
В законодательстве Исландии были специально предусмотрены положения, ограничивающие полномочия органов исполнительной власти в вопросах назначения судей, в частности, введено требование об оценке компетентности кандидатов на 15 мест судей недавно созданного апелляционного суда, которую осуществляли эксперты специально учрежденного оценочного комитета, назначаемые Верховным судом, Судебным советом, Ассоциацией адвокатов и Альтингом Исландии. Установленная законодательством процедура, требующая активного участия Альтинга Исландии в голосовании по кандидатурам, выдвинутым на должности судей нового апелляционного суда, представляла собой глубокое преобразование в судебной системе Исландии, которое было направлено на защиту важного публичного интереса, состоявшего в обеспечении независимости судей от органов исполнительной власти. Законодательные ограничения должны были минимизировать риск ненадлежащего влияния политических партий на процедуры, при помощи которых орган законодательной власти, Альтинг Исландии, должен был оценивать и окончательно утверждать квалификацию каждого кандидата, выдвинутого на должность судьи нового апелляционного суда.
Министр юстиции Исландии исключила из списка, включавшего имена 15 кандидатов, которых оценочный комитет признал обладающими наибольшей квалификацией, четыре человека, заменив их на других четверых кандидатов, занимавших более низкие места в списке. Хотя министр юстиции согласно нормам законодательства Исландии вправе была предлагать иных кандидатов из числа не предложенных оценочным комитетом, она сделала это без независимой оценки заслуг соответствующих кандидатов и без сбора дополнительных доказательств и иных материалов, подтверждающих ее выводы. Она не выполнила подробного анализа компетентности четверых кандидатов, занимавших более низкие места в списке, по сравнению с 15 кандидатами, признанными обладающими наибольшей квалификацией, как того требовали общие принципы административного права и общий принцип законодательства Исландии, в соответствии с которыми при назначении лиц на должности выбираются кандидаты с наивысшей квалификацией. Эти нарушения законодательства Исландии лежали в основе процедуры отбора кандидатов на вакантные должности судей нового апелляционного суда и, соответственно, представляли собой фундаментальный недостаток в отношении всей процедуры назначения четверых судей.
Верховный суд Исландии решил, что министр юстиции действовала "с полным пренебрежением" опасностью причинения вреда репутации кандидатов, которые были заменены, а ее поведение послужило интересам других четверых судей, которым она благоприятствовала в ходе процедуры назначения судей. Нарушения норм законодательства Исландии министром юстиции не только представляли собой фундаментальный недостаток в отношении процедуры назначения судей в целом, но и демонстрировали явное пренебрежение ею применимыми правилами, действовавшими в период, относившийся к обстоятельствам настоящего дела.
Неспособность членов Альтинга Исландии придерживаться установленного внутригосударственным законодательством правила раздельного голосования по каждому кандидату составляла серьезный порок в отношении процедуры назначения судей, который повлиял на весь процесс в целом. Лишь исполнение министром юстиции своих обязанностей, предусмотренных законом, позволило Альтингу Исландии в достаточной степени исполнить свою функцию в данном процессе и выразить свою позицию по поводу действий министра юстиции, отклонившейся от мнения оценочного комитета в отношении четверых кандидатов.
Процедура, в ходе которой соответствующий судья был назначен в состав судей апелляционного суда, представляла собой явное нарушение применимых правил, действовавших в период, относившийся к обстоятельствам дела. В ходе этой процедуры орган исполнительной власти осуществил дискреционные полномочия, не предусмотренные законодательством, по вопросу отбора четверых судей нового апелляционного суда, а Альтинг Исландии не придерживался законодательных норм, ранее введенных для обеспечения надлежащего равновесия между органами исполнительной и законодательной власти при назначении судей апелляционного суда. Министр юстиции Исландии действовала с явным пренебрежением применимыми правилами. Таким образом, данная процедура нанесла ущерб доверию, которое судебная власть в демократическом обществе должна внушать обществу, и противоречила самой сути принципа, в соответствии с которым суд должен быть создан на основании закона, одному из основных принципов верховенства закона.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции (принято пятью голосами "за" при двух - "против").
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд установил, что признание факта нарушения Конвенции само по себе являлось достаточной справедливой компенсацией любого морального вреда.