Постановление ЕСПЧ от 07 марта 2017 года по делу "Денер и другие (Doner and Others) против Турции" (жалоба N 29994/02).
В 2002 году заявителям была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была и коммуницирована Турции.
По делу успешно рассмотрена жалоба на задержание и преследование родителей, которые просили предоставить их детям право получать образование на курдском языке. По делу допущено нарушение требований пунктов 3 - 5 статьи 5 и статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
В декабре 2001 года заявители подали ходатайства в управления образования, прося, чтобы их дети получали образование на курдском языке в государственных начальных школах, которые они посещали. Дома заявителей были впоследствии обысканы по подозрению в том, что их действия были совершены по подстрекательству незаконной вооруженной организации (Курдской рабочей партии). Хотя никаких изобличающих материалов не было обнаружено, заявители были задержаны и заключены под стражу, все на четыре дня, а некоторые оставались под стражей почти месяц. Все заявители, кроме одного, были обвинены и судимы в суде государственной безопасности за пособничество незаконной вооруженной организации. Все они были, в конечном счете, оправданы.
В конвенционном разбирательстве заявители жаловались, в частности, на то, что они были подвергнуты уголовному преследованию за использование конституционного права на обращение в государственные органы, несмотря на отсутствие положений в законодательстве страны, которые бы криминализировали подобные действия. Они жаловались на нарушение статьи 7 Конвенции.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения статьи 10 Конвенции. Имея право давать собственную правовую квалификацию фактам дела, Европейский Суд заключил, что жалоба на основании статьи 7 Конвенции подлежала рассмотрению в соответствии со статьей 10 Конвенции. Он признал неприемлемой в качестве явно необоснованной жалобу заявителя, который не преследовался, поскольку в действительности он не обращался с требованием о получении образования на курском языке, и не мог, таким образом, считаться лицом, которое осуществляло свое право на свободу выражения мнения.
Что касается оставшихся заявителей, то ряд мер, которым они были подвергнуты, а именно их задержание и лишение свободы, всего лишь за обращение в государственные органы по вопросу "всеобщего интереса", представляли собой вмешательство в осуществление их права на свободу выражения мнения. Тот факт, что они были в итоге оправданы, не лишал их статуса жертвы, поскольку суд государственной безопасности не признал предполагаемое нарушение их прав и не предоставил возмещение в связи с ним.
Отсутствовала необходимость определять, было ли вмешательство предусмотрено законом или преследовало ли оно законную цель, поскольку в любом случае оно не было необходимым в демократическом обществе. Из доводов, выдвинутых прокурором и государством-ответчиком, было очевидно, что к заявителям были применены меры не по причине содержания их ходатайств, а по причине того, что они предположительно подали их как часть коллективной акции по подстрекательству незаконной вооруженной организации. Хотя Европейский Суд не недооценивает сложности, которые порождает борьба с террористом, данный факт сам по себе не освобождает власти страны от обязательства в соответствии со статьей 10 Конвенции. Таким образом, несмотря на то, что свобода выражения мнения может быть законно ограничена в интересах национальной безопасности, территориальной целостности и общественного порядка, эти ограничения все равно должны быть оправданы относимыми и достаточными причинами и отвечать настоятельной общественной потребности пропорциональным образом.
Однако в настоящем деле компетентные органы государства не использовали в качестве основания для мер приемлемую оценку относимых фактов и не применяли стандарты, совместимые с принципами, воплощенными в статье 10 Конвенции. Делая свой вывод, Европейский Суд отметил, (i) что ходатайства о получении образования на курдском языке в начальных школах были поданы в ходе публичных дебатов в Турции, касающихся социальных и культурных прав турецких граждан курдского происхождения, и поэтому касались вопроса, представляющего "публичный интерес", (ii) государственные органы не продемонстрировали необходимую сдержанность при обращении к уголовной процедуре в деле, касающемся дебатов по вопросу, представляющему публичный интерес, но вместо этого использовали доступный им юридический арсенал практически репрессивным образом, (iii) ни мнения, содержащиеся в ходатайствах, ни форма, в которой они были выражены, не вызывали сомнений относительно мирного характера обращения заявителей, и тот факт, что они могли совпадать с целями или инструкциями незаконной вооруженной организации, не устранял ходатайства из сферы действия защиты статьи 10 Конвенции, и (iv) в то время, как в отношении заявителей все еще осуществлялось судебное разбирательство, Закон об образовании и преподавании на иностранном языке (Закон N 2923) был фактически изменен, предусматривая такое образование, по крайней мере, на частной основе на первом этапе.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции (принято единогласно).
Европейский Суд также постановил единогласно, что имело место нарушение пунктов 3 - 5 статьи 5 Конвенции, что касается содержания заявителей под стражей.
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил в качестве компенсации морального вреда 6 500 евро заявителю, чья жалоба в соответствии со статьей 10 Конвенции была признана неприемлемой для рассмотрения по существу, и по 10 000 евро каждому из оставшихся заявителей.