Постановление ЕСПЧ от 19 июля 2018 года по делу "Саришвили-Болквадзе (Sarishvili-Bolkvadze) против Грузии" (жалоба N 58240/08).
В 2008 году заявительнице была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Грузии.
По делу обжалуются неэффективность норм об охране жизни пациентов и отсутствие установленного законом средства правовой защиты для получения компенсации морального вреда, причиненного смертью, вызванной медицинской халатностью. По дело было допущено нарушение требования статьи 2 Конвенции.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
В 2004 году сына заявительницы поместили в реанимационное отделение больницы с травмой, и через месяц он там умер. Комиссия, состоявшая из медицинских специалистов, установила, что в ходе лечения была допущена медицинская ошибка. Поскольку заявительница отказалась давать разрешение на вскрытие, а впоследствии на эксгумацию тела, расследование было прекращено в 2008 году в связи с тем, что органы прокуратуры не смогли установить причинно-следственную связь между предполагаемой медицинской халатностью и смертью сына заявительницы. Тем временем гражданские суды пришли к выводу, что причиной смерти сына заявительницы была медицинская халатность и что больница осуществляла нелицензированную деятельность в ряде областей медицины и некоторые из медицинских сотрудников больницы не имели разрешения независимо оказывать врачебную помощь. Заявительнице были присуждены 2 700 евро в качестве компенсации материального ущерба. Требования о компенсации морального вреда были отклонены, поскольку законодательство Грузии не предусматривало возможности компенсации морального вреда, причиненного нарушением права на жизнь родственника заявительницы.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения статьи 2 Конвенции. (a) Материально-правовой аспект. Что касается предполагаемой медицинской халатности, позитивное обязательство властей государства-ответчика было ограничено обязанностью ввести в действие эффективную нормативную базу, обязывающую больницы принимать надлежащие меры для защиты жизни пациентов. Только в двух крайне исключительных случаях государство может нести ответственность за действия или бездействие работников здравоохранения (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лопеш де Соуза Фернандеш против Португалии" (Lopes de Sousa Fernandes v. Portugal) от 19 декабря 2017 г., жалоба N 56080/13).
Поскольку в настоящем деле не возникало вопроса об умышленном создании опасности для жизни конкретного лица путем отказа в доступе к реанимационному лечению, это дело не относилось к первой исключительной категории случаев, влекущих ответственность государства. Таким образом, Европейскому Суду нужно было рассмотреть в соответствии с критериями, установленными в деле "Лопеш де Соуза Фернандеш против Португалии", относилось ли дело ко второй группе исключений, то есть имели ли место систематические или структурные недостатки в работе систем больницы, которая привела к тому, что сын заявительницы был лишен доступа к реанимационному лечению, а власти знали или должны были знать об этом риске и не приняли необходимых мер, чтобы предотвратить возникновение этой возможности.
Что касается первого критерия из четырех, то не было установлено, что действия медицинских работников вышли бы за пределы простой врачебной ошибки или медицинской халатности в том, что они в нарушение своих профессиональных обязанностей не применили к пациенту лечение в реанимации, несмотря на то, что они полностью осознавали, что жизнь пациента будет находиться в опасности, если лечение не будет предоставлено. Экспертные заключения, а также выводы суда по данному вопросу свидетельствовали о том, что имели место медицинская халатность и врачебные ошибки, а не лишение пациента лечения как таковое. Хотя некоторые из 29 врачей, которые участвовали в лечении сына заявительницы, не имели достаточной квалификации, материалы дела доказывали, что экстренная хирургическая операция была выполнена специалистом, чья квалификация ни разу не оспаривалась. Согласно мнению большинства экспертов, возможная задержка с проведением операции была обусловлена врачебной ошибкой. Следовательно, первый критерий не был соблюден, и дело не относилось ко второй исключительной категории случаев, означающих ответственность государства.
Что касается того, выполнили ли власти государства-ответчика свою функцию по обеспечению контроля, то больница осуществляла нелицензированную деятельность в нескольких областях, в том числе, применительно к сыну заявительницы, в сфере кардиологии и переливания крови. Также несколько врачей, участвовавших в лечении сына заявительница, не имели необходимых лицензий или квалификации в нарушение требований законодательства Грузии. Хотя имелась правовая база по выполнению соответствующих лицензионных требований, власти государства-ответчика не объяснили, каким образом указанные нормы применялись на практике, если вообще применялись. Поэтому, по мнению Европейского Суда, имело место нарушение материально-правовой позитивной обязанности властей государства-ответчика установить эффективно функционирующую нормативную базу, которая обеспечивала бы соблюдение применимых норм, направленных на сохранение жизней пациентов.
(b) Процессуальный аспект. (i) Уголовно-правовое средство защиты. Решение о прекращении производства по уголовному делу по факту смерти сына заявительницы не было принято поспешно или произвольно. Оно было надлежащим образом мотивировано и основывалось, среди прочего, на заключениях соответствующих судебно-медицинских экспертиз о том, что было невозможно установить причинно-следственную связь между медицинской халатностью и смертью пациента без вскрытия или эксгумации, разрешения на которые заявительница неоднократно отказывалась дать. Более того, прокурор проявил особое усердие и написал в компетентное министерство о том, что допущенная в настоящем деле медицинская ошибка требовала "принятия надлежащих мер для предотвращения подобных нарушений". Следовательно, прекращение производства по делу о медицинской халатности не нарушало процессуальных требований статьи 2 Конвенции.
(ii) Гражданско-правовое средство защиты. При рассмотрении гражданского иска против больницы были успешно установлены факты, относящиеся к жалобе заявительницы. Однако законодательство Грузии не предоставляло близким родственникам покойного лица возможность требовать компенсации морального вреда в случаях смерти родственника вследствие врачебной ошибки. С учетом психологического стресса заявительницы, возникшего из-за смерти ее сына, абсолютный и безусловный законодательный запрет необоснованно лишил заявительницу возможности потребовать с помощью доступных ей внутригосударственных средств гражданско-правовой защиты подлежащую выплате сумму компенсации морального вреда.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требования материально-правового аспекта статьи 2 Конвенции (принято единогласно).
По делу не было допущено нарушения требования процессуального аспекта статьи 2 Конвенции применительно к уголовно-правовому средству защиты (принято единогласно).
По делу было допущено нарушение требования процессуального аспекта статьи 2 Конвенции применительно к гражданско-правовому средству защиты (принято единогласно).
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Заявительница не представила какого-либо требования о компенсации ущерба.