Постановление ЕСПЧ от 28 августа 2018 по делу "Ибрагим Ибрагимов и другие (Ibragim Ibragimov and Others) против Российской Федерации" (жалобы N 1413/08 и 28261/11).
По делу успешно рассмотрены жалобы заявителей на запрет на публикацию и распространение книг известного теолога мусульманства, которые были признаны экстремистской литературой. По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Заявители опубликовали или спонсировали публикацию книг, написанных известным турецким богословом Саидом Нурси (Said Nursi) в первой половине XX века, из собрания сочинений "Рисале-и Нур" (Risale-I Nur), посвященных толкованию Корана. Представители мусульманства в Российской Федерации и за рубежом, а также исламские богословы подтверждают, что книги Саида Нурси принадлежат к умеренному основному течению ислама, провозглашают терпимые взаимоотношения и взаимодействие между религиями и отрицают любые виды насилия. Книги были переведены на 50 языков и доступны во многих странах как в бумажном, так и в электронном виде (в Интернете). Они использовались в образовательных целях в российских мечетях и духовных училищах (медресе). Книги были объявлены экстремистской литературой, что привело к запрету на их публикацию и распространение, к изъятию непроданных экземпляров в соответствии с Федеральным законом "О противодействии экстремистской деятельности". Заявители безуспешно обжаловали это решение.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения статьи 10 Конвенции во взаимосвязи со статьи 9 Конвенции. Вмешательство в право на свободу выражения мнения заявителей, истолкованное в свете их права на свободу религии, было основано на Федеральном законе "О противодействии экстремистской деятельности". Отмечая мнение Европейской комиссии за демократию через право (Венецианская комиссия), которая признала определение "экстремистская деятельность" чрезмерно широким, неточным и допускающим различное толкование, Европейский Суд оставил открытым вопрос о том, могло ли вмешательство в право заявителей на свободу выражения мнения считаться "предусмотренным законом". Обжалуемые меры преследовали законные цели по предотвращению беспорядков и защите территориальной целостности государства, защите общественной безопасности и прав других лиц.
Хотя законодательство Российской Федерации не требовало наличия актов насилия для признания деятельности экстремистской, суды Российской Федерации признали книги Саида Нурси "экстремистскими" на том основании, что они предположительно подстрекали к "религиозным разногласиям" и пропагандировали превосходство или неполноценность людей в зависимости от их отношения к религии. Принимая решение, суды Российской Федерации не провели независимую оценку текстов книг, а только сослались на оспоренное мнение эксперта, которое выходило далеко за границы разрешения простых лингвистических и психологических вопросов и содержало значимые юридические выводы относительно экстремистского характера книг. Внутригосударственные суды не изучили необходимость запрета публикации книг с учетом контекста, в котором они публиковались, их характера и текста и наличия возможности того, что публикации книг приведут к негативным последствиям. Суды Российской Федерации даже не упомянули последствия запрета для прав заявителей, гарантированных статьями 9 и 10 Конвенции. Более того, они отклонили все представленные заявителями доказательства, которые явно касались оценки того, был ли запрет на публикацию книг оправданным: заключения представителей мусульманских общин и исламских богословов, которые объясняли исторический контекст, в котором были написаны книги, место книг в исламской религиозной литературе, в особенности тот факт, что книги относились к умеренному, а не к радикальному течению ислама, значимость книг для российского мусульманского сообщества и высказываемая в них общая идея терпимости, межрелигиозного взаимодействия и противостояния насилию.
Что касается первой жалобы (N 1413/08), то, поскольку суды Российской Федерации даже не указали, какие именно фрагменты текста книг они считали "экстремистскими", заявители не имели возможности повторно опубликовать книги, после исправления вызвавших вопросы текстов. Следовательно, решения судов Российской Федерации являлись абсолютным запретом на публикацию и распространение книг.
Во второй жалобе (N 28261/11) суды Российской Федерации пришли к выводу о том, что рассматриваемые книги представляли мусульман людьми, превосходящими остальных немусульман, поскольку мусульмане описывались как "верные" и "справедливые", а остальные назывались "неверными", "философами", "болтунами" и "незначительными людьми". В этих книгах также утверждалось, что не являться мусульманином было "крайне тяжелым преступлением". Однако хотя согласно заключению экспертов такие высказывания были типичными для монотеистических религиозных текстов, суд изъял их из контекста и не оценил их с учетом содержания книг в целом. Несмотря на то, что обжалуемые высказывания явно демонстрировали идею о том, что лучше быть мусульманином, чем немусульманином, важно было то, что в книгах не призывалось оскорблять, высмеивать или истреблять немусульман, не использовались оскорбления в отношении немусульман или не затрагивались вопросы, являющиеся священными для немусульман.
Кроме того, ни суды, ни власти Российской Федерации не сослались на какие-либо факты, которые бы указывали на повышенную значимость для вопросов религии, сопутствующих делу обстоятельств (общего контекста дела) в рассматриваемое время, таких как наличие межрасовой напряженности или атмосферы враждебности или ненависти между религиозными сообществами Российской Федерации, на фоне которых имелся риск того, что рассматриваемые высказывания могли бы вызвать всплеск насилия, серьезных межрелигиозных столкновений или иные аналогичные серьезные последствия. Не было доказано, что рассматриваемые высказывания могли бы служить подстрекательством к насилию, ненависти или нетерпимости. Хотя целью автора было убедить читателя принять его (автора) религиозные убеждения, по мнению Европейского Суда, этого было недостаточно, чтобы оправдать запрет на публикацию книг. Никогда не утверждалось, что содержание книг являлось бы (или способствовало бы) ненадлежащим прозелитизмом, то есть попыткой обратить людей в определенную веру путем использования насилия, идеологической обработки или путем привлечения к себе людей, находящихся в бедственном или нуждающемся положении. Также не утверждалось, что книги защищали бы какие-либо иные виды деятельности, кроме призыва принять веру и соблюдать в частной жизни требования ислама, либо призывали бы к реорганизации общества в целом путем обозначения религиозных убеждений каждого члена общества или к обществу, основанному на религиозных представлениях.
В заключение Европейский Суд установил, что суды Российской Федерации в обоих делах не применили стандарты, которые соответствовали бы принципам, закрепленным статьей 10 Конвенции, и не применили "относящихся к делу и достаточных" доказательств для вмешательства. Европейский Суд отклонил предварительное возражение властей Российской Федерации согласно статье 17 Конвенции.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции (принято единогласно).
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявителю Ибрагимову 7 500 евро в качестве компенсации морального вреда, другие заявители не представили каких-либо требований о справедливой компенсации.