Постановление ЕСПЧ от 25 июля 2017 года по делу "M. (M.) против Нидерландов" (жалоба N 2156/10).
В 2010 году заявителю была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Нидерландам.
По делу успешно рассмотрена жалоба заявителя на ограничения раскрытия обвиняемым секретной информации своему защитнику. По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Заявитель, бывший аудиоредактор и переводчик Службы общей разведки и безопасности Нидерландов (Algemene Inlichtingen- en Veiligheidsdienst, далее - AIVD), был осужден за разглашение государственной тайны. Попытки обжаловать приговор не дали результата. В Европейском Суде заявитель, в частности, утверждал, что уголовное разбирательство против него нарушало пункт 1 и подпункты "b" - "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции, поскольку AIVD осуществляла главный контроль за доказательствами, тем самым ограничивая его доступ и доступ судов страны к информации, содержащейся в документах, и контролируя ее использование, препятствуя ему в консультациях с защитником и эффективной даче свидетельских показаний.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения пункта 1 и подпункта "b" пункта 3 статьи 6 Конвенции. Заявитель требовал раскрытия заключения внутреннего расследования AIVD и цензурированных частей документов AIVD, содержавшихся в материалах дела.
(a) Внутреннее расследование AIVD. Суды Нидерландов не сочли установленным, что какое-либо заключение действительно существовало. Европейский Суд признал, что сторона обвинения не располагала таким документом и что, соответственно, он не мог быть приобщен к делу. Насколько заявитель хотел указать, что расследование могло скрывать оправдательную информацию, Европейский Суд отклонил такое предположение как чисто гипотетическое.
(b) Раскрытие документов в цензурированной форме. Вычеркнутая информация сама по себе могла не представлять пользы для защиты. Поскольку заявитель обвинялся в сообщении государственной тайны лицам, не имевшим права на ознакомление с нею, единственный вопрос заключался в том, являлись ли эти документы государственной тайной? Доказательства, на основании которых был осужден заявитель, включали материалы AIVD, свидетельствующие о том, что данные документы представляли государственную тайну, и разъясняющие необходимость ее сохранения. Прокурор Нидерландов по противодействию терроризму подтвердил, что содержавшиеся в уголовном деле материалы по сути представляли собой копии документов, которые должны были быть представлены, и что заявитель этого не оспаривал.
Оставшаяся доступная информация была достаточной для защиты органов власти государства-ответчика и позволяла сделать достоверную оценку характера сведений в документах.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).
По поводу соблюдения пункта 1 и подпункта "c" пункта 3 статьи 6 Конвенции. Европейский Суд допускал определенные ограничения, возложенные на контакты адвоката и клиента в делах о терроризме и организованной преступности. Тем не менее фундаментальное правило уважения конфиденциальности отношений адвоката и клиента может быть выведено в исключительных обстоятельствах и на том условии, что существуют адекватные и достаточные гарантии против злоупотреблений. Процедура, с помощью которой сторона обвинения пытается оценить важность скрытой информации для защиты и сопоставить ее с публичным интересом в сохранении секретной информации, не может отвечать требованиям пункта 1 статьи 6 Конвенции.
Заявитель не был лишен доступа к доказательствам стороны обвинения: ему было предписано не раскрывать своему защитнику фактическую информацию для использования в свою защиту. Отсутствовало вмешательство в конфиденциальность отношений заявителя и его адвоката. Кроме того, не проводилось независимого мониторинга информации, передаваемой между заявителем и его защитником, и заявителю угрожали преследованием в случае передачи защитнику секретной информации. Имеет значение тот факт, что коммуникации между заявителем и его защитником не были свободными и неограниченными по содержанию, как обычно предполагают требования справедливого судебного разбирательства. Европейский Суд признал, что в целом в разбирательстве применялись правила секретности и что отсутствовали принципиальные причины для их неприменения в случае преследования представителей секретной службы за преступления, связанные с их службой. Европейскому Суду требовалось рассмотреть вопрос о том, как запрет распространения секретной информации затрагивал права подозреваемого на защиту в связи с его контактами со своими адвокатами и в отношении судебного разбирательства. Генеральный адвокат имел обязательство не преследовать заявителя за нарушение обязанности соблюдения секретности, если такое нарушение было оправдано правами защиты, гарантированными статьей 6 Конвенции.
Вышеизложенное возлагало на заявителя, в отсутствие консультации адвоката, бремя решения вопроса о том, сообщать ли факты, еще не раскрытые в материалах дела, и при этом он рисковал подвергнуться дальнейшему преследованию, поскольку генеральный адвокат сохранял полную дискрецию по данному поводу. Европейский Суд решил, что от обвиняемого по серьезному делу нельзя было ожидать в отсутствие профессиональной консультации сопоставления преимуществ полного раскрытия дела своему адвокату при условии наличия угрозы преследования за это. При таких обстоятельствах справедливость разбирательства была невосполнимо умалена вмешательством в коммуникации между заявителем и его защитником.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (принято единогласно).
По поводу соблюдения пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции. Стороне защиты не было отказано в возможности перекрестного допроса свидетелей обвинения с целью проверки показаний, данных ими ранее во время разбирательства. Заявителя лишили доступа к информации, которой располагали сотрудники AIVD и которая могла поставить под сомнение его виновность.
Вполне законной стратегией защиты по уголовным делам является создание сомнений в субъекте совершения преступления путем доказывания того, что преступление могло быть совершено кем-то другим. Однако она не предоставляла права подозреваемому предъявлять требования об информации в надежде, что, возможно, появится альтернативное объяснение. Данные, на основе которых внутригосударственные суды вынесли обвинительный приговор, включали те, которые связывали непосредственно заявителя с утечкой документов и с несанкционированными получателями, у которых они были обнаружены. При таких обстоятельствах нельзя было утверждать, что внутригосударственные суды действовали неразумно или произвольно, не позволяя заявителю вызвать свидетелей или считая, что его защита была существенно нарушена условиями, согласно которым были допрошены неотклоненные свидетели.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. При наличии требования заявителя новое судебное разбирательство или возобновление внутригосударственного разбирательства будет являться адекватной компенсацией, установление факта нарушения составило достаточную справедливую компенсацию морального вреда.