Постановление ЕСПЧ от 28 февраля 2019 года по делу "Бехал (Beghal) против Соединенного Королевства" (жалоба N 4755/16).
В 2016 году заявительнице была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Соединенному Королевству.
По делу успешно рассмотрена жалоба жалоба заявительницы, супруг которой содержался под стражей по обвинению в терроризме, на произвольное вмешательство сотрудников полиции, миграционных органов и уполномоченных сотрудников таможни в ее право на уважение частной жизни. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Заявительница, гражданка Франции, проживала в Соединенном Королевстве. Ее муж, гражданин Франции, содержался под стражей во Франции по обвинению в терроризме. После поездки к мужу заявительницу остановили в аэропорту Ист Мидлендз (East Midlends) и допросили в соответствии с Приложением N 7 к Закону о терроризме 2000 года (далее - Приложение N 7). Заявительницу и ее багаж обыскали. Заявительница отказалась отвечать на большую часть задаваемых ей вопросов. Впоследствии заявительнице было предъявлено обвинение, среди прочего, в умышленном невыполнении своего долга согласно Приложению N 7.
Приложение N 7 уполномочивало сотрудников полиции, миграционных органов и уполномоченных сотрудников таможни останавливать, допрашивать, обыскивать пассажиров в аэропортах и международных железнодорожных терминалах. Допросы должны были проводиться, чтобы определить, имелись ли у соответствующих лиц признаки того, что они могли быть связаны (или поручить такие действия) с совершением, подготовкой или подстрекательством к актам терроризма. Для совершения этих действий не требовалось получения какого-либо предварительного разрешения, а право останавливать пассажиров и допрашивать могло осуществляться без наличия подозрения в причастности допрашиваемого к террористической деятельности.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения статьи 8 Конвенции. Основной вопрос в настоящем деле заключался в том, могли ли предоставляемые законодательством Соединенного Королевства гарантии достаточно ограничить полномочия, предусмотренные Приложением N 7, чтобы обеспечить заявительнице надлежащую защиту против произвольного вмешательства в ее право на уважение частной жизни.
(a) Территориальные и временные рамки полномочий. Предусмотренные Приложением N 7 полномочия являлись обширными по своей природе, применялись постоянно во всех портах и на постах пограничного контроля. Однако один этот факт сам по себе не противоречил принципу законности. Порты и пункты пограничного контроля неизбежно представляли собой важные ключевые точки для выявления и предотвращения перемещений террористов и/или пресечения террористических атак. Действительно, все государства ввели системы миграционного и таможенного контроля в своих портах и на своих государственных границах, и хотя этот контроль по своей сути отличался от полномочий, предусмотренных Приложением N 7, тем не менее любой человек, пересекавший межгосударственную границу, мог ожидать, что он или она станет объектом проверки определенного уровня.
(b) Пределы усмотрения, предоставленные властям при решении вопроса о том, каким образом и в какое время им следует осуществлять свои полномочия. Соответствующие сотрудники располагали крайне широкими пределами усмотрения, поскольку понятие "терроризм" было сформулировано широко, а полномочия, предусмотренные Приложением N 7, могли осуществляться независимо от того, располагали ли указанные сотрудники объективными или субъективными основаниями для подозрений. Требование о наличии разумного подозрения являлось важным вопросом при оценке законности полномочий останавливать и допрашивать либо обыскивать человека, однако в материалах дела ничто не заставляло предположить, что существование обоснованного предположения само по себе было необходимо для того, чтобы избежать произвола при реализации полномочий. Скорее, эта оценка должна была быть проведена с учетом функционирования схемы в целом, и отсутствие требования разумного подозрения само по себе не делало осуществление полномочий в деле заявительницы незаконным.
В настоящем деле имели место явные доказательства того, что предусмотренные Приложением N 7 полномочия имели действительную ценность при защите государственной безопасности. Если бы требовалось наличие "разумного подозрения", террористы могли бы избегать угрозы применения к ним Приложения N 7, используя людей, которые ранее не привлекали внимания полиции, а один лишь факт остановки лица мог вызвать у них подозрение о ведении наблюдения.
Важно было провести четкое различие между двумя полномочиями, предусмотренными Приложением N 7: правом допрашивать и обыскивать людей и правом задерживать людей. Поскольку заявительница не была официально задержана, полномочия Европейского Суда были ограничены рассмотрением вопроса о законности прав на допрос и обыск. Существенное значение имел тот факт, что предусмотренное Приложением N 7 полномочие, в частности, допрашивать и обыскивать, являлось предварительным полномочием для проведения проверки, прямо предоставленным с целью помогать сотрудникам портов и пограничных пунктов осуществлять контртеррористические проверки в отношении любого человека, въезжающего в страну или выезжающего из нее. Хотя отсутствовало требование "разумного подозрения", тем не менее для указанных сотрудников необходимо было руководство к действию. Решение о применении предусмотренных Приложением N 7 полномочий должно было быть основано на угрозе, которую представляли различные активные террористические группы, а также на ряде других соображений, например, таких, как известные или подозреваемые источники терроризма и возможной текущей, проявляющейся или будущей террористической деятельности.
(c) Возможность любого ограничения вмешательства, обусловленного осуществлением обсуждаемых полномочий. На момент допроса заявительницы Приложение N 7 предусматривало, что задержанное лицо должно было быть освобождено не позднее, чем через девять часов с момента начала допроса. В начале допроса проводящий процедуру сотрудник должен объяснить допрашиваемому лицу либо устно, либо письменно, что допрос проводится в соответствии с Приложением N 7 и что он имеет право заключить задержанное лицо под стражу, если он или она откажутся сотрудничать и будут настаивать на том, чтобы уйти. Протокол допроса должен был быть сохранен в порту, если допрос длился менее часа, и централизованно, если допрос длился более часа. Однако несмотря на тот факт, что допрашиваемые были вынуждены отвечать на поставленные вопросы, ни в Законе о терроризме, ни в Своде правил, действовавших в рассматриваемое время, не содержалось никаких правил о том, что допрашиваемому (но не задержанному) лицу должно было быть обеспечено присутствие адвоката. Следовательно, лицо можно было допрашивать на протяжении девяти часов без наличия какого-либо разумного подозрения, без оформления официального задержания и без доступа к адвокату.
(d) Возможность судебного рассмотрения случаев осуществления указанных полномочий. Хотя можно было обжаловать в суде случаи осуществления предусмотренных Приложением N 7 полномочий, из практики судов Соединенного Королевства следовало, что отсутствие у допрашивающего сотрудника какой-либо обязанности продемонстрировать "разумное подозрение" затрудняло допрашиваемым возможность обжаловать в суде незаконность решения об осуществлении рассматриваемого полномочия.
(e) Независимый контроль за осуществлением рассматриваемых полномочий. Независимый контроль за применением рассматриваемых полномочий осуществлял Независимый контролер законодательства о терроризме. Значимость его роли заключалась в полной независимости от властей в совокупности с доступом, основанным на крайне высокой степени допуска к секретной или важной информации, связанной с государственной безопасностью, а также к сотрудникам, владеющим такой информацией. Тем не менее проверки контролера носили ad hoc характер, и, насколько он мог проверить выборку протоколов допросов, он не находился в том положении, чтобы оценить законность цели остановки пассажира для допроса. Более того, хотя отчеты контролера тщательно проверялись на самом высоком уровне, ряд его важных рекомендаций не был осуществлен. В частности, независимый контролер законодательства о терроризме неоднократно призывал к введению обязательного требования о наличии подозрения для осуществления некоторых полномочий, предусмотренных Приложением N 7, включая право задерживать и скачивать содержимое телефонов и ноутбуков, и подвергал критике тот факт, что ответы, полученные под давлением, не всегда явно отвергались как неприемлемые в ходе уголовных дел. Следовательно, хотя работа независимого контролера законодательства о терроризме имела значительную ценность, она не могла компенсировать иные недостаточные гарантии, применимые к функционированию положения Приложения 7.
(f) Вывод. На момент остановки заявительницы предусмотренное Приложением N 7 право допроса лиц не было достаточно определено и не сопровождалось надлежащими правовыми гарантиями против злоупотреблений. Хотя отсутствие требования о наличии "разумного подозрения" само по себе не делало всю процедуру незаконной, рассмотренное в совокупности с тем фактом, что допрос мог длиться до девяти часов, на протяжении которых лицо было обязано отвечать на вопросы, не имея права на присутствие адвоката, и с ограниченной возможность обжалования в суде способа осуществления полномочий, предусмотренных Приложением N 7, указанные полномочия "не соответствовали закону".
Европейский Суд не принял во внимание изменения, введенные Законом об антиобщественном поведении, преступлениях и действиях полиции 2014 года и Свода правил (с внесенными изменениями), а также рассмотрел полномочие задерживать людей согласно Приложению N 7, которое потенциально могло означать намного более серьезное вмешательство в конвенционные права.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд установил, что признание факта нарушения Конвенции само по себе являлось достаточной справедливой компенсации любого морального вреда.