Постановление ЕСПЧ от 20 ноября 2018 года по делу "Огневенко (Ognevenko) против Российской Федерации" (жалоба N 44873/09).
В 2009 году заявителю была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Российской Федерации.
По делу успешно рассмотрена жалоба машиниста поезда на его увольнение после участия в забастовке в связи с установленным законодательством РФ запретом на участие в забастовках определенных категорий работников железной дороги. По делу допущено нарушение требований статьи 11 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Заявитель был машинистом поезда на железной дороге и членом одного из профсоюзов. Его профсоюз начал переговоры с ОАО "РЖД" (далее - РЖД) с целью повышения зарплаты и введения долгосрочных бонусов для соответствующих работников. Переговоры оказались безуспешными, в апреле 2008 года заявитель принял участие в забастовке: он прибыл на свое рабочее место, но отказался выполнять свои трудовые обязанности. Ссылаясь на установленный законодательством Российской Федерации запрет на участие в забастовках для определенных категорий работников железной дороги, в РЖД сочли отказ заявителя от работы во время забастовки незаконным и уволили его за неоднократный отказ от выполнения трудовых обязанностей.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения статьи 11 Конвенции. Право на участие в забастовке, которое попадает под защиту статьи 11 Конвенции, было важным аспектом права на свободу объединений и права на образование профсоюза, а также права такого профсоюза быть услышанным и проводить коллективные переговоры. Эти доводы подтверждались в соответствующих международных документах. Надзорные органы Международной организации труда (далее - МОТ) признали право на забастовку необходимым следствием права на объединение. Право на забастовку также закреплено в Европейской социальной хартии.
Власти Российской Федерации утверждали, что железнодорожный транспорт предоставлял важные услуги и что определенным категориям работников железной дороги могло быть запрещено участвовать в забастовках, если последние угрожали обороне страны, безопасности государства или жизни и здоровью людей. Учитывая важную роль железнодорожного транспорта в стимулировании экономики и других интересов людей, власти Российской Федерации считали, что любые обстоятельства, имеющие для данных интересов негативные последствия, оправдывали запрет на участие в забастовках для определенных категорий работников. Что касается непосредственно забастовки, имевшей место в апреле 2008 года, власти государства-ответчика ссылались на предполагаемые задержки перевозки пассажиров и доставления багажа в места назначения и на опасность скопления людей на платформах железнодорожных вокзалов.
На международном уровне явно существует единое мнение в отношении того, что, как и в случаях "членов вооруженных сил, полиции или государственной администрации", ограничения права на забастовку могут вводиться в отношении работников, предоставляющих крайне важные услуги населению. Однако ни МОТ, ни Европейский комитет по социальным правам (далее - ЕКСП) не рассматривали транспорт в целом и железную дорогу, в частности, как предоставляющие крайне важные услуги, прерывание которых могло привести к угрозе жизни или здоровью части населения. И МОТ, и ЕКСП систематически критиковали власти Российской Федерации за запрет забастовок работников железнодорожного транспорта. Европейский Суд не нашел причин отойти от данного международного подхода к определению крайне важных услуг и признать, что железнодорожный транспорт относится к таковым.
Даже предположив, что железная дорога предоставляла крайне важные услуги, такие серьезные ограничения, как полный законодательный запрет забастовок в отношении определенных категорий работников железной дороги все равно требуют от властей государства-ответчика обоснования их необходимости. Если остановка движения железнодорожного транспорта и могла иметь негативные последствия для экономики, она не была бы достаточным обоснованием для полного запрета забастовок в отношении определенных категорий работников железной дороги.
Власти Российской Федерации не представили доказательств предполагаемого ущерба, причиненного задержками доставления пассажиров и грузов по месту назначения. Что касается скопления людей на платформах вокзалов, Европейскому Суду также не было представлено доказательств того, что регулирование доступа пассажиров к платформам находилось за пределами контроля РЖД из-за забастовки. Власти Российской Федерации не предоставили какой-либо информации для объяснения общего подхода, избранного федеральным законодателем в пользу запрета участия в забастовках определенных категорий работников железных дорог. Власти государства-ответчика не доказали, что они когда-либо оценивали риск злоупотреблений в случае, если бы данный запрет был отменен. Также не было сведений о том, рассматривали ли власти Российской Федерации иные варианты, помимо полного запрета на участие в забастовках определенных категорий работников.
Смотрите противоположную ситуацию в Решении Европейского Суда по делу "Федерация профсоюзов работников предприятий в открытом море и другие против Норвегии" (Federation of Offshore Workers' Trade Unions and Others v. Norway) от 27 июня 2002 г., жалоба N 38190/97, в котором власти государства-ответчика представили обширные замечания в обоснование своего решения прекратить продолжавшуюся на протяжении 36 часов забастовку работников нефтедобывающих платформ.
Власти Российской Федерации не сообщали Европейскому Суду о каких-либо гарантиях, установленных ими, чтобы компенсировать для работников невозможность участвовать в забастовке. После отклонения руководством РЖД соответствующих требований профсоюз, в котором состоял заявитель, решил объявить забастовку. Власти Российской Федерации не доказали, что профсоюз располагал другими средствами, такими как процедуры примирения или арбитража, чтобы защитить интересы его членов. Кроме того, профсоюз заявителя уведомил РЖД о забастовке заранее и предоставил минимальный объем услуг во время данной забастовки. Власти Российской Федерации не отрицали данный факт или соответствие этих минимальных услуг требованиям обстоятельств.
Сама забастовка не была признана незаконной ни судами Российской Федерации, ни другими независимыми органами. Присоединившись к ней, заявитель реализовал свое право на свободу объединения. Однако когда заявитель оспорил свое увольнение в судах Российской Федерации, они ограничились рассмотрением вопроса о соблюдении соответствующего законодательства Российской Федерации и в результате не смогли соизмерить право заявителя на объединение с противодействовавшими ему общественными интересами.
Участие заявителя в забастовке было признано нарушением дисциплины, которое с учетом предыдущего нарушения привело к наиболее строгой мере наказания - увольнению. Подобные санкции неизбежно имели "сдерживающий эффект" в отношении членов профсоюзов, которые принимали участие в таких мероприятиях, как забастовки для защиты своих профессиональных интересов. Увольнение заявителя представляло собой несоразмерное ограничение его права на объединение.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требований статьи 11 Конвенции (принято шестью голосами "за" при одном - "против").
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявителю 6 000 евро в качестве компенсации морального вреда и 2 000 евро в качестве компенсации материального ущерба.