Для оценки перспектив обращения и подготовки сообщения в Договорные органы ООН (комитеты ООН) направьте документы на адрес Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Организация Объединенных Наций
Приложение
Решение Комитета против пыток в соответствии со статьей 22 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (пятьдесят четвертая сессия)
относительно
Сообщения № 468/2011 *
| Представлено: | Z (представленТаригомХассаном) |
| Заявитель : | Z |
| Государство-участник: | Швейцария |
| Дата жалобы : | 20 июня 2011 года (первоначальное представление) |
Комитет против пыток, учрежденный в соответствии со статьей 17 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания,
на своем заседании 5 мая 2015 года,
завершив рассмотрение жалобы № 468/2011, представленной в Комитет от имени Z на основании статьи 22 Конвенции,
приняв во внимание всю информацию, препровожденную ему заявителем, его адвокатом и государством-участником,
принимает следующее:
Решение в соответствии с пунктом 7 статьи 22 Конвенции
1.1Заявитель – Z, гражданин Алжира, родившийся 26 июня 1974 года и проживающий в Швейцарии. Он утверждает, что его высылка в Алжир являлась бы нарушением Швейцарией статьи 3 Конвенции. Его представляет адвокат Тариг Хассан.
1.212 июля 2011 года Комитет, через посредство своего Специального докладчика по новым жалобам и временным мерам, обратился с просьбой к государству-участнику не высылать заявителя в Алжир до тех пор, пока его жалоба находится на рассмотрении Комитета.
Факты в изложении заявителя
2.1Заявитель, родившийся в городе Айн-Темушент, имеет диплом о высшем образовании в области информатики. В сентябре 2000 года он получил повестку для прохождения военной службы. В течение срока военной службы он был прикомандирован соответственно к Учебно-тренировочному центру сил специального назначения, где в течение шести месяцев проработал в отделе информатики и в качестве устного переводчика, а затем был прикомандирован к штабу сухопутных войск Департамента военной инфраструктуры. По роду службы (заявитель, в частности, принимал участие в подготовке ежегодных обзоров военной инфраструктуры) он имел доступ к сверхсекретной информации министерства обороны; например, ему были известны координаты складов всех типов боеприпасов, в том числе хранилищ ракет и мест базирования танков. В конце срока обязательной военной службы командование вынудило заявителя остаться в рядах вооруженных сил и работать в качестве преподавателя английского языка в течение трех лет. В ходе этого периода он вновь имел доступ к конфиденциальной информации.
2.215 марта 2005 года, когда закончился срок действия его контракта с министерством обороны, заявитель подал заявление об увольнении из рядов вооруженных сил. Однако вышестоящие начальники «не захотели его отпускать» и запретили ему покидать страну. По мнению заявителя, за ним предположительно было установлено наблюдение. Четыре или пять раз ему предлагалось явиться в военную комендатуру Аль-Машвар в городе Тлемсен. В ходе бесед в комендатуре заявителю задавали вопросы о его контактах с одним из бывших сослуживцев, который присоединился к Исламскому фронту. В ходе последней беседы заявителя обвинили в разглашении военной тайны этому бывшему сослуживцу, который считается террористом.
2.3В начале июня 2005 года заявителя доставили в военный трибунал города Блида. В течение 25 дней он содержался под стражей и подвергался допросам. Поскольку доказательства его виновности не были достаточными, заявителя освободили и сняли с него обвинения. Тем не менее заявитель утверждает, что он оставался под надзором военных властей. Опасаясь нового ареста, заявитель покинул Алжир 10 сентября 2005 года, выехав в Тунис. 17 ноября 2005 года он прибыл в Швейцарию через Италию и в тот же день направил просьбу о предоставлении убежища.
Содержание жалобы
3.1Заявитель утверждает, что его принудительное возвращение в Алжир представляло бы собой нарушение государством-участником его прав по статье 3 Конвенции ввиду того, что в Алжире он может подвергнуться обращению, которое противоречит положениям Конвенции. Заявитель ссылается, в частности, на посвященную Алжиру главу ежегодного доклада Международной амнистии за 2011 год, согласно которому права человека, в частности право не подвергаться пыткам или другим жестоким или бесчеловечным видам обращения, систематически нарушаются алжирскими властями в рамках борьбы против терроризма. В докладе также указывается, что лицам, подозреваемым в терроризме, зачастую отказывается в проведении справедливого судебного разбирательства, некоторых из них осуждают на основании признаний, полученных под пыткой или с применением силы, а другие приговариваются к смертной казни военными судами. Заявитель утверждает, что ввиду его контактов с одним из друзей, присоединившимся к Исламскому фронту, алжирские власти подозревают его самого в сотрудничестве с террористами и в передаче им информации относительно расположения и укомплектования военных арсеналов. Заявитель подчеркивает, что, несмотря на тот факт, что в прошлом он не подвергался пыткам, ему угрожает реальная опасность подвергнуться им в случае его высылки в Алжир.
3.2Заявитель также утверждает, что его активно разыскивают алжирские власти. В поддержку этого утверждения он прилагает документ министерства обороны Алжира от 15 ноября 2005 года, в котором указывается, что применительно к прохождению военной службы его статус не урегулирован, что он считается дезертиром и что выдан ордер на его арест. Кроме того, заявитель представляет письмо от 23 марта 2011 года за подписью алжирского адвоката M. Н., нанятого семьей заявителя, который утверждает, что заявителя по-прежнему разыскивает военный суд города Мерс-эль-Кебир. В поддержку своих утверждений заявитель ссылается на различные независимые доклады, согласно которым лица, завершившие прохождение военной службы, должны оставаться в распоряжении министерства обороны, в противном случае они будут считаться дезертирами и преследоваться в уголовном порядке, причем покинуть страну они могут только по специальному разрешению. Согласно этим же докладам, когда дезертир присоединяется к вооруженной группе или к вооруженным силам противника, максимальным наказанием является смертная казнь. Заявитель покинул страну без разрешения, в то время как он должен был оставаться в распоряжении военных властей; в этой связи в случае возвращения в Алжир ему угрожает арест, содержание под стражей и уголовное преследование. Заявитель утверждает, что ввиду выдвинутых против него обвинений в сотрудничестве с Исламским фронтом ему угрожает серьезная и личная опасность подвергнуться пыткам.
3.3Согласно заявителю внутренние средства правовой защиты были исчерпаны. 17 ноября 2005 года он направил просьбу о предоставлении убежища в Швейцарии. В обоснование своей просьбы он представил властям документы, направленные находящейся в Алжире его семьей, среди которых удостоверение личности и документ алжирской военной полиции от 15 ноября 2005 года, в котором указывается, что заявитель объявлен в розыск. 12 января 2007 года Федеральное управление по вопросам миграции отклонило просьбу заявителя без ее рассмотрения по существу. Заявитель оспорил это решение в Федеральном административном суде, который в своем решении от 30 октября 2007 года оставил его просьбу без удовлетворения. Затем заявитель направил ходатайства о пересмотре его дела в упомянутое Управление, которое в решениях от 20 декабря 2007 года и 26 марта 2008 года отклонило эти ходатайства ввиду неуплаты процессуальных издержек. Третье ходатайство о пересмотре дела было отклонено Управлением 7 мая 2009 года. Наконец, заявитель направил административную жалобу в Федеральный административный суд, который своим постановлением от 31 марта 2009 года отменил решение Управления. Вместе с тем своим постановлением от 7 мая 2009 года Федеральный административный суд отклонил ходатайство заявителя о пересмотре его дела.
Замечания государства-участника по существу сообщения
4.1В своих замечаниях по существу сообщения, датированных 12 января 2012 года, государство-участник оспаривает обоснованность жалобы, в частности, утверждений заявителя о возможном жестоком обращении, жертвой которого он мог бы стать в Алжире. Государство-участник напоминает Замечание общего порядка № 1 (1997) Комитета о применении статьи 3 в контексте статьи 22 Конвенции, согласно которому опасность применения пыток должна являться прогнозируемой, реальной и личной. Государство-участник констатирует, что в данном случае эти условия не были соблюдены, поскольку заявитель не утверждал, что он подвергался пыткам и прямо указывал, что с ним ничего не произошло в период его содержания под стражей в течение 25 дней в июне 2005 года. Помимо этого, заявитель не занимался какой-либо политической или религиозной деятельностью ни в Алжире, ни в Швейцарии. Наряду с этим государство-участник считает, что утверждение заявителя содержит целый ряд противоречий. Так, например, в ходе первого слушания он утверждал, что подвергался допросам каждый раз, когда он с кем-либо встречался или разговаривал. В то же время в ходе второго слушания он разъяснил, что все допросы касались его контактов с одним и тем же сослуживцем, который в течение определенного времени находился в рядах террористов. Наряду с этим в ходе первого слушания заявитель указал, что его не предали суду после отбывания им предварительного заключения в июне 2005 года, а в ходе второго слушания он отметил, что в июне 2005 года он должен был предстать перед военным судом.
4.2Государство-участник считает также, что утверждения заявителя страдают отсутствием логики. В этой связи государство-участник подчеркивает, что заявитель указывает на неоднократные встречи с одним из сослуживцев, который подозревался в прошлой террористической деятельности, одновременно утверждая, что он вел себя корректно из опасений попасть под надзор военных властей по окончании своего контракта. Кроме того, не заслуживает доверия объяснение автором причин, по которым он не представил документы, удостоверяющие его личность. Так, например, в ходе первоначальной процедуры он заявил, что он оставил свое удостоверение личности дома, считая, что оно не пригодится ему в случае выезда за рубеж, а в ходе второго слушания добавил, что одна из причин, по которой он не взял с собой документы, удостоверяющие его личность, состояла в том, что тунисские власти сотрудничали с алжирскими властями и что они вернули бы его в Алжир, если бы обнаружили при нем удостоверение личности. С другой стороны, заявитель не смог убедительно объяснить, каким образом он смог попасть из Алжира в Швейцарию, минуя пограничный контроль. Государство-участник полагает, что утверждения заявителя, согласно которым проводники знали нужный маршрут и воспользовались содействием сети сообщников, вызывают сомнение.
4.3Кроме того, государство-участник считает, что документы, которые заявитель представил, чтобы доказать наличие опасности жестокого обращения, не являются убедительными. Постановление об объявлении в розыск от 15 ноября 2005 года, которое заявитель приложил к ходатайству о пересмотре дела от 9 января 2009 года, было представлено властям с опозданием, причем заявитель не смог убедительно объяснить такую задержку. Кроме того, содержание указанного документа не соответствует информации, представленной заявителем в процессе первоначальной процедуры. В самом деле, в ходе слушаний заявитель утверждал, что он проходил военную службу с сентября 2000 года по март 2002 года, а затем в марте 2002 года подписал трудовое соглашение с военными властями на трехлетний период, т.е. до марта 2005 года. Однако в документе от 15 ноября 2005 года указывается, что автор разыскивается властями за нарушение положений контракта, который он заключил с военными властями 14 сентября 2000 года. Наконец, государство-участник считает, что аутентичность ордера на арест представляется сомнительной в той мере, в которой в этом документе, датированном 15 ноября 2005 года, указывается, что заявитель будет считаться дезертиром с 11 декабря 2005 года. Государство-участник указывает также, что подобного рода документы могут легко быть получены или куплены незаконным путем и их доказательная ценность должна считаться ограниченной. В отношении письма алжирского адвоката M. Н. государство-участник полагает, что в нем содержатся лишь неподтвержденные доказательствами утверждения и что в этой связи оно должно рассматриваться как проявление любезности.
Комментарии заявителя по замечаниям государства-участника
5.1В своих комментариях от 16 марта 2012 года заявитель оспаривает замечания государства-участника, касающиеся достоверности представленной им информации и вновь приводит факты относительно предполагаемой опасности подвергнуться пыткам. Касаясь того факта, что он не подвергался пыткам в Алжире, заявитель уточняет, что в 2005 году он содержался под стражей в течение 25 дней, и подчеркивает, что в случае его возвращения в страну он подвергся бы более серьезной опасности жестокого обращения, поскольку он был бы обвинен в неповиновении, самовольной отлучке и государственной измене. Заявитель утверждает, что, хотя он не участвовал в политической деятельности, он, тем не менее, подозревался в сотрудничестве с террористами ввиду отношений, которые он поддерживал с одним из своих друзей, вступившим в Исламский фронт. Заявитель утверждает, что он никогда не представал перед военным судом Блида и что соответствующие замечания государства-участника вызваны недоразумением, которое объясняется ошибкой в устном переводе, поскольку заявитель в ходе слушания говорил о том, что его доставили в расположение первого военного округа в Блида, а не в военный суд этого города. Заявитель добавляет, что он находился в состоянии стресса в ходе всего второго слушания и что использовавшийся в нем формат «вопрос–ответ» не позволил ему высказаться надлежащим образом. По поводу сослуживца, с которым он встречался несколько раз и который подозревался в участии в террористической деятельности, заявитель уточняет, что речь идет о друге детства, который принял решение присоединиться к террористическому движению в период гражданской войны ввиду своих религиозных убеждений. После амнистии этот сослуживец вернулся в казарму заявителя, который доставил его в первый военный округ в Блида, где его должны были подвергнуть допросу. Именно в этот момент, исключительно из-за конфиденциального характера его работы, заявитель вызвал подозрение сотрудников службы безопасности. Заявитель подчеркивает, что он никогда не говорил о своей работе в армии, поскольку он серьезно относился к своим обязанностям и всегда старался исполнить свой долг.
5.2Кроме того, заявитель утверждает, что вопреки выводам государства-участника представленные им факты являются достоверными. Согласно заявителю, вполне объяснимо, что он покинул Алжир без удостоверения личности, поскольку правительство Алжира запретило ему выезжать из страны, и у него не было времени подготовить свой отъезд. Заявитель добавляет, что в ходе первого слушания он говорил, что не знал об истечении в 2005 году срока действия его удостоверения личности, поскольку он не знал, что ожидало его за границей, и не мог предположить, что это удостоверение потребуется ему за рубежом. По поводу постановления об объявлении в розыск, аутентичность и доказательную ценность которого оспаривает государство-участник, заявитель указывает, что этот документ лишь подтверждает приведенную им информацию и что он с опозданием представил его швейцарским властям, поскольку его семья не решалась направить ему доказательства по почте, опасаясь репрессий, которые могли последовать ввиду отъезда заявителя. В этой связи заявитель добавляет, что такого рода документы, выдаваемые в военном округе, как правило, не содержат подробных сведений о наказании или мотивах розыска, поскольку они составляют государственную тайну. Наряду с этим заявитель утверждает, что сентябрь 2000 года указан в постановлении об объявлении в розыск потому, что автор приступил к исполнению своих воинских обязанностей в середине сентября 2000 года, а затем продлил свое трудовое соглашение, подписанное в марте 2002 года. Что касается даты 11 декабря 2005 года, указанной в постановлении об объявлении в розыск, датированном 15 ноября 2005 года, заявитель подчеркивает, что это постановление свидетельствует о том, что он должен был прибыть в распоряжение властей до 11 декабря 2005 года. Наконец, заявитель утверждает, что письмо M. Н. не является простой любезностью, и вновь повторяет свои аргументы относительно опасности подвергнуться пыткам.
Вопросы и процедуры их рассмотрения в Комитете
Рассмотрение вопроса о приемлемости
6.1Перед рассмотрением любой жалобы, содержащейся в том или ином сообщении, Комитет должен определить, является ли это сообщение приемлемым в соответствии со статьей 22 Конвенции. Как это предусмотрено в пункте 5 a) статьи 22 Конвенции, Комитет убедился в том, что этот же вопрос не рассматривался и не рассматривается по какой-либо другой процедуре международного расследования или урегулирования.
6.2Комитет напоминает, что в соответствии с пунктом 5 b) статьи 22 Конвенции он рассматривает любое сообщение только после того, как убедится, что заявитель исчерпал все имеющиеся внутренние средства правовой защиты. Комитет отмечает, что в данном случае государство-участник признает, что заявитель исчерпал все внутренние средства правовой защиты. Поскольку Комитет не видит никаких других препятствий для признания приемлемости, он объявляет сообщение приемлемым.
Рассмотрение по существу
7.1В соответствии с пунктом 4 статьи 22 Конвенции Комитет рассмотрел настоящее сообщение в свете всей информации, представленной ему заинтересованными сторонами.
7.2Комитет должен определить, явится ли высылка заявителя в Алжир нарушением государством-участником своего обязательства по статье 3 Конвенции не высылать и не возвращать какое-либо лицо другому государству, если существуют серьезные основания полагать, что ему может угрожать там применение пыток. Комитет должен оценить, имеются ли серьезные основания полагать, что после возвращения заявителя в Алжир ему будет лично угрожать опасность применения пыток. Для этого в соответствии с пунктом 2 статьи 3 Конвенции Комитет должен принять во внимание все соответствующие соображения, включая наличие постоянной практики грубых, вопиющих и массовых нарушений прав человека. Вместе с тем Комитету надлежит установить, угрожает ли лично данному лицу предсказуемая и реальная опасность применения пыток в стране, в которую он подлежит возвращению. Следовательно, наличие постоянной практики грубых, вопиющих и массовых нарушений прав человека в стране само по себе не является серьезным основанием полагать, что после возвращения в эту страну тому или иному лицу будет угрожать опасность применения пыток; должны быть приведены дополнительные основания, подтверждающие, что соответствующему лицу будет лично угрожать такая опасность.
7.3Комитет напоминает о своем Замечании общего порядка № 1 и подтверждает, что «при оценке степени риска применения пыток должны анализироваться основания, выходящие за пределы одних лишь умозрительных предположений или подозрений». Хотя риск не обязательно должен отвечать критерию «высокой степени вероятности» (пункт 6), он, тем не менее, должен быть личным и реально существующим. В этой связи Комитет установил, что опасность подвергнуться пыткам должна быть предсказуемой, реальной и личной. Комитет напоминает, что в соответствии с положениями этого Замечания общего порядка он в значительной степени опирается на заявления по фактической стороне дела, подготовленные органами заинтересованного государства-участника, однако при этом он не считает себя связанным такими заключениями и исходит из того, что в соответствии с пунктом 4 статьи 22 Конвенции он правомочен свободно оценивать факты с учетом всех обстоятельств каждого конкретного дела.
7.4В данном конкретном случае Комитет отмечает, что заявитель ссылается на защиту, предоставляемую статьей 3, на том основании, что ему угрожает опасность подвергнуться жестокому обращению в Алжире, поскольку алжирские власти считают его дезертиром и подозревают в сотрудничестве с террористами. В этой связи Комитет отмечает, что по утверждениям заявителя в период прохождения обязательной военной службы он имел доступа к секретной информации. Комитет считает, что владение такой информацией могло бы представлять собой повышенную опасность применения жестокого обращения в том случае, если заявителя подозревали бы в поддержании контактов с террористами. Тем не менее Комитет полагает, что заявитель не представил достаточного количества доказательств, позволяющих сделать вывод о том, что он подозревается в таких контактах. Комитет также отмечает, что заявитель ни разу не упоминал о применении к нему пыток в Алжире и что он не представил никаких доказательств в обоснование утверждения, согласно которому он мог бы подвергнуться жестокому обращению в случае его депортации в страну происхождения. Аналогичным образом в отношении замечаний государства-участника о противоречивом характере показаний заявителя, данных им в ходе внутренних процедур, Комитет считает, что заявитель не представил никаких элементов, позволяющих придать вес его ответам на упомянутые замечания. Комитет полагает, что, даже если исходить из возможности ареста заявителя после его возвращения в Алжир на основании постановления об объявлении его в розыск, один только факт, что он может вновь быть взят под стражу и считаться дезертиром, не является веским основанием считать, что ему угрожает опасность подвергнуться пыткам или бесчеловечному или унижающему достоинство обращению. С учетом вышеизложенного Комитет приходит к выводу о том, что предоставленная заявителем информация является недостаточной для того, чтобы подтвердить его утверждения о том, что в случае его возвращения в Алжир он лично подвергнется прогнозируемой и реальной опасности применения пыток или жестокого обращения.
8.В свете вышеизложенного Комитет, действуя в соответствии с пунктом 7 статьи 22 Конвенции, заключает, что возвращение заявителя в Алжир государством-участником не будет являться нарушением статьи 3 Конвенции.