Право на жизнь/пытки/жестокое, бесчеловечное и унижающее достоинство обращение/произвольное задержание/справедливый суд/право на ретроактивное применение закона с назначением более мягкого наказания/дискриминация/эффективное средство правовой защиты (cооб

Организация Объединенных Наций

Комитет по правам человека

Сто первая сессия

14 марта − 1 апреля 2011 года

Соображения

Сообщение № 1304/2004

Представлено:	Андреем Хорошенко (адвокатом не представлен)
Предполагаем ые жертв ы :	Автор сообщения
Государство-участник:	Российская Федерация
Дата сообщения:	15 июня 2003 года (первоначальное представление)
Справочная документация:	Решение Специального докладчика в соответствии с правилом 97, препровожденное государству-участнику 25 августа 2004 года (в виде документа не издавалось)
Дата принятия Соображений:	29 марта 2011 года
Тема сообщения:	Право на жизнь/пытки/жестокое, бесчеловечное и унижающее достоинство обращение/произвольное задержание/справедливый суд/право на ретроактивное применение закона с назначением более мягкого наказания/дискриминация/эффективное средство правовой защиты
Вопросы существа:	Степень обоснования жалобы
Процедурные вопросы:	Нет
Статьи Пакта:	Статья 2, статья 6, статья 7, статья 9, статья 10, статья 14, статья 15 и статья 26
Статьи Факультативного протокола:	2

29 марта 2011 года Комитет по правам человека принял прилагаемый текст в качестве Соображений Комитета по пункту 4 статьи 5 Факультативного протокола в отношении сообщения № 1304/2004.

[Приложение]

Приложение

Соображения Комитета по правам человека в соответствии с пунктом 4 статьи 5Факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах(сто первая сессия)

Относительно

Сообщения № 1304/2004**

Представлено:	Андреем Хорошенко (адвокатом не представлен)
Предполагаем ые жертв ы :	Автор сообщения
Государство-участник:	Российская Федерация
Дата сообщения:	15 июня 2003 года (первоначальное представление)

Комитет по правам человека, учрежденный в соответствии со статьей 28 Международного пакта о гражданских и политических правах,

н а своем заседании 29 марта 2011 года,

завершив рассмотрение Сообщения № 1304/2004, представленного Комитету по правам человека г-ном Андреем Хорошенко в соответствии с Факультативным протоколом к Международному пакту о гражданских и политических правах,

п риняв во внимание всю письменную информацию, представленную ему автором сообщения и государством-участником,

п ринимает следующее:

Соображения в соответствии с пунктом 4 статьи 5 Факультативного протокола

1.Автором сообщения является г-н Андрей Анатольевич Хорошенко, гражданин Российской Федерации, 1968 года рождения. Он утверждает, что является жертвой нарушения Российской Федерацией его прав в соответствии с пунктами 1 и 3 статьи 2, пунктами 1 и 2 статьи 6, статьей 7, пунктами 1, 2, 3 и 4 статьи 9, пунктом 1 статьи 10, пунктами 1, 2, 3 а), 3 b), 3 c), 3 d), 3 е) и 3 g) статьи 14, пунктом 1 статьи 15 и со статьей 26 Международного пакта о гражданских и политических правах. Факультативный протокол вступил в силу для государства-участника 1 января 1992 года.

Факты в изложении автора

2.121 ноября 1994 года автор был арестован по подозрению в принадлежности к преступной группировке, причастной к ряду вооруженных нападений на водителей дорожно-транспортных средств в 1993 году, в ходе которых было убито несколько водителей, а их автомобили были похищены и проданы. Он был осужден за множественные убийства, бандитизм и грабеж с применением оружия Пермским областным судом 13 октября 1995 года и приговорен к смертной казни. Его кассационная жалоба в Верховный суд Российской Федерации была отклонена 18 января 1996 года. 20 марта 1996 года Президиум Верховного суда отменил кассационное постановление. 5 июня 1996 года кассационная жалоба была повторно отклонена, а приговор был подтвержден. Дальнейшая апелляционная жалоба в Президиум Верховного суда привела к постановлению Президиума Верховного суда от 15 января 1997 года, в котором одно из преступлений было переквалифицировано по другой статье, но смертный приговор был подтвержден. 19 мая 1999 года в результате президентского помилования смертный приговор был заменен пожизненным тюремным заключением.

2.2Автор утверждает, что при аресте ему не было сообщено ни об основаниях для ареста, ни о каких бы то ни было обвинениях. Он не был доставлен к должностному лицу судебного органа в целях определения законности его ареста. После того как он провел под стражей двое суток, его арест был утвержден прокурором, который не является должностным лицом судебного органа. Автор утверждает, что в соответствии со статьей 122 Уголовно-процессуального кодекса оснований для его ареста не существовало. Его не доставляли к прокурору, и у него не было возможности изложить свои доводы относительно законности его ареста. Его содержали под стражей в течение более чем 20 суток без предъявления официального обвинения, которое было ему предъявлено лишь в середине декабря 1994 года. Автор утверждает, что в соответствии со статьей 90 Уголовно-процессуального кодекса содержание под стражей без предъявления обвинений разрешено лишь в исключительных обстоятельствах, а в его случае таких исключительных обстоятельств не существовало. Автор также утверждает, что во время содержания под стражей его неоднократно избивали следователи с целью принуждения к признанию вины, в результате чего они вынудили его сделать некоторые заявления (не признание вины), от которых он позднее отказался в ходе судебного разбирательства. Ему не сообщили о его правах, в частности о праве не давать показания против себя. Автор также утверждает, что, несмотря на тот факт, что его родственниками через несколько дней после ареста был нанят адвокат для оказания ему помощи, последнему предоставлялся к нему лишь ограниченный доступ и в ряде случаев он подвергался допросам в отсутствие адвоката. Автор также утверждает, что следователь г-н Седов в письменном виде дал начальнику центра содержания под стражей указание о лишении автора права на посещения за исключением посещений членов группы следователей. Автор утверждает, что такое обращение представляет собой нарушение его прав в соответствии со статьями 7, 9, 10 и 14 Пакта. Автор также сообщает, что, хотя по закону ему был положен суд присяжных, по окончании досудебного разбирательства следователь сообщил ему, что в Пермской области составы присяжных не созданы и поэтому он должен согласиться на суд состава профессиональных судей, либо суд вынесет определение о том, что он пытается затянуть производство.

2.3Автор утверждает, что первоначально ему были предъявлены обвинения в одном убийстве и что решение в отношении этого обвинения не было обосновано в нарушение требований статей 143 и 144 Уголовно-процессуального кодекса. Он также утверждает, что обвинения еще в четырех убийствах были ему предъявлены лишь в конце предварительного дознания и что следователи не проинформировали его своевременно об изменении обвинений, тем самым нарушив статью 154 Уголовно-процессуального кодекса. Он утверждает, что вышеизложенное представляет собой нарушение его прав в соответствии с пунктом 2 статьи 9 и пунктом 3 а) статьи 14 Пакта.

2.4На протяжении всего разбирательства автор заявлял о своей невиновности и о том, что он лишь оказал другу помощь в продаже нескольких автомобилей, не зная, что эти автомобили похищены. Автор утверждает, что в суде он ходатайствовал о допросе нескольких важных свидетелей, но это ходатайство было отклонено в нарушение его прав в соответствии с пунктом 3 е) статьи 14 Пакта. Он считает, что ни его версия событий, ни какие бы то ни было доказательства, которые могли бы ее подтвердить, не были учтены судом и что последний рассматривал лишь доказательства, подтверждающие "официальную" версию событий, что является нарушением обязательства беспристрастности в соответствии с пунктом 1 статьи 14 Пакта. Он утверждает, что приговоры были основаны главным образом на "признаниях" обвиняемых, которые были получены под принуждением. Кроме того, еще до его осуждения в газетах публиковались статьи, а по телевидению демонстрировались телевизионные программы, в которых было объявлено, что виновные в преступлениях, о которых идет речь, задержаны. С точки зрения автора, некоторая информация в этих публикациях наводит на мысль о том, что сотрудники милиции оказывали помощь в их подготовке, что нарушает принцип презумпции невиновности.

2.5Автор также утверждает, что суды не оценивали по существу и не расследовали его утверждения о том, что он подвергался пыткам, вместо этого "сопоставив" их с доказательствами, представленными обвинением, и отклонили данные утверждения в качестве стратегии защиты, что также является нарушением его права на справедливый суд. Кроме того, по мнению автора, отказ суда возбудить следствие по обвинению в пытках является нарушением его прав по статье 7 Пакта.

2.6Автор утверждает, что в ходе суда родственники покойных угрожали обвиняемому и его супруге и словесно оскорбляли их, что его брат был избит некоторыми из родственников в первый день суда и что судья не принял каких бы то ни было мер для пресечения враждебной атмосферы в зале суда. Автор также утверждает, что судья распорядился о том, чтобы родственники автора и других обвиняемых покинули зал суда и были повторно допущены в него лишь при зачтении приговора. Он считает, что вышеупомянутые действия представляют собой нарушение его прав в соответствии с пунктом 1 статьи 14 Пакта.

2.7Автор утверждает, что сам факт, что он находился в ожидании приведения смертного приговора в исполнение в течение соответствующего периода времени после несправедливого суда, представляет собой нарушение его прав в соответствии со статьей 6 Пакта. Он далее заявляет, что до введения Россией в 1999 году моратория на смертную казнь преступления, в которых он обвинялся, влекли за собой либо смертную казнь, либо лишение свободы сроком на 15 лет, а после моратория данные преступления были объявлены наказуемыми пожизненным тюремным заключением. Он считает данную ситуацию дискриминационной и нарушающей его права в соответствии со статьями 15 и 26 Пакта и утверждает, что его приговор должен быть заменен 15 годами лишения свободы.

2.8Автор утверждает, что после вынесения приговора судом первой инстанции ему не дали возможности надлежащим образом подготовиться к кассации: все его заметки, сделанные в ходе суда, были конфискованы; ему не была предоставлена копия протокола суда; ему не было выделено достаточно бумаги, в силу чего он даже не смог сделать себе копию кассационной жалобы, а черновик ему пришлось писать на обратной стороне страниц приговора. Автор утверждает, что вышеизложенное представляет собой нарушение его прав в соответствии с пунктом 3 b) и пунктом 5 статьи 14 Пакта.

Жалоба

3.1Автор заявляет, что он исчерпал все имеющиеся и эффективные внутренние средства правовой защиты.

3.2Автор утверждает, что Российская Федерация нарушила его права, предусмотренные в пунктах 1 и 3 статьи 2, пунктах 1 и 2 статьи 6, статье 7, пунктах 1, 2, 3 и 4 статьи 9, пункте 1 статьи 10, пунктах 1, 2, 3 а), 3 b), 3 с), 3 d), 3 е) и 3 g) статьи 14, в пункте 1 статьи 15 и в статье 26 Пакта.

Замечания государства-участника относительно приемлемостии существа сообщения

4.117 января 2005 года государство-участник сообщило, что 13 октября 1995 года автор был осужден Пермским областным судом за совершение следующих преступлений: бандитизм (приговор к высшей мере наказания), умышленное убийство с отягчающими обстоятельствами (приговор к высшей мере наказания) и грабеж, совершенный организованной преступной группой (приговор к 15 годам лишения свободы). По совокупности этих преступлений он был приговорен к смертной казни по статье 40 Уголовного кодекса (УК) Российской Федерации. 18 января 1996 года Коллегия по уголовным делам Верховного суда заменила меру наказания за грабеж на 15 лет лишения свободы, но подтвердила приговор автора к смертной казни по совокупности. В результате протеста заместителя Председателя Верховного суда Президиум Верховного суда 20 марта 1996 года отменил вышеупомянутое постановление и вернул дело на новую кассационную процедуру. 5 июня 1996 года Коллегия по уголовным делам Верховного суда подтвердила первоначальный приговор. 15 января 1997 года Коллегия по уголовным делам Верховного суда рассмотрела судебное разбирательство и переквалифицировала деяния автора со статьи 77 на пункты 1 и 2 статьи 209 Уголовного кодекса, приговорив его к 15 годам лишения свободы за совершение этого преступления. Суд еще раз подтвердил приговор к смертной казни по совокупности преступлений. 19 мая 1999 года автор был включен в список лиц, подлежащих президентскому помилованию, и его мера наказания по приговору была заменена пожизненным тюремным заключением. 18 апреля 2001 года Президиум Верховного суда изменил постановление, исключив из него осуждение по пункту 2 статьи 210 и по статье 102 е), но подтвердив остальные части приговора.

4.2Государство-участник утверждает, что первоначально уголовное следствие в отношении автора было возбуждено после обнаружения трупа г-на Миносяна по статье 103 Уголовного кодекса (умышленное убийство), а другие обвинения были добавлены позднее. 21 ноября 1994 года автор был арестован в Екатеринбурге, где он скрывался с тем, чтобы избежать судебного преследования. 23 ноября 1994 года он был доставлен в Пермь и задержан на основании Указа Президента Российской Федерации № 1226 от 14 июня 1994 года "О неотложных мерах по защите населения от бандитизма и иных проявлений организованной преступности". Вышеупомянутый указ никогда не объявлялся неконституционным, и поэтому задержание автора соответствовало требованиям закона. 19 декабря 1994 года пермский прокурор утвердил содержание автора под стражей исходя из тяжести "совершенных им преступлений", а также, чтобы не допустить его уклонения от правосудия. 20 января 1995 года срок содержания по стражей был продлен тем же прокурором до 4 месяцев и 9 суток на тех же основаниях. 13 марта 1995 года срок содержания под стражей был еще раз продлен до 7 месяцев и 9 суток заместителем Генерального прокурора. Государство-участник утверждает, что в материалах дела отсутствует информация о каких бы то ни было жалобах в судебные органы в связи с распоряжениями о содержании под стражей.

4.3Государство-участник утверждает, что автора уведомили о выдвигаемых против него обвинениях лишь 16 декабря 1994 года, т.е. через 24 суток после его ареста, что соответствует законному пределу в 30 суток, установленному Указом Президента Российской Федерации № 1226. Государство-участник утверждает, что проверить, был ли автор уведомлен о его правах после ареста, не представляется возможным, поскольку протокола ареста в материалах дела не обнаружено. 24 и 28 ноября 1994 года, 8 февраля и 1 июня 1995 года автор допрашивался в качестве подозреваемого и обвиняемого в отсутствие его адвоката. В протоколах допросов отмечается, что ему сообщили о его праве на услуги адвоката, но он отказался от этого права, что подтверждается наличием его подписи в протоколах. Государство-участник утверждает, что 29 ноября 1994 года Пермская прокуратура получила информацию от местной Коллегии адвокатов о том, что г-ном Хорошенко было заключено соглашение о защите с адвокатом Орловым и что распоряжение о назначении последнего в качестве защитника было принято 7 декабря 1994 года. Государство-участник утверждает, что вышеизложенные факты опровергают заявления автора о том, что адвокат был навязан ему следствием.

4.4Государство-участник подтверждает, что при предъявлении обвинений автору 16 декабря 1994 года до него не довели его право не свидетельствовать против себя самого, как это предусмотрено в статье 51 Конституции. В то же время ему сообщили о его правах в соответствии со статьей 46 Уголовно-процессуального кодекса, а именно о праве отказаться от дачи показаний, предоставлять доказательства и заявлять ходатайства. После того как до него были доведены его права, автор воспользовался своим правом и сделал заявление, о чем свидетельствуют протоколы допросов. 7 декабря 1994 года автор допрашивался в присутствии его адвоката. В протоколе имеется примечание о том, что ему было отказано в возможности проконсультироваться со своим адвокатом в конфиденциальном порядке. 12 января 1995 года автор допрашивался в качестве обвиняемого в отсутствие адвоката. В протоколе отмечается, что он согласился сделать личное заявление в отсутствие адвоката. Следственные действия производились в присутствии его адвоката 23 февраля 1995 года и 29 апреля 1995 года, что засвидетельствовано протоколами, однако последний по неизвестным причинам не подписал протоколы. Все остальные следственные действия производились в присутствии адвоката автора. С 23 июня по 9 августа 1995 года автор и его адвокат знакомились с материалами дела, что подтверждается протоколом. Автор не подавал жалоб на действия своего адвоката и не требовал дополнительного дознания, а также не подавал жалоб в связи с незаконностью методов расследования.

4.5Государство-участник утверждает, что суд состоялся 25 сентября − 13 октября 1995 года и что заседания были открытыми; ничто в материалах дела не подтверждает, что родственники и друзья обвиняемого когда-либо удалялись из зала суда. Во время суда автора представлял тот же адвокат, который активно участвовал в следствии, он задавал свидетелям многочисленные вопросы, выступал с юридическими заявлениями и позднее подал кассационную жалобу. Автор никогда не жаловался на качество защиты и не требовал замены адвоката.

4.6Государство-участник отвергает утверждения автора о нарушении его права на защиту в связи с тем, что суд отказался допрашивать некоторых свидетелей, и утверждает, что ни обвиняемый, ни его адвокат не обращались с такими требованиями ни до, ни во время суда. Государство-участник также утверждает, что в материалах дела отсутствует требование автора предоставить ему возможность ознакомиться с протоколом судебного заседания. Кроме того, государство-участник утверждает, что действующее в то время законодательство предусматривало смертную казнь за преступления по статьям 77 и 102 Уголовного кодекса, поэтому приговор был законным. Смертная казнь была отменена постановлением Конституционного суда от 2 февраля 1999 года, однако это постановление не дает оснований для пересмотра дела в отношении автора.

4.7Государство-участник также отвергает утверждения автора о том, что состав суда по его делу был незаконным. В 1995 году, когда состоялся этот суд, статья 15 Уголовно-процессуального кодекса предусматривала возможность заслушивания таких дел Коллегией в составе трех профессиональных судей, но только по постановлению соответствующего суда и с согласия обвиняемого. Суды коллегиями профессиональных судей по делам, предусматривающим возможность высшей меры наказания, стали обязательными лишь после 21 декабря 1996 года. Кроме того, из материалов дела явствует, что автор не подавал ходатайства о том, чтобы его не судила коллегия в составе профессиональных судей.

4.8Государство-участник утверждает, что 13 марта 2001 года начальник следственного отдела по делам о преднамеренном убийстве и бандитизме отклонил ходатайство автора о возбуждении уголовного расследования в отношении сотрудников милиции, которые якобы применяли к нему незаконные методы ведения следствия. 28 апреля 2001 года автор подал жалобу в связи с этим отказом, которая была удовлетворена 17 июня 2002 года постановлением Ленинского районного суда города Перми. 5 сентября 2002 года коллегия по уголовным делам Пермского окружного суда подтвердила постановление об удовлетворении ходатайства автора.

4.922 июля 2002 года автор подал ходатайство в Ленинский районный суд города Перми о том, чтобы суд обязал прокуратуру возобновить его дело в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Суд удовлетворил это ходатайство постановлением от 29 июля 2002 года. Прокуратура подала кассационную жалобу в связи с этим постановлением, которая была отклонена коллегией по уголовным делам Пермского окружного суда.

4.105 августа 2002 года автор подал жалобу в Ленинский районный суд города Пермь в связи с отказом прокуратуры возбудить уголовное дело в отношении сотрудников милиции по его делу, поскольку прокурор не усмотрел в их действиях состава преступления. 12 сентября 2002 года суд удовлетворил ходатайство автора о назначении его матери и брата в качестве его представителей. 15 октября 2002 года брат автора был утвержден в качестве представителя, и ему было разрешено ознакомиться с материалами дела. В тот же день суд отклонил жалобу автора в отношении бездействия прокуратуры. Коллегия по уголовным делам Пермского окружного суда подтвердила этот отказ 10 декабря 2002 года.

4.11В неназванную дату автором была подана жалоба в Ленинский районный суд города Пермь в связи с отказом прокуратуры рассмотреть его ходатайство о возобновлении уголовного следствия по его делу на основании вновь открывшихся обстоятельств. Эта жалоба была отклонена судом 16 октября 2003 года, а коллегия по уголовным делам суда утвердила это решение 25 ноября 2003 года. Оба суда обосновали свои решения процессуальными мотивами.

4.122 октября 2003 года автор подал в Ленинский районный суд города Пермь кассационную жалобу в связи с бездействием прокуратуры в отношении его жалобы от 7 января 2003 года в отношении возможного совершения уголовных преступлений сотрудниками прокуратуры в ходе судебного разбирательства по делу автора. 16 октября 2003 года суд решил не рассматривать эту жалобу, поскольку, согласно письму из прокуратуры, она такой жалобы не получала. Автор не обжаловал это решение суда.

4.1310 ноября 2002 года автор подал в тот же суд жалобу в связи с тем, что прокуратура не разрешила ему ознакомиться с материалами дела по его возобновлении в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. 15 ноября 2002 года суд отклонил его жалобу. Коллегия суда по уголовным делам отменила это решение и 9 января 2003 года прекратила разбирательство в связи с основаниями процессуального характера.

4.14Государство-участник отвергает утверждения автора о нарушении его права на защиту в связи с тем, что в 2000−2002 годах ему не было разрешено ознакомиться с полными материалами дела, а его родственникам не было разрешено участвовать в суде в качестве защитников. Государство-участник утверждает, что национальное процессуальное законодательство на тот момент не предусматривало права осужденного на ознакомление с материалами своего дела во время отбытия срока наказания. Государство-участник также утверждает, что в соответствии со статьей 47 Уголовно-процессуального кодекса в качестве защитников в судах допускаются только члены Коллегии адвокатов и представители профессиональных союзов. Суд также имел дискреционные полномочия по вопросу о доступе родственников, юридических представителей или иных лиц к участию в качестве защитников на этапе судебного разбирательства. Назначение родственников в качестве защитников осужденного не было разрешено законом.

4.15Государство-участник сообщает, что в соответствии с новым Уголовно-процессуальным кодексом, вступившим в силу 1 июля 2002 года, прокурор получил право возобновлять разбирательство в случае вновь открывшихся обстоятельств, а также закрывать возобновленное преследование в случае, если он/она принимает решение о недостаточности оснований. Решение прокурора может быть обжаловано в суде. 11 ноября 2002 года автор подал в Верховный суд жалобу в отношении решения прокурора от 11 октября 2002 года о прекращении разбирательства, возобновленного по его делу в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Жалоба была рассмотрена Верховным судом в качестве кассации в порядке надзора в отношении приговора и последующих судебных постановлений. На момент подачи государством-участником замечаний вышеупомянутая жалоба рассматривалась по существу в Президиуме Верховного суда.

Замечания автора и последующие представления

5.111 апреля 2005 года автор оспорил представление государства-участника относительно того, что он был арестован в тот момент, когда скрывался от преследования. Он утверждает, что жил со своей семьей в однокомнатной квартире в студенческом общежитии, был зарегистрирован по этому адресу местными органами власти и никогда не пытался скрыть свое местонахождение от милиции. Он утверждает, что в период совершения преступления якобы с его участием он находился на занятиях и спортивных мероприятиях в университете, что могут подтвердить многочисленные свидетели. Соответственно, он оспаривает законность своего ареста, поскольку оснований для него не существовало. Он отмечает, что государство-участник не представило ответа на его утверждение о том, что после ареста его не доставляли ни к судье, ни хотя бы к прокурору и что ему не дали возможности оспорить законность его ареста в нарушение его прав в соответствии с пунктом 3 статьи 9 Пакта.

5.2Автор отмечает, что государство-участник не ответило на его утверждение о том, что во время ареста он подвергся побоям со стороны сотрудников милиции. Автор утверждает, что все его действия и бездействие во время досудебного разбирательства объясняются его незнанием уголовно-процессуальных аспектов, а также постоянным страхом физического насилия со стороны сотрудников милиции. Он утверждает, что содержавшие его под стражей сотрудники систематически избивали его либо с целью принуждения к даче показаний или к признанию вины, либо с целью его наказания, когда он давал "не те" показания, отказывался говорить или подавал жалобы.

5.3Автор утверждает, что, несмотря на то, что Указ Президента РФ № 1226, на основании которого он находился под стражей в течение первых 30 дней, не был объявлен неконституционным, его положения несовместимы с Конституцией Российской Федерации. Он утверждает, что в соответствии со статьей 15 Конституции 1993 года именно она имеет высшую юридическую силу, а законы и иные правовые акты, противоречащие ее положениям, не должны применяться; вместо них следует применять непосредственно положения Конституции. В переходных положениях Конституции также говорится, что до принятия нового Уголовно-процессуального кодекса следует применять ранее существовавший режим ареста и содержания под стражей. Этот режим предусматривал максимальный срок содержания под стражей до предъявлений обвинений не более 10 суток. Указ Президента не является частью уголовно-процессуального законодательства, и поэтому его не следовало применять, поскольку он противоречил Конституции. Автор повторяет, что его содержание под стражей по данному указу нарушало его права в соответствии со статьей 9 Пакта.

5.4Автор указывает, что в своем представлении государство-участник оправдывает его содержание под стражей тяжестью "совершенных им" преступлений, тем самым подтверждая, что органы власти приняли решение о его виновности задолго до того, как ему были предъявлены обвинения в каких бы то ни было уголовных преступлениях. Он утверждает, что вышеизложенное нарушает принцип презумпции невиновности, гарантируемый пунктом 2 статьи 14 Пакта.

5.5Автор далее подчеркивает, что первоначально ему были предъявлены обвинения в одном убийстве, однако в период с декабря 1994 года по июнь 1995 года он допрашивался в качестве подозреваемого еще по четырем делам об убийстве, хотя дополнительные обвинения ему не были предъявлены. Он также утверждает, что отсутствие протокола его ареста (о чем свидетельствует государство-участник) подтверждает, что при аресте ему не сообщили о его правах в нарушение его прав согласно пункту 2 статьи 9 Пакта. Автор также отмечает, что государство-участник подтвердило, что до него не были доведены его права в соответствии со статьей 51 Конституции, а именно право не давать показания, и утверждает, что государство-участник ошибочно заявило, что данное право предусматривается статьей 46 Уголовно-процессуального кодекса, и что вследствие этого автор был проинформирован о данном праве. Автор утверждает, что его вынудили использовать "право" сделать заявление и принудили к признаниям вины, что было впоследствии использовано против него следствием.

5.6Автор отмечает, что государство-участник подтверждает отсутствие адвоката во время некоторых следственных действий, и утверждает, что в соответствии с внутренним законодательством присутствие адвоката во время любых следственных действий является обязательным. Автор утверждает, что согласно статье 49 Уголовно-процессуального кодекса адвокат может не присутствовать на слушаниях по просьбе обвиняемого, тогда как он никогда не подавал просьбы об отсутствии адвоката, и его просто заставили подписать согласие на отсутствие адвоката под угрозой жестокого обращения со стороны сотрудников милиции. Он также утверждает, что протоколы, не подписанные ни им, ни его адвокатом (наличие которых подтверждает государство-участник), не должны приобщаться в качестве доказательств в соответствии с внутренней процедурой уголовного преследования.

5.7Автор отмечает, что, как подтверждает государство-участник, ему было как минимум один раз отказано в конфиденциальной встрече с его адвокатом (перед допросом 7 декабря 1994 года); что государство-участник не прокомментировало его утверждение о том, что он был лишен правовой защиты в течение первых 16 суток после его ареста; что следователь просил начальника центра содержания под стражей не допускать посещений и что первая встреча с его адвокатом была разрешена лишь через семь суток, после того как г-н Орлов был нанят его родственниками для его защиты. Он утверждает, что вышеизложенные факты свидетельствуют о нарушении его права на его защиту.

5.8Автор повторяет, что у него не было выбора при принятии решения о назначении г-на Орлова в качестве его представителя, поскольку, когда родственники решили нанять для него защитника, местная коллегия адвокатов предложила им только одного кандидата. Он утверждает, что ему было запрещено встречаться с родственниками или вести с ними переписку до 1997 года, поэтому он не мог пожаловаться на неудовлетворительную работу адвоката и просить родственников найти другого защитника. Автор также утверждает, что адвокат не обеспечил ему надлежащей защиты, что в ходе следствия и суда он не подал ни одной заявки, за исключением кассационной жалобы, и что в ходе суда он задал всего несколько вопросов, которые не относились, по мнению автора, к наиболее важным аспектам. Автор утверждает, что его принудили принять "услуги" адвоката, поскольку его ни разу не спрашивали, хочет ли он быть им представлен и удовлетворен ли он его работой. Он утверждает, что обращался с устной просьбой к другому адвокату, но прокуратура проигнорировала его просьбу, а следователь сказал ему, чтобы он нанял этого адвоката, чего он не мог сделать, поскольку находился под стражей без контактов со своими родственниками. Он также утверждает, что, поскольку до него не были доведены надлежащим образом его права, он не знал, что у него было право настаивать на назначении другого защитника.

5.9Автор подтверждает, что он не жаловался на нанесение ему побоев до суда, и утверждает, что у него не было возможности это сделать ранее. Вместо того чтобы подать жалобу в ходе досудебного разбирательства, его адвокат посоветовал ему терпеть. Когда он попытался подать письменную жалобу, вместо того чтобы передать ее в прокуратуру, сотрудники центра содержания под стражей передали ее следователю, после чего сотрудники милиции "выбили" из автора желание продолжать жаловаться. Автор утверждает, что он жаловался на пытки на этапе следствия, как и на то, что его признание вины было получено в результате применения силы, во все судебные инстанции, и в частности в качестве доказательств представил видеозапись допроса 7 декабря 1994 года, когда следы применения насилия были заметны на его лице, а также протоколы допросов от 13 января, 16 февраля, 19 и 21 июня 1995 года, в которые занесены его отказы подтвердить, что он делал заявления добровольно. Суды проигнорировали его заявления и доказательства. Автор утверждает, что один из граждан, первоначально обвиненных в тех же преступлениях, обвиняемый вместе с ним г-н Крапивин, погиб в результате пыток в ходе досудебного разбирательства и он боялся, что его постигнет та же участь.

5.10В ответ на заявление государства-участника относительно ходатайств автора о предоставлении ему доступа к протоколам слушаний в суде первой инстанции автор утверждает, что он дважды обращался с такими ходатайствами: 16 октября 1995 года и еще раз при подаче кассационной жалобы. Он утверждает, что не несет ответственности за тот факт, что вышеупомянутые ходатайства были не только проигнорированы, но и не включены в материалы дела.

5.11Автор повторяет свое утверждение о том, что во время суда над ним в некоторых регионах Российской Федерации обвиняемых судили коллегии профессиональных судей, а в других − составы с участием присяжных. Он утверждает, что подвергся дискриминации на основе географического местонахождения в нарушение статьи 26 Пакта, поскольку в Пермской области он не смог добиться суда присяжных. Автор ссылается на постановление Конституционного суда Российской Федерации № 3-Р от 2 февраля 1999 года, в котором по аналогичному делу было признано наличие "временного юридического неравенства возможностей для лиц, подвергающихся уголовному преследованию в связи с серьезными преступлениями против человеческой жизни, за которые федеральным законом предписывается смертная казнь", в связи с невозможностью обвиняемых в некоторых регионах добиться суда присяжных. Автор также утверждает, что вышеупомянутое постановление Конституционного суда создает ситуацию, когда лица, судимые до его вступления в силу, могли быть приговорены к смертной казни, а осужденные после его вступления в силу уже не могут быть приговорены к смертной казни. Он утверждает, что постановление Конституционного суда должно было автоматически привести к пересмотру его дела и к смягчению наказания. Он считает, что были нарушены его права в соответствии с пунктом 1 статьи 15 и статьей 26 Пакта.

5.12Автор утверждает, что 23 марта 2005 года его кассационная жалоба в отношении решения прокуратуры от 11 октября 2002 года о прекращении разбирательства, возобновленного в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, была удовлетворена Верховным судом. В то же время автор утверждает, что он не получал копии этого постановления суда и что прокуратура не выполнила его к тому моменту, когда автор подавал свою жалобу в Комитет.

5.1323 мая 2005 года автор представил дополнительные замечания, в которых он указал, что протокол его ареста входит в перечень материалов по его делу, поэтому государство-участник должно было иметь возможность убедиться в том, что при аресте до него не были доведены его права. Он утверждает, что должностные лица государства-участника либо уничтожили этот документ, либо отказываются представить его в Комитет, поскольку он подтвердит утверждение автора.

Дополнительные замечания государства-участника

6.126 декабря 2005 года государство-участник подтвердило, что 23 марта 2005 года Президиум Верховного суда отменил постановление прокуратуры от 11 ноября 2002 года о прекращении разбирательства по делу автора, возобновленного на основании вновь открывшихся обстоятельств. Государство-участник утверждает, что прокуратура возобновила разбирательство и что оно до сих пор ведется, поскольку автор находится в Москве в связи с участием в слушании его дела в Верховном суде.

6.2Государство-участник подтверждает, что первоначальный ордер на розыск был выписан следствием в отношении Хорошенко Николая Николаевича, а не Хорошенко Андрея Николаевича (автора). Оно утверждает, что ордер на розыск автора отсутствует в материалах дела. Оно также повторяет, что автор был арестован 21 ноября 1994 года и что протокол его ареста в материалах дела отсутствует. В то же время государство-участник утверждает, что "в материалах дела имеется" "корешок" протокола, что якобы означает, что "протокол был подготовлен" и что, возможно, "его копия может быть обнаружена" в материалах прокуратуры.

6.3Государство-участник утверждает, что во время ареста автора должностным лицом, уполномоченным законом санкционировать содержание под стражей, был прокурор, который наделен дискреционными полномочиями принимать решение о содержании под стражей с допросом или без допроса задержанного. Государство-участник утверждает, что в данном случае прокурор не счел необходимым допрашивать автора перед тем, как выдать санкцию на его содержание под стражей, и что постановление об этом было принято в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом. Государство-участник отрицает, что автора допрашивали в качестве обвиняемого по делам о четырех убийствах до того, как он был официально уведомлен о дополнительных обвинениях.

6.4Государство-участник повторяет, что в материалах дела отсутствуют письменные просьбы автора о предоставлении ему доступа к протоколам слушания его дела в суде. Государство-участник также повторяет, что автор впервые пожаловался на жестокое обращение со стороны сотрудников милиции лишь во время разбирательства в суде первой инстанции. Одновременно он подал в прокуратуру ходатайства о возбуждении дела о жестоком обращении. Государство-участник повторяет, что прокуратура дважды отказывалась возбудить разбирательство и что первое из постановлений об этом было впоследствии отменено судами. В отношении утверждения автора о том, что ему не были разрешены посещения его родственников и переписка с ними, государство-участник утверждает, что последний не подавал письменных жалоб в прокуратуру в этой связи, равно как и жалоб в отношении условий его содержания под стражей председателям Ленинского районного суда города Пермь и Пермского городского суда.

Дополнительные представления сторон

7.15 сентября 2005 года автор представил письмо от супруги одного из обвиняемых с ним по одному делу, в котором подтверждается, что она и супруга другого обвиняемого по тому же делу были удалены из зала суда в первый день судебного разбирательства сразу же после зачтения обвинений и что им не разрешили вернуться до зачтения приговора.

7.225 февраля 2006 года автор представил комментарии по замечанию государства-участника, повторив, что его арест был незаконным согласно внутреннему законодательству, в силу чего были нарушены его права в соответствии со статьей 9 Пакта. Он повторил, что отсутствие протокола его ареста подтверждает тот факт, что до него не были доведены его права и что государство-участник пытается скрыть этот факт от Комитета. Он повторяет, что в период с 16 декабря 1994 года, когда до него было доведено первоначальное обвинение в убийстве, и 19 июня 1995 года (когда до него были доведены дополнительные обвинения) его допрашивали в качестве обвиняемого в связи с четырьмя убийствами, бандитизмом и грабежом.

7.3Автор повторяет, что он подал жалобу в Комитет в отношении пыток, которым он подвергался в ходе досудебного разбирательства, и в отношении отказа суда первой инстанции и прокуратуры провести следствие по его жалобам в 1994−1995 годах. Он повторяет, что он подал жалобу в Комитет не в связи с отказом разрешить посещение родственникам как таковым, а в связи с тем, что отсутствие контактов с ними не позволило ему получить надлежащую правовую помощь, поскольку он не мог сообщить им о своих пожеланиях и решить проблемы с адвокатом, нанятым для того, чтобы его представлять. Автор утверждает, что он получил копию постановления Верховного суда от 23 марта2005 года, и подчеркивает, что Верховным судом был признан тот факт, что суды нижестоящей инстанции не оценивали некоторые доказательства, относящиеся к вине автора, и не опросили некоторых свидетелей, которые могли подтвердить алиби автора.

7.424 мая 2006 года государство-участник подтвердило факты, относящиеся к осуждению и приговору автора, и сообщило, что утверждения относительно применения незаконных методов следователями и фальсификации доказательств три раза рассматривались прокуратурой и что она отвечала отказом на ходатайство о возбуждении уголовного дела, соответственно, 28 июня 2000 года, 7 мая 2004 года и 11 мая 2004 года. Данные решения были обжалованы автором и подтверждены судами.

7.527 июля 2006 года автор подтвердил тот факт, что его приговор к смертной казни не стал автоматически предметом пересмотра после принятия Конституционным судом решения от 2 февраля 1999 года, которым смертная казнь была объявлена неконституционной, и что это равносильно нарушению его прав в соответствии с пунктом 1 статьи 15 и статьей 26 Пакта. Он ссылается на аналогичное дело, по которому Златоустовский городской суд пересмотрел приговор, вынесенный в 1993 году Краснодарским судом, и 29 января 2001 года заменил 25-летний срок лишения свободы 15 годами лишения свободы на основе вышеупомянутого постановления Конституционного суда.

7.629 сентября 2006 года государство-участник еще раз представило свои замечания, ранее направленные в Комитет 26 декабря 2005 года.

7.71 ноября 2006 года автор сообщил, что ему наконец были представлены копии некоторых документов, которые он неоднократно запрашивал ранее, в частности, "корешки" протоколов ареста от 21 и 23 ноября 1994 года, в которых не указано, были ли до него доведены его права; первая страница протокола допроса от 24 ноября 1994 года, согласно которой до автора было доведено его право "отдавать разъяснения, подавать ходатайства и требовать отводов, а также подавать жалобы в связи с действиями следствия и прокуратуры и иметь адвоката начиная с момента его ареста"; копия записки, подписанной старшим следователем г-ном Седовым, в которой он просит начальника Пермского центра содержания под стражей не разрешать посещений автора никем, кроме следователей, от 1 декабря 1994 года; копии первой и последней страниц протоколов допросов от 7 декабря 1994 года и 12 января 1995 года с написанным от руки заявлением, подписанным автором, в связи с тем, что ему было отказано в разрешении совещаться со своим адвокатом на конфиденциальной основе; копия протокола предъявления обвинений от 16 декабря 1994 года, где подтверждается, что он содержался под стражей без предъявления обвинений в течение 25 суток; копии протоколов допросов от 13 января и 16 февраля 1995 года, в которых автор отказался отвечать на вопрос о том, сделал ли он свои заявления добровольно; протоколы восьми следственных действий, которые проводились в отсутствие адвоката автора. Автор отвечает, что в "корешках" в качестве оснований для его ареста указано "совершение тяжких преступлений" и тот факт, что он скрывался от преследования, что до осуждения нарушало принцип презумпции невиновности. Автор также представил копию своей кассационной жалобы, свидетельствующей о том, что он поднимал все эти вопросы в национальных судах.

7.89 мая 2007 года автор сообщил, что рассмотрение его дела (после раскрытия новых обстоятельств), которое Верховный суд постановил провести прокуратуре 23 марта 2005 года, было сначала отложено на девять месяцев, а затем завершено очередным решением прокуратуры о прекращении разбирательства от 29 декабря 2005 года. Автор сообщает, что ему не предоставили копию этого решения и поэтому он смог подать кассационную жалобу лишь четыре месяца спустя. Он подал жалобу в Президиум Верховного суда 17 мая 2006 года. Суд вернул жалобу шесть месяцев спустя, запросив копию постановления прокуратуры, которая была представлена автором. К 9 мая 2007 года ответа на свою жалобу он не получил.

7.922 января 2008 года автор повторил некоторые факты, изложенные в его жалобе, и представил письмо, подписанное одним из его одноклассников, подтверждающее, что автор находился в его компании в тот момент, когда было совершено одно из убийств, за которое автор был впоследствии осужден.

7.1019 мая 2008 года государство-участник сообщило, что жалобы автора в связи с невозможностью получить доступ к материалам дела неоднократно рассматривались пермскими судами в период 2001−2004 годов, что материалы дела, относящиеся к этим жалобам, были уничтожены по истечении срока хранения материалов и что по этой причине невозможно выяснить, действительно ли автору не сообщили своевременно о датах слушания в суде и по какой причине, а также каковы были причины долгого рассмотрения его жалоб. Государство-участник также сообщает, что обжалование автором постановления прокуратуры от 29 декабря 2005 года о прекращении разбирательства было подано в Верховный суд 28 ноября 2006 года. 15 мая 2007 года Суд удовлетворил ходатайство автора об участии в слушаниях. 12 сентября 2007 года Верховный суд отклонил жалобу автора, и 5 октября 2007 года копия постановления об этом была направлена автору.

7.112 мая 2008 года автор сообщил, что согласно представлению государства-участника его жалоба поступила 28 ноября 2006 года и что слушание в суде состоялось 12 сентября 2007 года, тогда как статьи 406, 407 и 416 Уголовно-процессуального кодекса предписывают, чтобы такие жалобы рассматривались в течение двух месяцев.

7.1217 июня 2008 года автор подтвердил факты, относящиеся к его попыткам добиться пересмотра дела на основе вновь открывшихся обстоятельств. Он утверждает, что длительный срок разбирательства (более семи лет) и спорные действия прокуратуры и судов привели к систематическим нарушениям его прав в соответствии с пунктом 3 с) статьи 14 и пунктом 3 статьи 2 в совокупности с пунктом 3 с) статьи 14 Пакта. Автор также утверждает, что долгие периоды ожидания начала процессов и решений вызвали моральные страдания, поскольку он провел годы между надеждой и отчаянием, что нарушает его права согласно статье 7 и пункту 1 статьи 10 Пакта.

7.13Автор утверждает, что суды хорошо знали о том, что письма осужденных в обязательном порядке подвергаются цензуре, что приводит к задержке всей корреспонденции по меньшей мере на десять суток. Тем не менее, ему ни разу не сообщали о датах слушаний в судах в достаточной мере заблаговременно для того, чтобы он мог сообщить своим родственникам или правозащитникам об этих датах. Автор утверждает, что это делалось преднамеренно, с тем чтобы заинтересованные лица и организации не могли присутствовать на слушаниях в судах и что это представляет собой нарушение его прав согласно пункту 1 статьи 14 Пакта.

7.14Автор также утверждает, что в соответствии со статьями 917 и 918 Уголовно-процессуального кодекса дело может быть возобновлено на основании новых обстоятельств лишь в том случае, если прокуратура подает в суд заключение о том, что такие новые обстоятельства существуют. Он утверждает, что данное положение нарушает принцип процессуального равенства, поскольку, даже если у осужденного есть новые доказательства, у него (у нее) нет права передать их в суд без санкции прокуратуры, которая является одной из сторон в суде. Автор утверждает, что он располагает новыми доказательствами по своему делу, которые могли бы привести к его оправданию, но прокуратура неоднократно отказывалась это признать, поскольку это было бы равносильно признанию того, что в 1993−1995 годах ее сотрудники допустили ошибки или даже совершили преступления. Автор утверждает, что вышеизложенное нарушает его права согласно пункту 1 статьи 14 Пакта.

7.15Автор утверждает, что в ходе рассмотрения вопроса о возобновлении его дела в соответствии со статьей 47 Уголовно-процессуального кодекса он сохранял свой статус обвиняемого и поэтому должен был иметь право на бесплатную правовую помощь. Он утверждает не только то, что государство-участник не обеспечило его бесплатной юридической помощью, но и то, что в качестве заключенного, приговоренного к пожизненному тюремному заключению, ему не разрешено работать и что он не получает ни пенсии, ни социальной помощи, вследствие чего он просто не в состоянии нанять адвоката. Он утверждает, что вышеизложенное представляет собой нарушение его прав в соответствии с пунктами 3 b) и 3 d) статьи 14 Пакта.

7.16Автор утверждает, что на слушаниях в Верховном суде 23 марта 2005 года и 12 сентября 2007 года, а также в своих ходатайствах в прокуратуру он требовал вызвать ряд свидетелей, с тем чтобы они подтвердили новые обстоятельства, на основании которых он подал ходатайство о возобновлении его дела. Его ходатайства были проигнорированы судом и прокуратурой, и автор утверждает, что это является нарушением его прав согласно пунктам 3 b) и 3 e) статьи 14 Пакта. Он утверждает, что, несмотря на его ходатайство об участии, прокуратура допросила некоторых из этих свидетелей без его участия и что это нарушает принцип равенства сторон, установленный в пунктах 1, 3 b) и 3 e) статьи 14 Пакта.

7.17Автор сообщает, что в ходе слушаний в Верховном суде 12 сентября 2007 года судьи неоднократно прерывали его и не позволили ему изложить свои доводы. Он также утверждает, что после слушания судьи совещались всего семь минут перед тем, как объявить о своем решении. Он утверждает, что только им одним были представлены материалы объемом в сотни страниц и что продолжительность обсуждения свидетельствует о том, что судьи эти материалы не рассматривали, а заранее приняли решение об исходе данного дела. Автор утверждает, что разбирательство не было справедливым и не является эффективным средством правовой защиты, вследствие чего были нарушены его права в соответствии с пунктом 1 статьи 14 и пунктом 3 статьи 2 в совокупности со статьей 14.

Вопросы и процедура их рассмотрения в Комитете

Рассмотрение вопроса о приемлемости

8.1Прежде чем рассматривать любые жалобы, содержащиеся в том или ином сообщении, Комитет должен согласно правилу 93 его правил процедуры принять решение о том, является ли сообщение приемлемым в соответствии с Факультативным протоколом к Пакту.

8.2Во исполнение пункта 2 а) статьи 5 Факультативного протокола Комитет установил, что этот же вопрос не рассматривается в соответствии с какой-либо другой процедурой международного разбирательства или урегулирования. В отсутствие каких-либо возражений со стороны государства-участника Комитет полагает, что требования пункта 2 b) статьи 5 Факультативного протокола были выполнены.

8.3Комитет отмечает, что автор заявляет о нарушении презумпции невиновности в отношении него, поскольку во время суда первой инстанции имели место публикации и передачи органов массовой информации о его виновности в тех преступлениях, за которые он был осужден позднее, и поскольку власти государства-участника говорили о нем как о "совершившем" преступление уже на этапе досудебного разбирательства. Несмотря на это, Комитет отмечает, что такие утверждения, судя по всему, ни разу не звучали во время разбирательства на внутреннем уровне. Исходя из этого, часть сообщения, относящееся к обвинениям в нарушениях пункта 2 статьи 14 Пакта, является неприемлемой в силу неисчерпания всех внутренних средств правовой защиты согласно пункту 2 b) статьи 5 Факультативного протокола.

8.4Комитет принимает к сведению утверждение автора о том, что он не выбирал г-на Орлова в качестве своего юридического представителя, что этот адвокат был навязан ему и его родственникам адвокатской коллегией и что он не обеспечил автору надлежащую правовую защиту. Вместе с тем Комитет отмечает, что эта претензия, как представляется, не поднималась ни на одном из этапов судебного разбирательства. В этой связи Комитет считает эту претензию неприемлемой по причине неисчерпания внутренних средств правовой защиты в соответствии с пунктом 2 b) статьи 5 Факультативного протокола.

8.5Комитет принимает к сведению утверждение автора в соответствии со статьей 15 Пакта (см. пункт 2.7 выше). В отсутствие какой-либо дополнительной относящейся к данному утверждению информации Комитет считает, что данная часть сообщения не подкрепляется достаточными доказательствами для целей приемлемости, а поэтому является неприемлемой в соответствии со статьей 2 Факультативного протокола.

8.6Комитет принимает к сведению утверждение автора о том, что он подвергся дискриминации, поскольку в некоторых регионах Российской Федерации обвиняемых судили коллегии, включающие присяжных, а в Пермской области он не мог предстать перед судом присяжных. На основе представленных материалов Комитет считает, что автор не привел достаточных оснований в поддержку своего довода о том, что вышеупомянутые факты представляют собой нарушение его прав в соответствии со статьей 26 Пакта. Соответственно Комитет считает, что данная часть сообщения не является обоснованной для целей приемлемости и, следовательно, неприемлемой в соответствии со статьей 2 Факультативного протокола.

8.7По мнению Комитета, автор в достаточной степени обосновал утверждения, выдвинутые им в связи с пунктами 1 и 3 статьи 2 в совокупности со статьей 14, статьей 6, статьей 7, пунктами 1, 2, 3 и 4 статьи 9, пунктом 1 статьи 10, пунктами 1, 3 а), b), c), d), e) и g) статьи 14 Пакта для целей признания их приемлемыми, и соответственно приступает к их рассмотрению по существу.

Рассмотрение вопроса по существу

9.1Комитет по правам человека рассмотрел данное сообщение в свете всей информации, которая была представлена ему сторонами, как это предусматривается пунктом 1 статьи 5 Факультативного протокола.

9.2Комитет принимает к сведению утверждения автора о том, что при аресте до него не были доведены основания для ареста или какие бы то ни было обвинения; что при аресте до него не были доведены его права, включая право не давать показания против себя самого и право на бесплатную юридическую помощь; что он не представал перед должностным лицом суда в целях определения законности его ареста; что оснований для его ареста в соответствии со статьей 122 Уголовно-процессуального кодекса не существовало и что в данном случае не существовало никаких исключительных обстоятельств, которые могли бы оправдать его содержание под стражей без предъявления обвинений в соответствии со статьей 90 Уголовно-процессуального кодекса. Комитет отмечает, что государство-участник не оспаривает утверждения о том, что при аресте до автора не были доведены его права и что какие бы то ни было обвинения были ему предъявлены впервые лишь 25 суток спустя, что санкцию на содержание под стражей давал прокурор, который не является должностным лицом суда, и что у автора не было возможности оспорить законность ареста перед прокурором. Соответственно Комитет приходит к выводу о нарушении прав автора в соответствии с пунктами 2, 3 и 4 статьи 9 Пакта.

9.3По вопросу о том, был ли автор помещен под стражу в соответствии с требованиями пункта 1 статьи 9 Пакта, Комитет отмечает, что лишение свободы допустимо лишь тогда, когда оно производится по таким основаниям и в соответствии с такой процедурой, которые установлены внутренним правом, и лишь тогда, когда оно не является произвольным. Иными словами, первый вопрос, стоящий перед Комитетом, заключается в том, был ли автор лишен свободы в соответствии с соответствующими законами государства-участника. Комитет также отмечает, что государство-участник обосновывает законность ареста и содержание под стражей без предъявления обвинений, ссылаясь на Указ Президента Российской Федерации № 1226 "О неотложных мерах по защите населения от бандитизма и иных проявлений организованной преступности". В то же время Комитет отмечает, что данный указ санкционирует содержание под стражей на срок до 30 суток в тех случаях, когда существуют достаточные доказательства причастности того или иного лица к банде или иной организованной преступной группировке, подозревающейся в совершении тяжких преступлений. Учитывая, что согласно представлению самого государства-участника первоначально ордер на розыск был выдан в отношении другого лица, сам по себе указ президента не отменяет общих уголовно-процессуальных норм, касающихся оснований для ареста; что ни один судебный орган ни разу не рассматривал вопрос о том, существуют ли достаточные доказательства принадлежности автора к вышеупомянутой категории подозреваемых; и что других оснований у государства-участника не было, Комитет приходит к выводу, что лишение автора свободы не соответствовало соответствующим законам государства-участника. В силу этого Комитет усматривает нарушение пункта 1 статьи 9 Пакта.

9.4Автор утверждает, что непосредственно после ареста, в течение 25 суток его содержания под стражей без предъявления обвинений и на протяжении всего досудебного разбирательства, сотрудники милиции подвергали его побоям и пыткам, в результате чего он был принужден сделать заявления, подтверждающие версию событий следствия. Автор предоставил информацию относительно такого жестокого обращения с ним и утверждает, что его жалобы в связи с этим были проигнорированы как прокуратурой, так и судами.

9.5Комитет напоминает, что при поступлении жалобы на жестокое обращение в нарушение статьи 7 государство-участник должно незамедлительно провести беспристрастное расследование. Хотя в приговоре Пермского окружного суда от 13 октября 1995 года упоминаются утверждения г-на Хорошенко о пытках, суд отклонил их на основании общего заявления о том, что доказательства по делу подтверждают вину обвиняемого. Комитет отмечает, что, согласно представлению государства-участника, прокуратура троекратно принимала постановления об отказе возбудить следствие по заявлениям о пытках и что вышеупомянутые постановления были в конечном итоге подтверждены судами. В то же время Комитет отмечает, что ни в приговоре, ни в постановлениях прокуратуры, ни в многочисленных представлениях государства-участника в рамках текущего разбирательства не приводится никаких сведений о конкретных мерах, принятых властями по расследованию обвинений, выдвигаемых автором. Комитет считает, что в данных конкретных обстоятельствах по текущему делу государство-участник не представило доказательств того, что его власти оперативно и надлежащим образом проверили утверждение автора по поводу пыток как в контексте внутреннего уголовного производства, так и в контексте настоящего сообщения. Соответственно, к заявлениям автора следует отнестись со всей серьезностью. В этой связи Комитет заключает, что представленные ему факты свидетельствуют о нарушении прав г-на Хорошенко, предусмотренных статьей 7 и пунктом 3 g) статьи 14 Пакта. В свете этого заключения необходимо отдельно рассматривать утверждение автора о нарушении прав, предусмотренных пунктом 1 статьи 10 Пакта, не существует.

9.6Комитет отмечает утверждение автора о том, что о некоторых обвинениях против него ему не сообщали в течение 25 суток после его ареста и что об остальных обвинениях ему сообщили по окончании досудебного разбирательства. Комитет отмечает, что государство-участник подтвердило вышеизложенные факты. В связи с этим Комитет усматривает нарушение пункта 3 а) статьи 14 Пакта.

9.7Комитет отмечает утверждения автора о том, что ему не дали достаточного времени и условий для подготовки защиты в связи с тем, что у него не всегда была возможность свободно и конфиденциально встречаться со своим адвокатом в ходе досудебного разбирательства, что ему не предоставили копии протокола суда непосредственно после вынесения приговора первой инстанции, что, несмотря на многочисленные просьбы, ему не представили некоторые документы, которые он считает важными для его защиты, и что даже объем бумаги, которая была ему выделена для подготовки кассационной жалобы в суд второй инстанции, был ограничен. Комитет отмечает, что эти утверждения подтверждаются материалами, представленными автором, и что некоторые из них государство-участник не опровергает. В этой связи Комитет усматривает нарушение пункта 3 b) статьи 14 Пакта.

9.8Комитет отмечает утверждение автора о том, что при аресте до него не были доведены его права на юридическую помощь и на сохранение молчания, и отмечает, что государство-участник этого утверждения не опровергло, ограничившись лишь заявлением о том, что протокол ареста отсутствует и что до автора были доведены его права при предъявлении его первоначальных обвинений через 25 суток после его ареста. В этой связи Комитет усматривает нарушение пунктов 3 d) и 3 g) статьи 14 Пакта.

9.9Комитет отмечает утверждение автора о том, что во время слушания в суде первой инстанции суд отказался заслушать несколько свидетелей, которые могли подтвердить его невиновность, и что суд принимал и оценивал лишь доказательства, подтверждающие версию событий обвинения. Комитет также отмечает возражение государства-участника о том, что ни обвиняемый, ни его адвокат не обращались с просьбами заслушать свидетелей ни до, ни во время суда. Комитет также отмечает, что, согласно представлению самого автора, своим постановлением от 23 марта 2005 года Верховный суд распорядился о том, чтобы прокуратура возобновила разбирательство и допросила некоторых из этих свидетелей. Комитет ссылается на свою правовую практику и вновь заявляет, что рассмотрение и оценку фактов и доказательств, как правило, осуществляют суды государств-участников, если только такая оценка фактов не носит явно произвольный характер и не представляет собой отказ в правосудии. Соответственно, Комитет заключает, что имеющихся в его распоряжении материалов недостаточно для вынесения решения о нарушении пункта 3 е) статьи 14 Пакта.

9.10Рассмотрев утверждение автора в соответствии с пунктами 3 а), b), d) и g) статьи 14 Пакта, Комитет считает, что вышеупомянутые нарушения прав автора также представляют собой нарушение пункта 1 статьи 14 в совокупности с пунктами 3 а), b), d) и g) статьи 14 Пакта.

9.11Комитет отмечает утверждения автора о том, что общественность и, в частности, его родственники, а также родственники других обвиняемых не были допущены на основное судебное разбирательство. Комитет отмечает, что государство-участник не опровергает этого утверждения, ограничившись заявлением о том, что в материалах дела подтверждений данного утверждения автора нет, и отмечает, что, согласно замечаниям самого государства-участника, материалы дела представляются неполными. Комитет напоминает, что все судебные разбирательства по уголовным делам должны в принципе проводиться устно и публично и что публичность слушаний обеспечивает транспарентность судопроизводства и тем самым служит важной гарантией интересов отдельных лиц и общества в целом. В пункте 1 статьи 14 подтверждается, что в демократическом обществе суды имеют право не допускать на разбирательство всю публику или ее часть по соображениям морали, общественного порядка (ordre public) или государственной безопасности или когда того требуют интересы частной жизни сторон, или − в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо, − при особых обстоятельствах, когда публичность нарушала бы интересы правосудия. Комитет отмечает, что в данном случае государство-участник не выдвигало подобных оснований. В этой связи Комитет усматривает нарушение пункта 1 статьи 14 Пакта. В свете данного заключения и учитывая тот факт, что автор был приговорен к смертной казни после суда, проведенного с нарушением гарантий справедливого суда, Комитет заключает, что автор также является жертвой нарушения его прав в соответствии со статьей 6 в совокупности со статьей 14 Пакта.

9.12Комитет отмечает утверждения автора о том, что его попытки добиться пересмотра дела на основе вновь открывшихся обстоятельств привели к чрезмерно длительному производству (более семи лет) и что такое затягивание дела причинило ему моральные страдания, которые он приравнивает к пыткам и жестокому обращению. Комитет отмечает, что государство-участник не оспаривает утверждений о продолжительности производства, а лишь указывает, что между решением прокуратуры не возобновлять дело и датой получения Верховным судом апелляционной жалобы автора прошло около 11 месяцев. В отсутствие какой-либо другой информации по этому вопросу Комитет считает, что представленные ему факты по настоящему делу не позволяют ему признать нарушение прав автора в соответствии с пунктом 3 а) статьи 2 в совокупности с пунктом 3 с) статьи 14 Пакта.

10.Комитет по правам человека, действуя в соответствии с пунктом 4 статьи 5 Факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах, считает, что государство-участник нарушило статью 6 в совокупности со статьей 14; статью 7; пункты 1, 2, 3 и 4 статьи 9; пункты 1 и 3 а), b), d) и g) статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах.

11.В соответствии с пунктом 3 а) статьи 2 Пакта Комитет полагает, что государство-участник обязано обеспечить автору эффективное средство правовой защиты, включая: проведение полного и тщательного расследования по обвинениям в пытках и жестоком обращении и возбуждение уголовного преследования против тех, кто несет ответственность за такое обращение с автором; повторное судебное разбирательство при соблюдении всех гарантий в соответствии с Пактом и предоставление автору надлежащего возмещения, включая компенсацию. Государство-участник также обязано принять меры для недопущения подобных нарушений в будущем.

12.Принимая во внимание, что, присоединившись к Факультативному протоколу, государство-участник признало компетенцию Комитета определять наличие или отсутствие нарушений Пакта и что согласно статье 2 Пакта государство-участник обязалось обеспечить всем лицам, находящимся в пределах его территории и под его юрисдикцией, права, признаваемые в Пакте, и предоставлять им эффективные средства правовой защиты в случае установления факта нарушения, Комитет хотел бы получить от государства-участника в течение 180 дней информацию о мерах, принятых во исполнение Соображений Комитета. Кроме того, он просит государство-участник опубликовать Соображения Комитета.

[Принято на английском, французском и испанском языках, причем языком оригинала является английский. Впоследствии будет также издано на арабском, китайском и русском языках в качестве части ежегодного доклада Комитета Генеральной Ассамблее.]

Добавление

Особое (частично несогласное) мнение члена Комитета г‑на Рафаэля Риваса Посады

Комитет по правам человека в пункте 10 своих Соображений по сообщению № 1304/2004 − Андрей Хорошенко против Российской Федерации − высказал мнение о том, что государство-участник нарушило [прямо] статью 6 [Пакта] в совокупности с [несколькими пунктами] статьи 14 Пакта. Мне представляется, что ввиду того факта, что автор не подвергся смертной казни, к которой он был приговорен в силу замены этой меры наказания пожизненным тюремным заключением, прямого нарушения статьи 6 не было. Я полагаю, что правильное толкование статьи 6 Пакта состоит в том, что прямое нарушение этой статьи происходит только в том случае, когда потерпевший лишается жизни, чего в данном случае не произошло.

Комитет весьма справедливо высказал мнение о том, что государство-участник нарушило несколько положений, гарантирующих право на надлежащий процесс, которое имеют все обвиняемые. В соответствии с недавней юридической практикой он счел, что если имело место нарушение гарантий, закрепленных в статье 14 Пакта, а суд приводит к смертной казни, то имеет место прямое нарушение статьи 6 "в совокупности со статьей 14". Я не согласен с этой формулировкой, хотя могу согласиться с формулировкой, согласно которой имело место нарушение статьи 14 "в совокупности со статьей 6 Пакта". Такая формулировка соответствовала бы смыслу и охвату статьи 6 без необходимости без нужды распространять такое толкование на дела, в которых потерпевший не лишен жизни.

Я согласен со всеми другими заключениями, содержащимися в пункте 10 настоящих Соображений.

[подпись]Г-н Рафаэль Ривас Посада

[Принято на английском, испанском и французском языках, причем языком оригинала является испанский. Впоследствии будет также издано на арабском, китайском и русском языках в качестве части ежегодного доклада Комитета Генеральной Ассамблее.]