ЕСПЧ выявил нарушение требований статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Заголовок: ЕСПЧ выявил нарушение требований статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Сведения: 2019-05-20 13:19:39

Постановление ЕСПЧ от 06 сентября 2018 года по делу "Янсен (Jansen) против Норвегии" (жалоба N 2822/16).

В 2016 году заявительнице была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Норвегии.

По делу обжалуется жалоба заявительницы на запрет видеться с дочерью, находившейся под опекой третьих лиц, в связи с угрозой похищения ребенка. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

 

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

 

В 2011 году, когда заявительнице было 19 лет и она проживала со своими родителями, норвежскими цыганами, она родила дочь. Вскоре после этого отец заявительницы выгнал ее из дома, и заявительница с дочерью переехали в семейный центр, учреждение для родителей и их детей. Несколько раз заявительница с дочерью переезжала из центра в дом своих родителей и обратно. Во время одного из их пребываний в центре отец заявительницы нанес ножевые ранения паре, жившей по соседству, поскольку он полагал, что они помогли заявительнице уехать в центр. После данного инцидента заявительница снова переехала домой. Вскоре после этого Служба опеки детей подала ходатайство о вынесении постановления об опеке над ребенком в соответствии с законодательством Норвегии.

В июне 2012 года дочь заявительницы поместили в срочном порядке во временную приемную семью по засекреченному адресу, и было решено, что заявительнице будет разрешено видеться с дочерью один час в неделю под наблюдением сотрудников социальной службы вследствие риска того, что ребенка могут похитить. Через несколько месяцев дочь заявительницы перевели из временной приемной семьи в приемную семью, где она находится в настоящее время.

В декабре 2012 года службой опеки было вынесено новое постановление, согласно которому оба родителя имели право видеться с дочерью четыре раза в год под контролем сотрудников социальной службы, при этом ни одному из родителей не разрешалось знать место проживания ребенка. Впоследствии, в июне 2013 года, городской суд вынес решение, согласно которому и заявительнице, и отцу ребенка запрещалось видеться с дочерью в наилучших интересах ребенка на основании того, что существовал реальный и очевидный риск похищения ребенка. Жалобы заявительницы оказались безуспешными.

 

ВОПРОСЫ ПРАВА

 

Исходя из оценки доказательств, проведенной судами Норвегии, имелись данные о том, что существовал реальный риск похищения ребенка, в основном, но не только, со стороны отца заявительницы. Отец заявительницы нанес жившей по соседству семейной паре ножевые ранения, поскольку он считал, что эти люди помогли заявительнице уехать с дочерью из дома родителей. Заявительнице сказали, что ее отец планировал забрать заявительницу и ее дочь в другую страну, убить заявительницу и забрать ее дочь. Отцу ребенка угрожали убийством, когда он попытался доказать свое отцовство. Кроме того, один из членов семьи заявительницы следил за одним из приемных родителей ребенка, возможно, с целью узнать местонахождение ребенка. Европейский Суд не находит оснований считать, что суды Норвегии ошиблись в оценке степени риска похищения ребенка и в присвоении ему определения "действительный риск" в соответствии с внутригосударственным законодательством. Европейский Суд также согласился с выводами судов Норвегии о том, что похищение имело бы сильные негативные последствия для развития девочки, поскольку, вероятно, с ней снова бы обращались с пренебрежением.

Что касается процедуры, то после вынесения службой опеки постановления в декабре 2012 года дело было один раз рассмотрено городским судом, дважды - Высоким судом (lagmannsrett) и один раз полностью рассмотрено Верховным судом Норвегии. Кроме того, дело изучалось проверочным апелляционным комитетом Верховного суда Норвегии. Судебный состав Верховного суда включал в себя трех профессиональных судей, одного непрофессионального судью (заседателя) и психолога. Таким образом, нельзя сказать, что в деле отсутствовало экспертное исследование. Заявительнице с помощью адвоката была предоставлена возможность представить доказательства и дать показания в городском суде и два раза в Верховном суде. Принимая во внимание вышеизложенное, процесс принятия решения на уровне судов Норвегии был всесторонним, и заявительница в достаточной степени участвовала в указанном процессе, поскольку ей была гарантирована необходимая защита ее интересов и она имела возможность представить свое дело.

Суды Норвегии не только оценили ситуацию заявительницы и ее дочери на момент изъятия ребенка под опеку, но и учитывали последующие изменения по делу. Так, Верховный суд Норвегии тщательно рассмотрел изменения по делу заявительницы и ситуацию в целом на момент поступления дела в суд. Следовательно, при вынесении решений принимались во внимание многие аспекты дела, не только степень риска похищения, но и последствия возможного похищения, признаки того, что воспитанием ребенка пренебрегали, уязвимость и потребности ребенка, интерес ребенка в том, чтобы знать свое национальное происхождение и культуру, и последствия, которые такой контакт может иметь для приемных родителей ребенка и условий проживания ребенка в приемной семье. Соответственно, не имелось оснований для оспаривания того обстоятельства, что власти Норвегии провели достаточное, глубокое исследование обстоятельств дела или что решения властей были основаны на том, что считалось наилучшим для дочери заявительницы.

Верховный суд Норвегии полагал, что риск похищения дочери заявительницы был связан не только с моментом осуществления контакта с биологическими родителями, но и с опасностью того, что местонахождение приемной семьи и личности ее членов станут известны семье заявительницы. В связи с этим организация таких встреч могла быть затруднена, а любое количество контактов могло привести к тому, что местонахождение дочери заявительницы было бы раскрыто. Однако никогда не рассматривался вопрос о том, что будет более чем четыре встречи за год, факт, который снижал риск обнаружения места проживания дочери заявительницы. Кроме того, обжалованные решения могли привести к тому, что семейные связи между заявительницей и ее дочерью были бы эффективно прекращены. В своем решении Верховный суд явно не указал, что заявительница и ее дочь не виделись на протяжении трех лет. Более того, решение Верховного суда было направлено не на воссоединение матери и дочери или на подготовку их воссоединения в будущем, а, скорее, на защиту ребенка от потенциального похищения и его последствий. Существовал риск того, что девочка могла полностью утратить связь со своей матерью. Согласно прецедентной практике Европейского Суда было необходимо оценить возможные долгосрочные последствия прекращения всех контактов между дочерью и ее биологической матерью (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Гергюлю против Германии" (Görgülü v. Germany) (от 26 февраля 2004 г., жалоба N 74969/01). Это было тем более справедливо, учитывая, что прекращение любых контактов между девочкой и заявительницей могло привести к тому, что девочка утратила бы свою национальную идентичность.

В итоге при уравновешивании интересов в настоящем деле не были в достаточной степени учтены негативные долгосрочные последствия прекращения отношений между дочерью и матерью и позитивная обязанность государства принимать меры для воссоединения семейных союзов, как только это разумно становится возможным.

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 

По делу было допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

 

КОМПЕНСАЦИЯ

 

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявительнице 25 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

 

Добавить комментарий

Код

© 2011-2018 Юридическая помощь в составлении жалоб в Европейский суд по правам человека. Юрист (представитель) ЕСПЧ.